Парадокс ХХ века - Борис Шуринов

Всплывший водолаз нечаянно перевернул одну льдинку.

«Представьте себе кусок льда сантиметров тридцать толщиной. И вся его нижняя часть, та, что находилась в воде, окрашена в яркий изумрудный цвет!» «Просто половина льдины как бы впитала в себя необычный колер». И так все выбитые льдинки. А отломили кусок от ледяного поля — ничего нет. После тщательного изучения дна был обнаружен след: «Похоже — будто огромная труба лежала. Потом валик метра полтора высотой. Словно бы толкала «она» перед собой грунт и остановилась. Дальше — ничего».

«Куда же «она» делась? Не улетела же назад?»

«А если улетела? Прикинули: с колоссальной скоростью эта штука грохнулась о землю, вырвала из берега около тысячи кубиков мерзлой земли, проползла по дну примерно двадцать метров, пробила пятиметровую толщу воды и вертикально умчалась в небо... Только так».

Взяли пробу льда, воды, грунта, пены, выловили горсточку зерен, фотографировали, пока не кончилась пленка. Уполномоченный районного отдела милиции опросил лесорубов: в ночь с 27 на 28 апреля никто из жителей ближайшего поселка ничего не видел и не слышал. Далее события разворачивались не менее интересно.

Оказалось, что в Ленинграде, насчитывающем более 40 вузов, около 200 научных учреждений и организаций и почти 20 тысяч ученых, не к кому обратиться: никто не интересуется «ямами». Размышляя о метеоритной гипотезе, В. Демидов бросился на поиски астрономов. «Оказалось, что астроном астроному рознь. Немногие даже в нашей космической столице — Пулковская обсерватория по сей день считается главной — разбирались в метеоритах».

В. Демидову рекомендовали обратиться к профессору Ленинградского университета В.В. Шаронову, который отклонил гипотезу о метеорите: яма велика. Метеорит, сделавший такую яму, не мог остаться не замеченным. Даже килограммовый метеорит — событие для специалистов. «Ямочка великовата, сказал В.В. Шаронов. — Метеориты делают их самое большее раз в пять крупнее собственных размеров. А такой бы мы никак не проморгали...»

Не выдерживали критики и гипотезы относительно летательных аппаратов. Были у нас разговоры насчет неопознанных спутников. Но теперь я знаю, что обломки ракетоносителя космического корабля, в котором летал американский космонавт Джон Гленн, были подобраны в Южной Африке, на территории длиной восемьсот пятьдесят и шириной сто километров. Все-таки подобраны! Что же касается идеи об аппарате, упавшем и вновь взлетевшем, то опытные инженеры сильно сомневались в возможности существования устройств, способных выдержать такой колоссальный удар о мерзлый грунт и не растерять всех своих деталей до последнего винтика».

«В Ленинградском университете нам убедительно доказали, что яма наша ничего общего не имеет с карстовыми явлениями, а доктор наук, специалист по механике грунта, окончательно похоронил идею оползня». Гипотеза о молнии «сгорела» на кафедре высоких энергий Политехнического института.

Образцы исследовались в Лаборатории тонкого химического анализа при кафедре аналитической химии Ленинградского технологического института. Неожиданное заключение: «Определенные в растаявшем льду элементы не дают возможности объяснить зеленую его окраску, на которую указывали участники экспедиции». Одна из лучших в стране, Лаборатория тонкого химического анализа не смогла ни объяснить, ни просто подтвердить зеленую окраску льда, так как элементы, обнаруженные в пробах, не давали зеленый цвет в любом из известных сочетаний. И тем не менее семь человек изумлялись зеленому цвету! Анализ пустотелых зерен химики не проводили, так как это, с их точки зрения, не представляло интереса. В. Демидов упросил проверить и зерна. И вот что оказалось: «В инфракрасном спектре порошка, полученного при растирании зерен, полоса поглощения, соответствующая колебанию группы С-Н, характерная для любого органического соединения, лежащая от 3 до 4 мю, — отсутствует».

Под микроскопом зерна сверкали металлическим блеском. Были очень стойкими. Частицы их не разрушались ни в концентрированной серной кислоте, ни в ее смеси с плавиковой кислотой. Порошок, полученный из них, не растворялся и в соляной кислоте.

«Позже я выяснил, что зерна подобной формы могут возникать при высокотемпературных процессах, при сварке например. Да, могут возникать... Ведь химический состав наших зерен не дает основания предполагать, что они природного образования. Не встречаются в при воде такие сложные конгломераты и в подобной компоновке. То, из чего они возникли, создано искусственно!»

Искусственно! Представляете, как это должно быть интересно для ученых? Вы, наверное, думаете, что химики занялись изучением данных, к работе подключились ученые из других институтов, из Пулковской обсерватории, сотрудники которой сообщили о происшествии в Комитет по метеоритам Академии наук СССР (на всякий случай), все вместе выезжали на место, совместно рассматривали все возможные гипотезы?

Но послушаем лучше В. Демидова: «И все-таки об этой истории постепенно забыли, поскольку выяснилось, что ничего опасного для людей это явление не представляет. По-настоящему заинтересовать ученых мне так и не удалось. Но я иногда достаю из письменного стола фотографии, записи, акты и протоколы. Перебираю на ладони черненькие шарики. Повторяю заключение: «...эти зерна неорганического происхождения и, по-видимому, не являются природным образованием».

Открытию нового предшествует накопление научных фактов. Что понимается под термином «факт»? Это — действительное, невымышленное происшествие, событие, явление единичного характера.

И.П. Павлов назвал факты «воздухом ученого», советовал глубже вникать в их суть, не оставаться у поверхности фактов. И.П. Павлову и в голову не пришло, что кроме топтания у поверхности в арсенале ученых имеется еще и методика сооружения китайской стены, позволяющей не видеть факты, создающие дискомфорт в налаженной и размеренной научной жизни.

По заключению академика Н.Н. Семенова, «для ученого натолкнуться на большое или малое противоречие — дар судьбы. Его нельзя упускать... В научной работе не надо бояться противоречий, их надо искать» (Семенов Н.Н., «Наука и общество», М., 1973, с.346). Натолкнуться на противоречие — это хорошо. Но споткнуться не хочется...

Не поленимся повторить еще раз вкратце все известное, так как любая попытка объяснить происшедшее должна учитывать все без исключения элементы. В ночь с 27 на 28 апреля 1961 г. (между 20 и 8 час.) в средней части южного берега в береговом откосе образовалась яма размерами 24,55 х 18,6 х 3,5 метров. У берега озера во льду как продолжение ямы была выбита полынья, а следы на дне показывали, что «что-то», создав яму необычным способом, частично «проглотив», частично сбросив в воду около 1000 куб.м. мерзлой земли, не оставив при этом на поверхности ни одного комочка, проползло по дну около 20 метров, толкая перед собой грунт, образовавший валик метра полтора высотой. Затем это «чтото» каким-то образом исчезло. Вероятно, таким же, как и появилось. Отломанные куски льда тридцатисантиметровой толщины оказались окрашенными в нижней части в яркий изумрудный цвет. Были найдены мелкие черные шарики, легко растиравшиеся пальцами.

8 августа 1970 г. на яме побывал Ю.М. Райтаровский. Вот что он рассказывает: «...произвел фотографирование ямы со сруба, проложив белым шнуром линию север-юг. Как видно на снимке, за 9 лет в яме выросло три деревца. Толщина стволов была примерно 5 см (ольха). На втором снимке обращает на себя внимание буйная по сравнению с окружающим склоном растительность в яме... По осевой линии выхода ямы к воде на расстоянии примерно 1 м от уреза воды были взяты пробы грунта на предмет отыскания «зернышек», о которых пишет Демидов. Шурфик разрабатывался слоями по 5-7 см толщиной до глубины 20-25 см. В первом слое попались два-три «шарика», а затем их количество стало резко возрастать, так что в общей сложности их набралось порядка 200-250 штук. При визуальном рассмотрении они имели темный цвет с фиолетовым отливом, подавались раскрошению, внутри пустотелые. При рассмотрении излома под микроскопом наблюдалась кристаллическая структура».

В 1978 году Ю.М. Райтаровский сделал сообщение на семинаре ЛО ИЗМИР АН СССР, после чего на Корб-озеро выехала экспедиция под руководством канд. физ.-мат. наук Э.С. Горшкова. В экспедиции участвовал Ю.М. Райтаровский, который пишет: « «Первое, что поразило меня по прибытии на место, — это лес, заполонивший всю яму и только яму. На расстоянии 100 м по берегу имелся старый котлован от какой-то постройки довоенных лет. Он доставался не заросшим даже травой, а здесь — лес от края до края ямы, но ни одного деревца выше кромки ямы, на береговом склоне».

«Магнитометрические съемки, — пишет далее Ю.М. Райтаровский,— ничего не дали. Миноискатели обнаруживали только бытовой и военный мусор (подкову, гвоздь, гильзы и т. п.). Магнитным посохом было вобрано некоторое количество мелких частиц. Повторная экспедиция 1в апреле 1979 года работала со льда магнитометром, прибором электроразведки, пробив во льду 300 лунок, но никаких аномалий не обнаружила. Пробы почвы, донного грунта и магнитные образцы были отправлены В.И. Демидовым, участвовавшим в апрельской 1979 года экспедиции, на анализ в Горный институт. Предварительные сведения — никаких особенностей».