Мировой порядок - Генри Киссинджер

При столкновении между двумя различными концепциями мирового порядка Америка, исходя из вестфальских и международно-правовых принципов, стремилась сохранить статус-кво. Ничто так не противоречило пониманию Мао своей революционной задачи, как поддержание статус-кво. Китайская история свидетельствовала о том, что Корею неоднократно использовали как плацдарм для организации вторжения в Китай, и Мао этого не забывал. Его собственный революционный опыт основывался на предположении, что гражданские войны заканчиваются либо победой, либо поражением, но никак не патом. И Мао убедил себя, что когда Америка обоснуется на берегу реки Ялуцзян, отделяющей Китай от Кореи, то следующим шагом станет завершение окружения Китая, для чего американские войска будут развернуты во Вьетнаме. (Это было за четыре года до того, как США действительно оказались вовлечены в дела Индокитая.) Этот анализ был озвучен Чжоу Эньлаем, когда он указал на ту огромную роль, которую играет Корея в китайском стратегическом мышлении, заявив 26 августа 1950 года на заседании Центрального военного совета, что Корея является «на самом деле фокусом ведущейся в мире борьбы… После завоевания Кореи Соединенные Штаты Америки непременно обратят свое внимание на Вьетнам и другие колониальные страны. Поэтому корейская проблема является по меньшей мере ключом к Востоку».

Соображения подобного рода убедили Мао применить ту же стратегию, какую использовали правители Китая в 1593 году против вторгшихся японских войск, которыми руководил Тоетоми Хидэеси. Вести войну со сверхдержавой было делом крайне непростым и внушающим немалые опасения; по меньшей мере два китайских фельдмаршала отказались командовать частями, которым суждено было выступить против американских войск. Но Мао был настойчив, и неожиданное наступление китайцев отбросило американские войска от реки Ялуцзян.

Однако теперь, после вмешательства Китая, какой стала цель войны и какой стратегической линии нужно было придерживаться ради ее достижения? Эти вопросы породили оживленные споры в Америке, что предвещало гораздо более острые противоречия, вскрывшиеся в последующие десятилетия в случаях войн с участием США. (Отличие состояло в том, что, в противоположность противникам войны во Вьетнаме, критики войны в Корее обвиняли администрацию Трумэна в недостаточном использовании силы; им нужна была победа, а не вывод войск.)

Достоянием общественности стали разногласия между командующим американскими войсками в Корее и администрацией Трумэна, которую поддерживал Объединенный комитет начальников штабов. Макартур упрямо держался традиционной точки зрения, утверждая, что по своей сути идущая война ничем не отличается от прочих боевых действий с участием США: целью войны является победа, и достигнута она должна быть с применением всех необходимых средств, включая авиационные удары по самому Китаю; патовая ситуация означает стратегический провал; коммунистической агрессии нужно дать отпор там, где она имеет место, а именно в Азии; американский военный потенциал требуется использовать во всем необходимом объеме, а не беречь для гипотетического «непредвиденного случая» в географически отдаленных регионах, например, в Западной Европе.

Администрация Трумэна ответила двояко. Демонстрируя гражданский контроль над американскими военными, президент Трумэн 11 апреля 1951 года освободил Макартура от должности командующего за высказывания, противоречащие политике администрации. По существу, Трумэн сделал акцент на концепции «сдерживания»: главную угрозу представляет Советский Союз, чьей стратегической целью является доминирование в Европе. Поэтому военное завершение боевых действий в Корее, а тем более распространение их на территорию Китая было бы, по словам председателя Объединенного комитета начальников штабов генерала Омара Брэдли, боевого командира в войне с Германией, «не той войной, не в том месте, не в то время и не с тем врагом».

Через несколько месяцев, в июне 1951 года, линия фронта стабилизировалась примерно вдоль 38-й параллели, где эта война и началась, – так же, как все случилось и полутысячелетием ранее. В этот момент китайцы предложили провести переговоры, США приняли предложение. Через два года было достигнуто соглашение, действие которого, на время написания этой книги, длится уже более шестидесяти лет, хотя и случались недолгие периоды напряженности.

На переговорах, как и в том, что касалось истоков войны, друг другу противостояли два различных стратегических подхода. Администрация Трумэна исходила из американского представления о взаимосвязи власти и легитимности. В соответствии с ним война и мир являются отдельными фазами политики; когда начинаются переговоры, применение силы прекращается и вступает в действие дипломатия. В каждом виде деятельности принято действовать согласно правилам. Сила необходима, чтобы стороны сели за стол переговоров, а затем прибегать к ней незачем; результат переговоров будет зависеть от атмосферы доброй воли, которую военное давление разрушит. Поэтому американские войска получили приказ на время переговоров ограничиться в основном оборонительными действиями и не предпринимать крупномасштабные наступательные операции.

Китайское отношение к переговорам было прямо противоположным. Война и мир являются двумя сторонами одной медали. Переговоры – это продолжение сражения. Как писал в своем трактате «Искусство войны» древнекитайский стратег Сунь-цзы, важнейшим противоборством будет психологическое – необходимо влиять на планы противника и подрывать его уверенность в успехе. Свертывание противником боевых действий – не что иное, как признак слабости, которую нельзя упускать, и следует наращивать собственное военное преимущество. Коммунистическая сторона воспользовалась сложившейся тупиковой ситуацией, чтобы усилить обеспокоенность американской общественности безрезультатной войной. Фактически во время переговоров Америка несла такие же потери, как и в ходе наступательной фазы войны.

В конце концов каждая сторона достигла своей цели: Америка оставила в силе доктрину сдерживания и сохранила территориальную целостность союзника, который с тех пор превратился в одну из ведущих стран Азии; Китай доказал решимость защищать подступы к своим границам и продемонстрировал пренебрежение к международным правилам, в разработке которых он не принимал никакого участия. Результатом была ничья. Однако она обнажила потенциальную уязвимость возможности Америки увязывать стратегию с дипломатией, власть – с легитимностью и определять важнейшие цели. Корея в конечном счете «провела черту». Это была первая война, когда Америка явным образом отказалась от победы как цели, и в этом было предвестие того, что случится в будущем.

Как выяснилось, больше всех проиграл Советский Союз. Он поддержал первоначальное решение о вторжении, и ему пришлось испытать последствия такого шага, в значительной мере снабжая и обеспечивая своих союзников. Однако он утратил их доверие. Именно в корейскую войну были посеяны семена китайско-советского раскола, потому что Советы настаивали на оплате оказанной материально-технической помощи и отказались предоставить поддержку войсками. Война также спровоцировала быстрое и масштабное перевооружение США, которое моментально восстановило неопределенность в Западной Европе, сформировав ситуацию силы, это непременное условие американской доктрины сдерживания.

Каждая сторона потерпела неудачу. Ряд китайских историков полагает, что страна лишилась возможности воссоединить Тайвань с континентальным Китаем, вместо этого поддержав ненадежного союзника; Соединенные Штаты Америки утратили и ореол непобедимости, который воссиял над ними после Второй мировой войны, и – до некоторой степени – чувство направления. Другие революционеры усвоили урок, что если втянуть Америку в безрезультатную войну, то есть шансы подорвать готовность американской общественности ее поддерживать. В том, что касалось стратегии и международного порядка, в общественном сознании Америки возникла «брешь», которая стала очевидной в джунглях Вьетнама.

Вьетнам и кризис национального согласия

Даже среди неприятностей войны в Корее сочетание вильсонианских принципов и рузвельтовской геостратегии дало удивительный импульс, действовавший первые полтора десятилетия политики холодной войны. Несмотря на начавшиеся внутриполитические дискуссии, Америка организовала Берлинский «воздушный мост» 1948–1949 годов, сорвав советский ультиматум по Западному Берлину, прошла через войну в Корее, отразила попытку Советов в 1962 году разместить ядерные баллистические ракеты средней дальности на Кубе. Затем последовало заключение в 1963 году договора с Советским Союзом об отказе от ядерных испытаний в атмосфере: соглашение стало символом того, что сверхдержавам необходимо обсудить и ограничить свои возможности по уничтожению человечества. В конгрессе касательно политики сдерживания в основном существовало единодушие – ее поддерживали обе партии. Взаимоотношения между политиками и интеллектуальными сообществами были профессиональными и, как считалось, основывались на общих долгосрочных целях.