Полночный поцелуй (ЛП) - Донна Грант

В течение нескольких минут, показавшихся ей вечностью, она сидела на своей раскладушке и слушала, звуки сражения, доносившиеся снаружи. И, только услышав рев боли Аррана, она пулей выбежала из своей палатки.

Она замерла, смотря с восхищением и изрядной долей страха, как человек, который, ещё недавно, с такой нежностью держал ее в объятьях, буквально разорвал другого Воителя на куски.

Когда Арран хладнокровно отсек голову Воителю, она обнаружила, что радуется этому. Она радовалась тому, что он сделал, и это вызвало у нее отвращение к самой себе. Что она была за человеком таким, что ей чья-то смерть приносила удовлетворение?

Она была не таким человеком, или все-таки таким? Это все происходит из-за того, что кто-то угрожал ее жизни? Мог ли человек забыть то, кем он является перед лицом опасности?

Или эта новая личность все это время была в ней, а она не знала об этом?

Ронни не была в состоянии посмотреть Аррану в глаза. Не из-за того что он сделал, а из-за того, что сделала она. Он защищал ее, как и поклялся.

Удовлетворение, которое она почувствовала от смерти человека, даже такого злого человека, дало ей понять, что она не знала, кем являлась. И если она сама не знала, кем была, то как мог узнать Арран?

И она сбежала от него.

Ронни увидев Энди, который старался увести людей подальше от места раскопок, последовала за ним. Ей не удалось пройти и нескольких метров, как ее настиг Воитель.

Его захват был такой крепкий и сильный, что ей никак не удавалось вырваться. Арран обладал подобной силой, но никогда его сила не была направлена на нее. Он был добр и нежен, даже когда она открыла комнату и выпустила нечто смертоносное в их мир. Или когда она сказала ему, чтобы он убирался с территории раскопок.

Он обманул ее, но она не держала на него зла за это. Ей было больно, и он был причиной этой боли.

Она поняла, что Воитель не собирался отпускать ее. И так, как она убежала от Аррана, то никто не узнает, что с ней произошло.

Но внезапно, Арран оказался рядом.

Он оттащил Воителя от нее и швырнул на землю с такой легкостью, словно тот весил столько же, сколько и мешок опавших листьев. Боль пронзила ее руку, и Ронни, посмотрев вниз, увидела глубокую рану, зияющую на ее предплечье.

Она торопливо зажала рану, смутно осознавая, что к Аррану присоединился еще один Воитель. Чьи-то нежные руки опустились на плечи Ронни, но, прибывая в состоянии страха и боли, она не смогла сфокусировать свой взгляд.

Ей так много надо было сказать Аррану, так хотелось снова ощутить его прикосновения. Она желала вновь оказаться в его объятиях, чтобы он успокоил ее, сказав, что все будет в порядке. И как бы она не старалась произнести хоть слово, ничего не выходило.

— Я-Ларена, — сказала женщина, находящаяся рядом с ней.

Ронни покачнулась, но невидимые руки удержали ее.

— О, Боже. Возможно, не надо было отсылать мужчин. Ронни, ты должна выслушать меня внимательно.

Ронни сглотнула и изо всех сил попыталась выровнять дыхание. Она не чувствовала своих пальцев, и, хотя она продолжала сдавливать рану, ее кровь все еще текла вниз по руке, капая между пальцев на землю.

— Я Ларена, — повторила женщина. — Я женщина-Воительница.

Невидимка. Ронни пыталась произнести слова, но было слишком трудно.

— Я невидима прямо сейчас, это качество моей богини, — прошептала Ларена и развернула Ронни к автомобилю. — Ты сможешь добраться до машины? До любой из них?

Ронни сделала неуверенный шаг, затем другой. Она успела сделать еще два, прежде чем ее ноги подкосились.

— Я держу тебя, — сказала Ларена, поймав ее, прежде чем девушка упала на землю.

Вдруг, Ронни подхватили и понесли. Она закрыла глаза, так как требовалось слишком много сил, чтобы держать их открытыми. Вокруг раздавались звуки сражения.

— Арран, — прошептала она.

Все закончилось? Она снова была в безопасности?

Едва эти мысли возникли в ее сознании, как Ларена вскрикнула, а Ронни выпала из ее рук. Она жестко приземлилась на землю, ударившись о камни боком. Ронни с трудом открыв  глаза, увидела, как бледно-зеленый Воитель пробивает что-то, похожее на воздух. Но его руки впивались во что-то твердое.

Ларена.

Он выпустил свои когти и дернул ими вниз, когда раздался выстрел. Что-то упало в траву рядом с Ронни, через мгновение она увидела обнаженное тело Ларены, лежащее на боку с пулей в спине.

— Зачем ты это сделала? — потребовал Дейл у кого-то.

— Х90 убьет ее не хуже, чем ты, — ответила женщина.

Ронни попыталась подняться, чтобы убраться отсюда подальше. Они убили Ларену. И все потому, что она хотела помочь ей.

Пара сапог ступила перед лицом Ронни.

— Наконец, мы добрались до тебя, — произнесла женщина.

Ронни подняла взгляд, увидев перед собой женщину с холодными глазами и черными волосами, собранными в конский хвост, прежде чем потеряла сознание.

Глава 34

Терпению Аррана пришел конец, когда Воители осмелились прийти за Ронни во второй раз. Но больше всего его бесило то, что захваченный ими Воитель отказывался отвечать на их вопросы.

— Полегче, — возразил Фэллон. — Нам нужна информация.

Логан держался в стороне, стараясь прикрыть Гвинн от нежеланного Воителя. Арран, как никто, понимал его. Он защищал свою женщину.

Единственный, кто не волновался, — это Фэллон, но все знали, что Ларена может сама позаботиться о себе. С ее способностью невидимости была меньше вероятность того, что она будет ранена.

— Просто скажи нам то, что мы хотим узнать, — сказал Куинн Воителю.

Арран не пытался успокоить своего бога. Малкольм и Фэллон тоже не усмирили своих богов, но никто, казалось, не был удивлен. Арран хотел держать Воителя вместе с  Йеном, но Фэллон предоставил это Хейдену.

Аррану, порядком, надоели пустые разговоры. Ему необходимы были ответы, которые Воитель не давал им.

Лукан прищурился и посмотрел на Аррана. Мужчина знал, что его гнев был заметен всем. Он был живым и осязаемым внутри него, но он не мог ничего с этим поделать.

Он боялся, что не сможет успокоиться, пока Ронни снова не окажется в его объятиях.

— Я ничего вам не скажу, — прорычал Воитель Куинну. — Я не смог бы, даже если бы захотел.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Гален.

Воитель усмехнулся.

— Это же ясно. Если я скажу что-то тому, кто не высвободил моего бога, произойдет нечто ужасное.