Потерянное и Найденное: Птичьи крылья - Оллард Манн

как этот угольный среди других, — не считал её за трофей. Ами впервые видела монстра так близко, поэтому обошла вокруг, чтобы примериться, как же на него залезть. Жесткий костяной гребень на голове поначалу не казался преградой, но на спине обнаружился такой же. Не очень большой, этот «парус» все-таки сильно ограничил выбор удобного положения. Однако и Аметист было не занимать упрямства, особенно во всем, что касалось заведомо не ведущих ни к чему хорошему планов, и совсем скоро она устроилась на спине монстра и покрепче ухватила его за плечи.

Лапы уверенно вцепились в землю, готовя тело к рывку. Отыскав надежный упор, угольный оттолкнулся, и от резкого начала движения наездница чуть не соскользнула. Крепче вцепившись в естественный доспех существа, она радостно выдохнула.

Неожиданно высокая скорость, играющий в волосах ледяной зимний ветер, неизмеримая мощь, вдруг оказавшаяся укрощенной в её руках. Аметист ощутила себя сильнее, чем когда-либо, хоть ей для этого и не пришлось ничего делать. Она была свободна. Свободна дышать полной грудью, быть собой, дурачиться. Свободна простить себя.

Но чувство это прервалось непредвиденной болью, когда угольный вдруг снова обратился в Аури. Вместе с наездницей они свалились на землю на скорости, расцарапав руки и спины, но не отпустив друг друга.

Аметист не могла бы подумать, что ей будет так отвратительна мысль о том, чтобы расцепить руки. Сердце бешено билось, будто рвалось быть ещё ближе. Этот малолетка умудрился не просто заинтересовать, он вызвал вполне определенные сильные чувства.

Не привыкшая себе отказывать, Ами развернула пытавшегося отдышаться Аури и оседлала его с другой стороны.

— Прости… Отвлекся, наверно, — он не сразу понял, к чему все шло, и потому торопливо принялся извиняться за испорченную одежду и ссадины, появившиеся по его милости. Лишь когда острые ноготки девушки впились в грудь, Аурелио опомнился и заметил её улыбку — выражение лица человека, замыслившего что-то особенное. — Ты не обижаешься, да?..

— Замолчи. Свой. Рот. — скомандовала Аметист, рывком притянув парня к себе, чтобы бесцеремонно завладеть его первым поцелуем. Впрочем, возражений никто не выразил.

Разве что, не считая учуявшего добычу угольного. Хриплое дыхание и тяжелые шаги загнанного голодного зверя нарушили момент страстного единения, и уже в следующую секунду, соскочив с места, феи понеслись обратно в школу, едва сдерживая хохот.

2.38. Аметист

— Тасс, можем мы поговорить минутку? — когда все разошлись, Элизиан осторожно задержала Тасса возле стола с грязной посудой.

— Ладно, — безразлично принял необходимость парень. — Это что-то про Мериха?

— Как ты… — фея была поражена. Она не ожидала, что Тасс все знает и окажется так спокоен.

— Я же тебя знаю. Как ты ведешь себя, когда влюблена, в том числе, — он устало вздохнул. — Если тебе интересно мое мнение, мне плевать. Душан, конечно, не лучший выбор, но могло быть и хуже.

— У вас и раньше отношения были натянутые. Если мы вдруг…

— Слушай, эти дела между мной и тобой. Он никому ничем не обязан, и к нему у меня претензий нет, пока он тебе не вредит, — Тасс спрятал руки в карманы куртки, скрывая, что напряженно сжал кулаки. — В общем, ни к кому у меня нет претензий. Просто так в жизни получается, кого уж тут винить…

— Спасибо, — растроганная Элизиан готова была прослезиться, и от неё укрылось негодование, глубоко упрятанное в сердце Тасса. — Можно обнять тебя в благодарность?

— Даже не думай.

— Световит! — не дав фее придумать, как реагировать, в зале вдруг появился лейтенант Дуарте. — Не видел Иззи или Аури? Запропастились пикси знают куда.

— С полчаса назад ушли. Куда, не знаю, — Тасс пожал плечами, не вполне понимая, как он мог быть связан с семьей лейтенанта. Они и не говорили ни разу.

— Тогда ты, марш в кабинет директора. Там какая-то живность, — Нико, закончив речь, тут же исчез из столовой, спеша вернуться, и подопечному пришлось бежать следом, чтобы его догнать.

— А можно поточнее, что за живность? Я все-таки управляю землей, от живых существ далек, знаете же, — Тассу приходилось напрягаться, чтобы поддерживать темп и не отставать от явно спешившего начальника.

— Да пикси их знает, вредители какие-то, орут, мочи нет, — Нико недовольно поморщился, когда вблизи от кабинета снова услышал пронзительный писк. — Давай, пошел. Убери их оттуда.

Тасс мало понимал в магических животных, поэтому, насильно загнанный в кабинет, сначала растерялся. Кто вообще мог оказаться в самом охраняемом кабинете самого охраняемого замка Седотопии, заполненного лучшими из воинов? От писка было не до размышлений, уши закладывало, и оставалось только активно действовать. Выбора все равно никто не давал.

Чем ближе Тасс подходил к источнику звука, тем сильнее чувствовал, как от этих аудио волн у него пульсировала кровь. В висках стучало, в голове звенело, но даже это не заглушило единственную здравую мысль: «это укромное местечко, где Раффлезия хранила клетку с лягуфеями». Если никто не мог попасть сюда после эвакуации, то не было исключено, что в спешке кого-то забыли. И теперь, через два дня, существа наверняка были голодны до смерти.

От осознания стало немного полегче. Хотя бы страх отступил, а это уже немало.

Тасс отдернул шторку и заглянул в укромный уголок. Как и ожидал фей, его там встретили жалобные взгляды истощенных, измученных крылатых лягушек. Завидев знакомого, они умерили пыл, и истошные вопли превратились в тихие жалобные постанывания. Смысла визжать больше не было, к тому же, зов отнимал много сил, которых почти не оставалось.

Лимоны. Дерево Раффлезия, как назло, забрала с собой, а в оранжерее последние цитрусы уже ушли в зимнюю спячку.

Тасс обнял клетку обеими руками и прижал к себе, как будто разом обнимая всех феечек. Как и на любое живое существо, на лягушек его объятия тоже подействовали утешающе. Будто само присутствие Тасса наполняло пространство теплом и волнами комфорта.

— Ну ничего, малыши, сейчас мы вас спасем, — водрузив клетку на директорский стол дрожащими руками, фей отодвинул засов и открыл дверцу. Тащить все целиком было бы тяжеловато, а ситуация не допускала нерасторопности. — Забирайтесь ко мне. Я верну вас на место, когда все закончится, обещаю.

Он наблюдал, как утомленные и не очень уверенные в том, что стоит покидать свое жилье, лягуфеи опасливо перебрались на его ладонь. Медленно помахивая крылышками, они сразу расслаблялись, ощутив живое тепло, прикрывали глаза и прижимались к руке спасителя.

Убедившись, что все малыши выбрались, свободной рукой Тасс отложил клетку на пол и заметил на столе планы завтрашней обороны. Хмуро рассмотрев линии на реке, фей хмыкнул.

— Ну, долго ты тут? — Нико заглянул в кабинет, когда стало ясно, что