Хэллоуин (сборник) - Александр Матюхин

– Я тебя звала, а ты не шел.

– Прости меня, я просто…

– Ты меня не любишь, да?

– Что… Что ты говоришь? – Он непонимающе уставился на нее сквозь слезы.

– А тебя кто-то любит, Саша? – Выражения эмоций плавно сменялись на ее бледном личике, менялось и само лицо.

Саша выпустил ее руку, но та мягко и влажно, словно лягушка, перехватила его запястье. Со вскриком юноша вскочил, рванулся к выходу. Покрывало сорвалось, упало на лицо, в ноздри попала горькая многолетняя пыль… В исступлении парень закружился, врезался затылком в дверной косяк, но все же содрал покров с головы. Девочка висела на руке… Он оглянулся. Нет, не девочка – что-то белесое, бесформенное. Сашка заорал, пытаясь стряхнуть с себя гнусное нечто. Вместе они вывалились из квартиры, существо с размаху влетело в стену и стекло по ней. Сашка заметил массивную белую ногу, растущую из лысой головы, и бросился бежать, но споткнулся, взмахнув руками. У лестницы не было перил, за которые можно было бы ухватиться. Смачно приложившись головой о ступеньку, он ринулся вниз между пролетами. Сила тяготения протащила его три этажа, обдирая о бетонные челюсти.

Искореженный, не чувствующий боли, Сашка приподнялся, глядя белыми кругляшами глаз на дверь, ведущую прочь из подъезда. Внутри что-то чавкало. Изо рта непрестанным потоком шла кровь. Слева на ступенях показались детские сандалики, худые ножки в теплых грязных колготках.

– Не уходи без меня, пожалуйста, – попросила Машенька, садясь на ступеньку. Маленькая ее ладошка заслонила для Саши свет.

Похоже, что туман рассеивался, медленно оголяя скелет покинутого района. Глеб все не возвращался. Карина то и дело поглядывала на здание, в котором он скрылся. Руки меж тем пытались справиться с клейкой лентой, опутавшей ноги. Слезы заслоняли мир матовой пеленой. Казалось, выдержать все это было выше ее сил. Ей исполнилось уже шестнадцать, она курила около двух лет, да и то изредка, но сейчас ей хотелось сигарету. Нестерпимо.

Со стороны трехэтажного дома донеслись крики.

Как-то неожиданно Карине удалось вытянуть левую ногу, освободить правую уже было делом техники. Она встала, не зная точно, что теперь делать. В распахнутой сумке, брошенной Глебом на земле, белела сигаретная пачка. Карина схватила ее и, не размышляя, бросилась на шум. В здании что-то происходило. Проникнув внутрь, девушка тотчас отступила в сторону, чтобы не маячить на фоне дверного проема. Пока зрение обвыкалось в плотном сумраке, она слушала чьи-то сдавленные стоны. Страх не давал заговорить. Позже она смогла разглядеть фигуру человека, распростертого на полу лицом вниз. Он будто пытался поднять голову, но что-то удерживало его. И трепещущие напряженные руки словно насильно раздвигались в стороны, прижимались к земле. Это был Глеб, ему нужна была помощь, и Карина хотела уже подбежать к нему, когда что-то шевельнулось наверху на стене. В движении темного силуэта девушка угадала Сашу. И вновь слова засели в горле, Карина без сил съехала по стене.

Саша прыгнул. Неестественно для человека – как зверь, хищник. Существо, оказавшееся над распятым сопротивляющимся телом Глеба, уже Сашей не было. В свете, проникающем из пустого входного проема, Карина увидала нечто белое, гладкокожее, дородное. Тварь уселась Глебу на плечи, положила короткие толстые пальцы ему на затылок и жалостно заскулила. Ее будто током било. Наверное, Карина вскрикнула от всего этого кошмара, потому что в какой-то момент создание замерло, а потом повернуло голову на звук. Молочно-бледное опухшее лицо застыло в гримасе страдания, маленькие розоватые глазки альбиноса блестели от слез. Из приоткрытого беззубого рта вырвался невнятный лепет. Существо схватило жертву за шею и отскочило вместе с ней в противоположный, темный угол. Что там творилось, Карина не могла различить. Надо было бежать. Или хотя бы ползти. Но девушка, придушенно рыдая, просто сидела на полу, отказываясь верить.

Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем в углу медленно выпрямилась знакомая фигура. Парень обошел полосу света в центре помещения и приблизился к ней, но остановился метрах в пяти. Несколько минут они молчали, Карина разглядывала его. Потом стала возиться с сигаретой, и он заговорил.

– Ты ведь не спишь, – произнес Саша.

Я едва не подскочил. Он стоял около кострища. Черт знает сколько времени уже стоял.

– Санек… – выдохнул я.

– Почему ты не ушел?

– Слушай, друг, я…

Но ему, похоже, не нужен был мой ответ.

– Ты почему-то нравишься Карине. Вы ведь не общались раньше, верно?

– Ты сам знаешь, что…

– Ее тянет к тебе, это плохо. Ты мешаешь нам.

– Если у вас что-то не ладится, я тут ни при чем. Я ничего…

– Будет лучше, если ты уйдешь.

– Я не могу просто так взять и уйти.

– Так будет лучше для всех.

– Что ты как заведенный, твою мать! Ничего не изменится, если я уйду.

– Тебе тоже нравится Карина, это еще хуже. Ты не согласишься оставить нас вдвоем, и все будет очень плохо. Я должен быть тем, кто ей нужен, понятно? Уходи, пока можешь что-то исправить.

– Саш, мне ни хрена не понятно. Ты городишь ерунду. Проспись, брат.

– Ты не уйдешь?

– Завтра мы уйдем все вместе.

Приходится признать: я ненавижу принимать решения. Люблю, когда все идет своим чередом. Поэтому одиннадцатый класс для меня – проблема. Надо выбирать дорогу дальше. У меня нет родителей, которые могли бы решить все за меня. Чтобы я имел право винить их всю последующую жизнь. Бабке, по-моему, наплевать. Ей нужна сиделка – не внук. Но иногда мы даже не замечаем развилки на пути. Любая мелочь, любой поступок или слово может послужить причиной выбора дороги. Часто мы просто переоцениваем так называемую свободу воли. Я говорю не про судьбу – я просто усомнился, наконец, в возможности человека осознавать свой выбор. Слишком много сиюминутных деталей, сиюминутных решений выстраивают то, что потом назовут независимым выбором. Этот мир – сложная непознанная штука, а мы решили, что знаем, как она работает. Осознавал ли я, какой путь избираю, когда говорил те последние слова Сашке? Конечно же, нет. А ведь это и был мой первый шаг. Все, что произошло потом, – его последствия. Возможно, именно в попытке избежать мучительного осознания собственной вины я и внушил себе, что весь тот разговор с Сашкой мне просто приснился. Когда я проснулся, рядом сидела Карина и заглядывала мне прямо в лицо.

Что происходит после первого шага? Я скажу вам. После первого шага к вам приходит понимание содеянного, и, если то была ошибка, вы заплатите полную цену.