Медные монеты на алтарь предков - Mu Su Li

и потревожили триста душ в гробнице — внезапно, из-за их спины раздался пронзительный свист порыва ветра. Сопровождаемый звуком ударов камня по камню и разрушения, он быстро змеился к ним.

Когда Сюань Минь хлопнул Лу Няньци по плечу, собираясь сказать «Поехали», он почувствовал, как что-то набросилось на него сзади. Новый порыв ветра принес странный удушающий запах гниения.

Хотя триста душ, возможно, не были особенно подвижными в жизни, все эти годы запертые в гробнице, они стали проворными и агрессивно быстрыми. В мгновение ока масса людей появилась у подножия лестницы и бросилась вверх — не один, не два, а десятки или даже сотни трупов инь ринулись к ним, поставив Сюань Миня в затруднительное положение.

Не говоря уже о двух руках, даже восемь рук не имели шансов против этой орды!

Коридор, казалось, внезапно уменьшился до размеров гроба, ему некуда было деваться и негде спрятаться.

Сюань Минь поднял кулон с медной монетой у своего бедра, но в его нахмурении было что-то, что вызывало чувство сопротивления — возможно, он не хотел его использовать, или находил его неудобным, или… не знал как.

Масса трупов инь стала более плотной, заполнив коридор стеной неразличимых тел, которые быстро ворвались внутрь, чтобы окружить группу.

Наступил короткий момент спокойствия, когда орда чуть-чуть подкралась и наклонила свои тела, как будто набирала обороты. Затем, дернув конечностями, они, как темная волна, устремились за Сюань Мином.

— Лысый осел?! — Сюэ Сянь почувствовал головокружение от качания сумки Сюань Миня, и все, что он смог обнаружить, это запах крови, взорвавшейся вокруг них. За металлическим элементом скрывался слабый лечебный тон. Что-то активировало эту часть бедра Сюань Миня, и в одно мгновение оно снова начало лихорадочно гореть, становясь даже горячее, чем раньше.

И, может быть, это было кипение, или, может быть, что-то еще, но в его груди внезапно появилась пустота, и его сердце упало.

А потом запах крови стал сильнее.

Нет, нет, нет, как они вообще собирались выбраться живыми?

Хотя Сюэ Сянь был в панике, на самом деле он был всего лишь золотым шариком и не мог умереть. Или даже если он действительно умрет, как дракон, его жизнь будет почти бесконечно долгой — в конце концов он сможет найти выход.

Итак, фраза «Как они собирались выбраться живыми?» не имело смысла, когда его произносил Сюэ Сянь, и он не имел никакого смысла, когда произносил его давно умерший Цзян Шинин.

Только двое из них должны были остаться в живых.

Лу Няньци… и лысый осел.

Первый не имел ничего общего с Сюэ Сянем. Последний… его отношения с последним были больше похожи на горстку случайных совпадений, связанных вместе запутанностью, поэтому Сюэ Сянь не понимал, почему на него обрушилось чувство паники.

Но да, он действительно был очень взволнован. Он заставил Цзян Шинина толкнуть его, чтобы он мог выпрыгнуть из сумки Сюань Миня, и, когда он прыгнул в воздух, все еще неся это странное тепло от бедра Сюань Миня, он почувствовал что-то совершенно неописуемое, возможно, потому, что ему наконец удалось переваривать то, что он раньше впитал из чернозема…

Черт! Золотой мрамор упал на пол, Сюэ Сянь смотрел вверх.

Он увидел, что белоснежное одеяние Сюань Миня наполовину было залито кровью, что талисманное пламя все еще было в его руке, но оно яростно металось, как свирепый зверь, борющийся со своими цепями. Орда трупов инь толкалась и тянулась со всех сторон, возможно, кусала, возможно, рвала, но Сюань Минь сохранял это всегда холодное выражение, как будто он не заботился ни о мире, ни о жизнях других, и определенно не о своей собственной.

Каким-то образом, когда Сюэ Сянь упал на пол, Сюань Минь не заметил, но пламя в его руке задергалось.

Золотой мрамор маниакально катился по полу, как муха без головы — или как кто-то с планом. Он метнулся сквозь ноги трупов и внезапно врезался в каменную стену коридора.

Хонг.

Структура гробницы дрожала, как будто на нее нанесла огромная тяжесть.

Сюэ Сянь был ошеломлен.

— Это был я?!

Хотя золотой мрамор всегда обладал такой силой, самым впечатляющим было то, что после всех зигзагообразных движений, когда Сюэ Сянь действительно смог удариться о стену, он не использовал много силы. Он планировал ударить по нему несколько раз подряд и медленно наращивать свою силу. Если бы он использовал всю свою силу, то не говоря уже об этой гробнице, он смог бы разрушить десять гробниц подряд.

Но если это был не он, тогда кто?

Сюэ Сянь перестал думать об этом и еще дважды ударился о стену.

Хонг.

Еще один сильный звук. С потолка начали сыпаться мелкие камешки, покрывая лицо Сюэ Сянь пылью.

Хотя у него не было физического рта, он все равно инстинктивно сказал «Пей!» в попытке выплюнуть пыль. Затем он откатился назад и повернулся, чтобы посмотреть на Сюань Миня — если стук не был из Сюэ Сяня, то единственной силой, которая могла так сильно повлиять на стены гробницы, это был лысый осел.

Действительно, с этой точки зрения Сюэ Сянь мог видеть прошлый клубок инь когтей трупов, Сюань Минь поднял окровавленный палец, который он использовал, чтобы нарисовать что — то на подвеске медных монет, охватывающие монеты в свежем слое крови.

И Сюэ Сянь не был уверен, была ли это игра света, но ему показалось, что он видел, как пять тусклых, грязных медных монет Сюань Миня испускали маслянистое сияние, как будто их разбудили капли крови.

А затем он наблюдал, как Сюань Минь прижал кровоточащий палец к одной из монет, и брызги крови снова окатили кулон.

Хонг.

На этот раз весь коридор задрожал, как от землетрясения. Пол дрожал и раскачивал Сюэ Сяня взад и вперед. Он чувствовал, что его снова может стошнить.

Одной рукой он держался за кулон, а другой держал талисманное пламя близко к груди, как если бы он кланялся в буддийском приветствии среди потока крови. Его веки закрылись, а губы начали беззвучно шевелиться.

Внезапно в коридоре раздался еще один сильный шум, разбросав в воздух осколки камня, и земля под ними упала.

Затем холодная речная вода начала литься из каменных трещин и быстро начала погружать трупы.

Хотя вода была темной и холодной, она отличалась от воды, которая пыталась утопить их раньше — она ​​приносила с собой свежий, прохладный воздух, как первый северный ветер зимой.

Это была настоящая вода из реки!

Когда Сюэ Сянь снова упал в воду, он подумал: