Взрыв (Вспышка) - Томас Томас

– Как только вышка даст разрешение.

– Но я думал… – юрист снова повернулся к Блэйру.

– Мы изобретаем небольшое происшествие. Один из наших шаттлов до точки Лагранжа, под названием «Принцесса Дакара», передаст сообщение о скорой потере орбиты. Тогда Майклу придется вылететь и исправить положение дел. Есть буря или нет, но правление не допустит, чтобы одно из главных вложений капитала болталось неизвестно где. Но как только Уорски вылетает из шлюза, он направляется к Луне, и его никто не сможет остановить.

– Но если он по моему наущению нарушит свой долг…

Блэйр вытаращил глаза:

– Вы что, не поняли? Я кое-кого знаю из экипажа «Принцессы». Все пройдет как надо, и я гарантирую, что по возвращении к вам никто не пристанет с ненужными расспросами. Но пусть даже и так; тогда вас накачали наркотиками, вы спали и ничего не помните. Короче, вы летите или нет?

– Да-да… конечно, лечу, – несмотря на окончательное решение, Урбанова по-прежнему грызла совесть по поводу незаконности сего дела. В конце концов, он работник российского народного суда и будет обязан отвечать правдиво на вопросы дознания. Конечно, сомнения не могли его остановить, но все-таки они были.

Блэйр протянул руку:

– Мои комиссионные?

– Безусловно. – Урбанов заплатил оговоренную сумму. При передаче денег юрист почувствовал укол в тыльную часть ладони.

– «Сладкая мечта», – произнес густым басом Уорски.

Искра

      Вспышка

                Искра

                     Пламя

Борт исследовательского космолета «Юла-3»,

      10.35 единого времени

– Эй, парни! Быстро по каютам! – прокричал, стоя в дверях кабины Б-9, первый помощник капитана Джеймс Уиверн. – Свяжите их этими штуками и ничего не трогайте! – С этими словами Уиверн бросил в проход пригоршню красновато-коричневых колец, напоминавших по виду пончики.

Спивак попытался, пока кольца летели, подсчитать их, заметил, что колец четное число, и пересчитал их еще раз по приземлении. Их оказалось десять.

– Для чего они? – спросил Питер, но Уиверн уже шагал по коридору.

Портер, один из четырех его сотоварищей, поднял кольцо и сжал в руке.

– Похоже на резину.

– Это изолятор, – сказал постоянный член экипажа Норт. – Проденете сквозь кольцо ленты вашей койки и зацепите за крюк.

– Для чего я должен это делать? – спросил Питер.

– Парень, – ухмыльнулся Норт, – попробуй коснись крюка.

Раздался треск, от металла отскочила яркая искра и ударилась в каблук ботинка Питера. Спивак почувствовал, как дрожь пробежала от пальца к плечу, будто по нему пустили заряд тока.

Норт показал рукой туда, где покрытый пластиком пол соприкасался со стальными ножками стола:

– В следующий раз будь поосторожнее.

– Я понял, – покраснел Питер.

– На переборках и киле накапливается мощнейший заряд. Все соприкасающиеся с ними металлические части, например основа палубы или крепление для этого крюка, будут проводить ток как в открытой цепи. Так что веди себя осмотрительнее.

– Ясно.

Все остальные быстро прикрепили ленты, стараясь не наступать на стальные полосы в полу, и забрались в койки.

– И сколько мы так будем лежать? – спросил Портер.

– А у тебя что, свиданка? – рассмеялся Норт.

– Подумал о мочевом пузыре.

– Ну… лучше позаботься о нем сейчас.

Портер спустил ноги вниз и двинулся к двери.

– И помни, – крикнул вслед Норт, – моча соленая, а урильник в основном сделан из металла. Так что целься прямо в центр, а не в бок.

Клик!

      Клик!

                Клик!

                     БУММ!

На борту космического буксира «Сильная мышь»,

      11.09 единого времени

Майкл Уорски ругался, сидя за штурвалом, так, что его голос перекрывал рев единственного двигателя буксира. Бранясь во весь голос, пилот энергично работал руками, пытаясь сбить пламя.

Вся аппаратура вышла из строя.

В течение десяти минут он пытался завести этот проклятый двигатель. Уорски заправил смесь топлива с кислородом, последовательно попытался добиться воспламенения с горящей свечой и без нее. Он даже пошел на то, чтобы придать вращение кораблю при помощи верньерных тягловых двигателей, подставив реактивную камеру сгорания под действие солнечных лучей, надеясь, что жар Солнца заставит двигатель заработать. Но все оказалось без толку.

В конечном итоге буксир отнесло на пять километров от станции. Уорски не успел еще достигнуть первой лунной орбиты, как проклятый корабль самостоятельно включил двигатели.

Если что-то должно пойти наперекосяк, оно обязательно пойдет наперекосяк.

Уорски понимал, что ему предстоит долгий путь. Необходимо было взять поправку в 180 градусов на верный курс. Он попробовал манипулировать маневровыми двигателями, поддерживая при этом достигнутую тягу.

Но они отказали тоже.

Следующим шагом пилот попытался использовать верньерные двигатели. Однако топлива было мало, а корабль уже набрал немалую инерцию, и угол тяги сдвинулся не более чем на градус. От этого толку тоже не было.

Когда же он попытался выключить двигатель и положиться на инерцию нынешнего курса буксира, двигатель пошел вразнос.

Что оставалось делать теперь, когда вся автоматика отказала, а двигатель продолжал работать в полную силу? Уорски проконсультировался с компьютером. Новости были крайне неутешительными. Если тягу не удастся быстро погасить, корабль скоро сойдет с орбиты. Буксир не был предназначен для входа в земную атмосферу, и на нем не было жаропрочных слоев обшивки для быстрого прохождения верхних слоев. Они просто сгорят, и сам Господь Бог с сонмом маленьких ангелов не в силах будет помочь Майклу Уорски, если в течение десяти секунд пилот не выключит двигательную установку.

Уорски знал все, что он в состоянии сделать, будучи в рубке. Там находились переключатели, ключи к электрическим цепям и соленоиды – словом, те самые соединения, относительно слабой устойчивости которых предупреждал последний бюллетень НАСА, и именно те механизмы, на которых удар кулака не подействует. Если бы времени оказалось достаточно, тогда он мог бы облачиться в скафандр и выйти в открытый космос через шлюз. Уорски знал, где снаружи располагаются рукоятки, повернув которые можно было перекрыть доступ топлива и положить конец безумной гонке. Увы, времени не было.

Поскольку кибер предупредил Майкла о скорой развязке, тот подумал о тысяче трехстах рублях, лежащих у него в кармане. Это составляло примерно девятьсот новых долларов, в которых он так нуждался. Ладно. Как говорили в его семье: «С ветром пришло – с ветром уйдет».