Республика воров - Скотт Линч

– А вот и господин Лазари, – воскликнул Жан, увидев Локка.

Жан с Никоросом стояли в окружении восьми незнакомцев, по виду – городских костоломов, бывших констеблей и охранников. Локка встретили почтительными кивками и неразборчивыми приветствиями.

– Подходящих женщин Никорос тоже подыскал, завтра приведет, – шепнул Жан на ухо приятелю.

– Великолепно! – Локк помахал ворохом донесений. – А вот это ты видел?

– Перечень сегодняшних неприятностей? Да, видел. Не хочешь нашим новым знакомцам речь толкнуть?

– Господа, – начал Локк. – Мы хотим, чтобы вас уважали и обращались с вами по справедливости. Если вас что-то не удовлетворяет, обращайтесь к нам. Если вам пригрозят или сделают заманчивое предложение – вы понимаете, о чем я, – немедленно обращайтесь к нам. Без шума. Обещаю, что наше предложение вам понравится гораздо больше.

О наказаниях за неповиновение или о неприятных последствиях прилюдно упоминать не стоило – это свидетельствовало о слабости. Если понадобится с кем-то разобраться, лучше сделать это наедине. Хорошие, опытные наемники способны по достоинству оценить то, что их дураками не считают.

– Ну, ступайте к Жостену, он вас обедом накормит, – велел Жан. – А потом возвращайтесь ко мне, я вас в караул распределю.

Как только наемники покинули галерею, он обернулся к Локку:

– Ты к брадобрею в Лашен ездил, что ли?

– Я случайно задержался. Велел кучеру прокатить меня по местам, где черноирисовцы собираются, поглядел, не происходит ли там чего интересного.

– А, ты ее искал?

– Ну… в общем, да. Только так и не нашел. – Локк озабоченно потер подбородок. – Ну и как тебе?

– Что?

– Как меня побрили?

– Как обычно. Хорошо.

– Правда?

– Ох, ради Переландро, успокойся! Тебе пушок со щек соскребли, а такое впечатление, что ты свой портрет в мраморе высечь заказал и теперь волнуешься, похож ли.

Локк небрежно свернул бумаги и сунул их в карман камзола.

– Ну, раз ты с наемниками разобрался и с новостями ознакомился, то я пойду в апартаменты… надо подготовиться к вечеру.

– Не рано ли собрался? До вечера еще часа четыре.

– А как же взволнованные метания по комнатам? Если я сейчас метаться не начну, то до вечера не успею.

– А так лучше? – спросил Локк четыре часа спустя; он стоял перед большим зеркалом, в очередной раз перевязывая черный шейный платок.

– И так хорошо, – вздохнул Жан, который уже давно оделся и теперь сидел в кресле, задумчиво поигрывая топориком.

– Не слишком чопорно? Старомодно? На восточный манер?

– Ты этот дурацкий лоскут скоро в лохмотья истреплешь. Подумаешь, сложности какие – шейный платок повязать!

– Да все как-то не так получается…

– А ты не забыл, что еще вчера всех этих нарядов у тебя не было? Прекрати искать сокровенный смысл в тряпках, которые новее дерьма в твоих кишках!

– Понимаешь, я ничего с собой поделать не могу, – вздохнул Локк, – и знаю, что ничего с собой поделать не могу, вот только осознание это ничуточки не помогает.

– Понимаю, – сказал Жан. – Слишком хорошо понимаю. Ты волнуешься, но хвалить тебя за это я не намерен. Наберись мужества и признай, что ты готов.

– А я и не волнуюсь! – ответил Локк. – Я волнуюсь, когда меня убить собираются. А сейчас… О боги, пять лет прошло. Она, наверное… Я просто… Ох, даже не… – Закрыв глаза, он уперся лбом в зеркало.

– А ты не пробовал выражать свои мысли в законченных предложениях? – осведомился Жан. – Говорят, женщинам это очень нравится.

– Пять лет! – Встревоженное лицо, отраженное в зеркале, с немым укором глядело на Локка. – Придется сказать ей о Кало и Галдо.

– Может, ей уже все известно.

– Вряд ли, – вздохнул Локк. – Сегодня утром она с нами… играла. Если б знала, то навряд ли… Ну, мне так кажется.

– Так ведь пять лет прошло! Или ты думаешь, что ваши настроения до сих пор совпадают? Между прочим, они не совпадали, даже когда вы вместе были.

– Ну…

– Лучше радуйся, что жив остался и увидеться с ней сможешь, – со вздохом произнес Жан. – А что произошло в ее отсутствие… Тут уж ничего не поделаешь. Решение каждый сам принимал: она решила уехать, мы решили остаться.

– Да знаю я! Умом знаю, а вот сердцем… И вообще, мне в живот какой-то тип забрался и чем-то все время тычет… щекочет перышками. Так, а из украшений что надеть? Может…

– О всевышние боги! – вздохнул Жан, поднимаясь с кресла. – Думаешь, она в окно выбросится, если ей пряжки на твоих башмаках не понравятся?

– А вдруг у нее вкусы изменились?

– Все, собирай мозги в кучку – и вперед, ищи дверь.

Покинув апартаменты, Локк прошел через обеденный зал, мимо стойки и столов, за которыми сидели люди Никороса, составляли длинные списки, строили скучные планы, выполняли какие-то никчемные задания… У Локка подгибались колени, ватные ноги не слушались, кровь гудела в ушах гулом океанского прибоя.

По галерее сновали новые стряпчие и поверенные, у входа замерли новые охранники, на шеях слуг блестели новые цепи. Гостиное подворье Жостена окружали заградительные кордоны, охраняя от всевозможных опасностей, а Локк с Жаном отправлялись на встречу в средоточие власти Сабеты.

Вслух Локк назвал бы его «логовом противника», но думал только о ней. Даже в мыслях спрятаться от нее было негде. Особенно в мыслях.

Никорос проводил их до дверей.

– Как вы были правы! – воскликнул он. – Теперь, когда мы обзавелись охраной и стряпчими, я чувствую себя гораздо лучше.

– Вот и славно, – рассеянно ответил Локк и сам устыдился своего безразличия.

– Теперь, когда мы обзавелись охраной, – многозначительно добавил Жан, приходя на выручку приятелю, – пора задуматься над тем, какие неприятности мы сможем доставить противнику. К нашему возвращению подготовьте список их слабых мест, а там решим, как все лучше устроить.

– С превеликим удовольствием, – ответил Никорос. – Должен признать, что за два дня произошло больше интересного, чем за всю прошлую избирательную кампанию. Ох, мне так хочется узнать, какого вы мнения о советнике наших противников!

– Вот и нам тоже, – вздохнул Жан.

Карета катила по улочкам, занавешенным влажными полотнищами тумана. Локку по-прежнему не удавалось справиться с волнением, но мало-помалу он успокаивался, полагая, что теперь-то совладает с простейшими предложениями и, возможно, обретет способность твердо стоять на ногах.

Округ Вел-Веспала, или Вечерний променад, был излюбленным прогулочным кварталом зажиточных картенцев; здесь на улицах и площадях теснились таверны, чертоги удачи, кофейни и бордели, сиявшие в туманной дымке зыбкими островками янтарного и аквамаринового света. Наконец карета остановилась у гостиного подворья «Черный ирис», которое Никорос и его соратники именовали Вражьей таверной.

– Ну вот, – вздохнул Локк. – Приехали…

– Так, я не собираюсь полчаса в карете сидеть, – заявил Жан. – Либо ты сам выйдешь, на своих ногах, либо я тебя головой вперед из окна вышвырну. Ну, решай быстрее.

Локк выбрал первый из предложенных вариантов.

Гостиное подворье «Черный ирис» по размерам уступало заведению Жостена, но слегка превосходило его в роскоши: лак на стенных панелях блестел чуть сильнее, полированные мраморные плиты сверкали чуть ярче. Судя по всему, негласное соперничество двух заведений шло на пользу мастеровым и ремесленникам Картена.

Преодолевая волнение, Локк огляделся с цепкой наблюдательностью уличного воришки: охранник в дверях – ну, это ничего особенного, а вот какие-то два типа в глубине сумрачной прихожей заслуживали внимания – поджарые, в дорогих камзолах, явно с чужого плеча, с криво сросшимися носами и множеством шрамов… Судя по всему, вышибалы. Видно, для охраны своего логова Сабета тоже местных громил наняла.

– Господа… – обратился к Локку и Жану седовласый, тощий как жердь человек; петлицу его камзола украшал поникший черный цветок. – Меня зовут Первый сын Вордрата, я доверенный секретарь госпожи Галанте. Она вас давно поджидает… давненько…

– Прошу прощения, но сейчас еще только без пяти семь. – Жан кивнул на стенные механические часы.

– Безусловно. Впрочем, я не точность часов имел в виду. – Складки в уголках тонких губ Вордраты едва заметно приподнялись, – похоже, этот надменный тип гордился своим умением отпускать колкие, язвительные замечания. – Прошу вас, следуйте за мной. Моя госпожа желает встретиться с вами наедине.

Под нарочито равнодушными взглядами людей, зачем-то столпившихся в прихожей, Локк с Жаном направились к лестнице, ведущей на второй этаж. Судя по всему, черноирисовцы изучали советников противника, запоминая их черты лица, походку и манеру держаться, дабы не пропустить их в том случае, если они захотят пробраться сюда без приглашения. Такое внимание было весьма лестно.