Кап­кан для Ски­фа - Александр Чернобук

— К утру.

— В каком виде?

— По частям. Счастливо. И еще раз спасибо.

— Пока. Успехов, — разочарованно попрощался Прохор.

Мы с Костей забрали свое оружие, маски и покинули кабинет.

— Я чего-то не понял, Скиф, — Купер на ходу натягивал шапочку, — ты хочешь, чтобы за Юлей я один поехал?

— Да, Костик.

— А почему…

— Сделай такое одолжение. Забери и отвези ее ко мне. — Я протянул ему ключи от комнаты в общежитии. — Я хочу сначала все с Рембо закончить. Так будет правильно. Позвонишь мне, когда будет все в порядке.

— Понятно. Перестраховываешься.

— Приходится.

— А ведь можно было б этого быка сейчас прямо здесь повязать.

— Можно. Но ты сначала освободи Юлю.

— С этим ясно. А может…

— Нет, Купер, остальное я все сам. Ладно, Прохор не понимает, но ты-то в курсе. Это мое дело. Здесь не нужны ни помощь, ни советы. Лады?

Костя ничего не ответил, вздохнул и согласно кивнул. Мы подошли к выходу. К нам присоединился Боря. Майкл тоже юркнул внутрь:

— На улице все спокойно. Хрена этого я срисовал, сидит возле того дома, — он протянул руку, показывая через рифленое стекло в сторону пятиэтажек, — пасет.

— Где? — попытался через мутные витражи распознать Рембо Костик.

— Вон там, — показал пальцем Майкл.

— Отсюда не видно. Я пытался что-нибудь рассмотреть в той стороне — дохлый номер, — заверил его Боря.

— Пасет? Ну что ж, пусть пасет. Все готовы? Миха, надень маску. Берет верни охраннику. Выбегаем с криками «Ура», — оглянувшись на улыбающуюся физиономию Кости и на серьезные глаза, мерцающие в прорезях масок Геракла и Мишки, я добавил:

— Я пошутил, а то поймете буквально. Никаких «Ура». Все по плану, как договаривались.

Передернул затворную раму пээма и два раза подряд бухнул прямо в пол.

Прошло уже пять минут, как четверка в масках атаковала «Левиафан». Рембо прикурил от заканчивающейся сигареты и заерзал на жестком сиденье: «Пора б уже». Словно услышав его мысли, из-под светящегося неоном свода раздались звуки выстрелов. За стеклянными дверями кто-то мельтешил. Выстрела было два — один за другим. Звук приглушенный. «Отходят, — подумал Рембо. — Какая звукоизоляция, однако. В середине, наверняка, стреляли тоже. Даже отголоска эха не услышал».

На улицу вырвались четверо в масках. Один тащил здоровенный пакет. Рембо радостно потер руки:

— Вот они, мои бабульки!

Второй поддерживал третьего, который сильно припадал на левую ногу. Четвертый отходил лицом к ресторану, держа автомат наготове.

Через минуту «шестерка», взвизгнув на прощание покрышками и мигнув габаритами, растворилась в теплой летней ночи.

Рембо отбросил окурок и через дворы неторопливо направился к своему «Мерседесу». Любопытство раздирало его на части, но заявиться сейчас в «Левиафан» было бы верхом глупости. Узнаем, все узнаем. И насколько изрешетили стены, и кто какими увечьями отделался из охраны и обслуживающего персонала, и насколько быстро управляющий отдал ключ от сейфа, и как себя чувствует Прохор. Но позже. Все это позже. Сейчас главное — деньги.

Он сел за руль и взглянул на часы — десять двадцать. Еще сорок минут и можно звонить Скифу. Получать свои законные. Еще двести штучек. Если все сложить, включая квартиру и машину, получится больше шестисот штук. Баксов. С такими деньгами… У-э-э-э-х… Неплохо, Серега, неплохо. Молодец.

— Может, свалить из этой непутевой страны?

Фантазия тут же нарисовала образ огромного коттеджа на берегу моря. Теннисный корт, бильярдная, огромный бассейн с прозрачной морской водой, а вокруг — девочки, девочки, девочки. В шортиках, в бикини, просто в трусиках, без шортиков, без бикини, без трусиков. Солнце. Он в шезлонге под зонтиком, в руке огромный запотевший бокал с золотистым пивом, рядом блюдо с хвостиками креветок. Красота. Рембо блаженно улыбнулся. Да, все это возможно, только надо довести дело до конца. Он заглушил двигатель, поерзал на сиденье и достал очередную сигарету.

Заключительная фаза. Последний — не значит самый простой этап. Надо забрать бабульки аккуратно, а девку… Потом, после того, как получу бабки, будет понятно, что делать с девкой. Возвращать ее совсем небезопасно. Скиф выжил. Он так просто это дело не оставит. Романтик хренов. Скиф Скифом, а есть еще всякие органы. Молодая, зеленая, попрется к ним — лишний шум поднимет. А зачем он? Совсем не нужен. Придурков этих она видела, запомнила. Объясню им, чья девка и что с ними будет, если отпустят. Еще за нее по паре штук на рыло накину, и сами уделают принцессу Скифа. Деться им некуда и молчать потом будут, как глухонемые. С этим все понятно. Так и сделаем. Это будет правильно. Теперь с получением денег…

Способов передачи денег Серега перебрал добрый десяток, но все они были им забракованы. Уж больно стремное дело — получение выкупа. В конце концов, он склонился к варианту с использованием «почтового» ящика. Передвижного. Ничего более умного как-то не родилось.

Между двумя рядом стоящими домами слесаря за две бутылки водки натянули струну. Якобы для кабеля, который будет соединять отводную телефонную трубку с базой. Живет, дескать, в соседнем доме сестра, денег на установку телефона нет, то да се. Эти объяснения и не нужны были особенно, две бутылки — хороший стимул для пролетариев за такую работу. Сорок минут и две пол-литры. Сказка. Они даже не поинтересовались, почему крепить концы надо на лестничных клетках, а не в самих квартирах. Бог с ними. Струна была натянута между четвертым и вторыми этажами. К ее концу на четвертом Серега собственноручно прицепил крючок, а в подъезде, в котором должен принимать пакет с деньгами, разбаррикадировал заваленный всяким хламом (пожарников на вас нет) и вскрыл запасной выход.

Скифа с деньгами надо будет сориентировать по адресу с квартирой на четвертом этаже. Он поднимается, спрашивает, что ему делать дальше, и тут же получает команду на отправку мешка с деньгами проволочной почтой. Десять секунд на отход через запасной выход с другой стороны. Через квартал начинается шумный проспект. Затеряться — раз плюнуть. Еще через сто метров станция метро. Туда нырк, и с концами, вернее сказать, с деньгами. И все. Просто и действенно. Серега мысленно прошелся по плану и остался доволен. Проколов быть не должно.

Зажурчал вызов мобильного телефона. Рембо вздрогнул, уронил окурок на брюки, молниеносно его подхватил, выбросил в окно и нервно включил телефон:

— Алло.

— Рембо?

— Слушаю.

— Это Щербатый.

— Что надо? Я же говорил, что приеду к вам после двенадцати.

— Тут у нас форс-мажор.

Было слышно, с каким трудом Щербатый выговорил последнее слово. Рембо непроизвольно усмехнулся, хотел поддеть бойца-«интеллектуала», но тут же стер улыбку с лица — до него дошел смысл сказанного.

— Что случилось? — рявкнул он в трубку.

— Мы рулим сейчас к тебе…

— Выражайся яснее!

— По телефону не могу базарить. В натуре. Ты же рубишь, шняги тут у нас такие… в полный рост… нездоровые совсем… о них не побакланишь по трубе…

— Понимаю, — Рембо нервно кусал губы, строя различные, одно фантастичней другого, предположения:

— А девка?

— Что девка?

— С ней как?

— Она с нами.

— С ней все нормально?

— Все путем с телкой. Нормалек.

— Так куда вы сейчас направляетесь?

— В сторону твоей хаты.

— Когда мне вас встречать?

— Будем возле твоего подъезда через десять-пятнадцать минут. Срочно подруливай. Надо развести рамсы по уму.

— Сейчас буду.

— Ждем.

Щербатый отключился.

Рембо громко выругался. Взглянул на часы — без десяти одиннадцать.

— Кретины недоношенные, если из-за вас сорвется все дело — вместе с этой пассией Скифа рядом раком поставлю!

Завел двигатель и, продолжая проклинать всех и вся, рванул к своему дому. Попсиховав пару минут, он нашел в этой ситуации хорошее: «Ничего. С этими идиотами сейчас разберусь. Главное — девка с ними. Значит, все в порядке. Никто с крючка не спрыгнул. Скиф все отдаст, но позже. Зато как понервничает, ожидая звонка в одиннадцать ноль-ноль. Неспокойные будут минутки. Сейф взяли, одиннадцать часов — готов отдавать бабульки, а никто не звонит».

— О, так оно! Да, Скиф?

Рембо с наслаждением вдавил в пол педаль газа.

Расчет

Трель мобильного телефона прервала мои тягостные размышления. Взял с торпеды «восьмерки» мобилку, приложил к уху:

— Да.

— Скиф?

— Я.

— Это Костя.

Я непроизвольно напрягся, ожидая услышать плохие новости.

— Слушаю, Купер, говори.

— Юля у меня, все в порядке. Она славно держится. Быки эти ничего лишнего себе не позволяли. У нее действительно все хорошо.