Королевство Изгнанных (ЛП) - Мартино Максим М.

Проводя руками по гладким стенам, я искала скрытые швы. Трещины. Потайные ходы. Что-нибудь. Тонущий статический гул от птичьей твари преследовал меня во время поисков, а мои и без того потрёпанные нервы угрожали полностью закоротить.

Между кроватью, туалетом и серебряными якорями вдоль стен и пола Винн создал хорошо изолированную тюрьму. Опустившись на пол посреди комнаты, я потрогала подол своего платья. Пятнышки засохшей крови, сочившейся из ран, любезно предоставленных блуждающим клинком Винна, усеивали край.

Мне нужно было дать отпор. Я не могла позволить ему победить. Но учитывая его тварей и нож, я была в огромном меньшинстве. Если я хочу выбраться отсюда, то должна застать его врасплох. Вырубить его и дотронуться его же рукой до магической стены, чтобы отпереть дверь.

Я слишком слаба. Я уже пыталась применить физическое насилие, но безрезультатно. Он всегда был силён, но сейчас, когда мои мышцы были измучены усталостью, он стал непоколебимой силой. Мне нужно было оружие. Что-то, чтобы защитить себя.

Мой взгляд скользнул к кандалам, прикреплённым к полу. Один винт был на несколько дюймов выше остальных, благодаря часам, потраченным на его расшатывание.

Лучше, чем ничего. Я подвинулась к кандалам и снова начала крутить винт. Чем выше он поднимался от пола, тем больше в нём было движения. Наконец он сдался. Я вытащила его из захвата и внимательно осмотрела заострённый кончик. Это должно было сработать.

Дверь камеры скрипнула по полу, и я спрятала винт в руке. Винн стоял на пороге. Бежевые льняные брюки. Выцветшая синяя туника с белой каймой. На этот раз без обуви. Напоминание о том, что я действительно была в его доме. Он так старался быть светлым. Убедить меня в том, что это было для большего блага, и не важно, что он не сказал мне о причине.

Потянувшись к двери позади себя, он остановился, заметив лужу рвоты у кровати.

— Плохо себя чувствуешь сегодня?

Я не ответила, и он высунул голову в щель и позвал свою Хавру. Она проскользнула между его ног, держа в руке рваные тряпки, и вытерла беспорядок. Вместо того чтобы проверить работу своей твари, он изучал меня, словно искал признаки ослабевающей решимости.

Я покрутила винт между пальцами. Я не собиралась сдаваться. Когда его Хавра закончила уборку и ушла, он не заметил, что она забыла закрыть за собой дверь. Привыкшая материализоваться сквозь стены, она, вероятно, даже не задумывалась об этом.

Настал мой час.

— Давай, Лина.

Винн потянулся ко мне, и я сделала выпад. Вонзила своё импровизированное оружие в толстые мышцы его шеи. Отшатнувшись назад, он выругался и накрыл ладонью винт.

Бежать.

Я рванула к двери, но мои мышцы дрожали от недостатка еды и сна. Я сделала всего несколько шагов, прежде чем Винн схватил меня за руку. Мои кости готовы были сломаться под его хваткой, и я упала на пол. Он дёрнул меня к цепям. Отбиваясь от него, я попыталась ударить его коленом в грудь. Он ответил быстрым ударом в живот, и воздух покинул мои лёгкие. Дрожа всем телом от нехватки воздуха, я с хрипом повалилась на пол, и он быстро приковал меня к месту.

Толстые пальцы извлекли винт, и он с грохотом упал на пол.

— А я-то думал, что сегодня буду с тобой помягче.

Болезненные вдохи пронзили моё горло, пока грудь не расслабилась. Поморщившись, я прислонилась к стене. Винн схватил мои запястья над головой и снова присел передо мной. Кожаные ножны на его бедре доминировали в моём поле зрения.

— Знаешь, я уже видел это, — он почесал бороду, изучая меня. — В конце концов, ты сдалась. Ты была почти моей.

Я замерла совершенно неподвижно. Он не мог этого знать.

— Ты всё выдумываешь.

Потянувшись к лезвию на своём бедре, он нахмурился.

— Я так не думаю.

Он покрыл лезвие ещё большим количеством яда Улукса и зажёг своё внутреннее свечение, включив своё обаяние и встретившись со мной взглядом.

— Готова?

У меня не было времени ответить. Острый укус его клинка рассёк мне кожу, и меня пронзила агония. Я закричала со всей силой, на которую была способна. Краем глаза я держала в уме открытую дверь. Но, то ли грохот в голове был слишком велик, то ли просто поблизости не было Заклинателей, чтобы меня смог кто-то услышать. Кроме моего крещендо криков, каждый из которых становился всё громче с оттенком грубой боли, я ничего не слышала. И никто не пришёл.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Не знаю, сколько я продержалась. Я просто знаю, что в какой-то момент звук моего голоса вырвался даже из моих ушей, и постоянный поток моих слёз полностью высох. Статическое гудение продолжалось, и яд густо оседал в моих венах. Я не могла пошевелиться. Не могла думать. Не могла действовать. Я никогда не выйду отсюда. Моим единственным вариантом был странный шар тёплого света, освещающий тело Винна. Своего рода утешение. Обещание.

Меня тошнило от этой комнаты. Омерзительной смеси лимона и отбеливателя, не сумевшей замаскировать металлический привкус крови и желчи. Мне нужно было выбраться. Мне нужен был способ избавиться от боли.

— У них есть мы, — напряжённый голос Винна надломился, как будто ему было трудно произнести эти три слова. — Они хотят, чтобы наши твари сражались за них, чего бы это им ни стоило.

Его слова были туманной цепочкой бессмыслицы, разбирать которую у меня не хватило мужества. У кого мы были? Мы все были здесь. В безопасности Хайрата. Яд, словно туман, осел в моём мозгу. Я даже не потрудилась стереть его.

— Мы должны сражаться, но никто не хочет покидать наше убежище.

Его голос то проникал в меня, то покидал моё сознание, одну минуту он был ослепительно громким, а другую — приглушённым, как будто говорил сквозь вату. Бормотание сумасшедшего. Заклинатели не сражались. Единственный раз, когда мы взяли в руки оружие, это была Первая Война, и последствия этого решения почти уничтожили нас. Наша боль была божьим знаком Селесты, что наши твари должны быть товарищами, а не оружием. Мы никогда больше не милитаризуемся.

Мир закружился, белые стены слились с потолком в клубящееся месиво тошнотворного света. В обрамлении каменной двери появилась Гисс. Одна из тех, что принадлежала Винну. Растрёпанные чёрные волосы веером рассыпались по плечам, открывая взору россыпь крошечных белых цветочков. У неё были глаза, как солнце. И она выглядела испуганной.

Это было странно.

"Лина". Неотчетливо и тихо.

Знала ли я этот голос? Он был до боли знаком. Её дрожащий тембр прорезал туман и умолял об узнавании. Я видела её где-то раньше... на берегу руин Нефесты.

Уинноу. Это была Уинноу.

Истерический смех заклокотал у меня в горле. Не настоящая. Она не настоящая. Я без конца повторяла эти слова, чтобы похоронить надежду ещё до того, как она успеет зародиться.

Она прижала руки к лицу, ловя пальцами слёзы.

"Лина, что мне делать?"

Яд Улукса был жестоким, порочным. Галлюцинации бегства, когда я была на грани того, чтобы сдаться. Свет вдалеке становился всё ярче. Осязаемое и мягкое обещание. Мне хотелось прикоснуться к нему. Он был почти в пределах моей досягаемости.

Теперь Уинноу осмелилась пройти в щель.

"Скажи мне, что делать. Нок у барьера. Он не может пройти внутрь".

Я никогда так сильно не хотела, чтобы что-то было правдой. Я цеплялась за неё, зная, что когда закрою глаза, иллюзия исчезнет. Уинноу вызвана Винном. Любовью к пыткам. В груди у меня всё сжалось, сердце сдавило.

Но я всё равно позволила себе уступить ей — терять было нечего.

"Посетителям нужно разрешение Кестрал. Она живёт в священном дереве, растущем на берегу реки".

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ещё одна глубокая рана от клинка Винна, и я прокусила губу зубами. Винн теперь уплыл из поля зрения с внезапной вспышкой света. Потустороннее тепло прогнало все остатки боли, обрекая меня на агонию в далёком мире.

Свободна. Я была свободна и, в конце концов, мне стало всё равно, будут ли мои конечности моими или чьими-то ещё.