Невеста фараона - Анна Трефц

гад этот мне ни слова не сказал о том, что у меня вообще есть воины.

— Ладно, завтра же тебя разместят согласно твоему положению. Но эту ночь надо как-то пережить.

Второй мужчина пророчит мне неприятности. Это уже чересчур.

— В каком смысле?

Сердце пропустило удар. Потом еще два на всякий случай. Вдруг опасность действительно велика.

— В каком смысле, — передразнил меня Ахмес, — Зуб даю, ты выбесила весь двор, включая своего дядюшку и саму мать царскую.

— Что?! Я?! — выбесила, конечно, но не признаваться же.

Мой кузен хмыкнул, давя улыбку.

— Скажешь нет? — Ахмес снова пьяно икнул.

Вот да, самое время завести серьезный разговор. Я мотнула головой, сцепила руки на груди, но по озадаченным лицам моих гостей поняла, что до этого жеста эволюция еще не развилась. Поэтому я опустила руки и глаза потупила, на всякий случай.

— Скажи-ка, Джи-Джи, на сколько она разозлила придворных, скажем, по десятибалльной шкале? — настаивал неугомонный Ахмес.

— По меньшей мере на двенадцать, — и вот что обидно, ответил же, не раздумывая. А еще другом прикидывался. Эх, кузен!

— Если притащится сам мелкий Амонемусхет, приколите его как муху к стене, — Ахмес поставил пустую бутыль на пол и двинулся к выходу.

— В смысле приколите?! — я сочла своим долгом возмутиться. Кажется, этот гад собрался бросить меня на произвол судьбы. В любви же клялся полчаса назад, — А ты? Ты куда?

— Что он вообще тут делал? — запоздало озадачился мой кузен и глянул на Ахмеса с подозрением.

Тот опять икнул. Совершенно невинно. Потом расслабленно помахал мне рукой и заявил:

— Кто защитит тебя лучше, чем смотритель царских сандалий!

— Хранитель! — буркнул смотритель, то есть хранитель.

— Точно, — Ахмес погрозил ему пальцем, — Ему сам царь свою обувь доверяет. Да будет он жив, здрав и все такое…

— Богохульник, — возмутился мой кузен.

— Не то слово, — не стал спорить с ним Ахмес и подмигнул мне, — Держись за этого парня. С ним не пропадешь. К тому же с ним, судя по топоту в коридоре, с десяток охранников. Можешь спать спокойно сестра.

— Она тебе не сестра, — снова возмутился кузен, — Она царю сестра!

(В Древнем Египте обращение сестра имело значение «возлюбленная»).

Ахмес замахал на него руками, мол, он же не против. Царю, так царю.

— Эй! Ты же не оставишь меня?! — нет, ну что за гад! Почему он меня бросает!

— А я к Тамит. Мне, знаешь ли, разрядка нужна! — тут он подмигнул Джихутимесу и поинтересовался, — Как там сегодня? Много девок красивых?

Кузен тут же пошел красными пятнами. И прошипел:

— Я в такие двери не захожу.

— Ну, и дурак. Многое упускаешь в этой жизни. Красотки, конечно, не заменят ту единственную, которую хочет твое сердце, но тело-то ублажат.

С этим многозначительным замечанием он выкатился вон, оставив нас с Джи-Джи в размышлениях.

— Ужасный тип, — выдвинул кузен, когда неровная поступь Ахмеса затихла вдали коридора.

Я кивнула. Настроение мое из боевого упало в пучину темного отчаяния. И вот с чего бы? Подумаешь, какой-то там подлец отправился искать себе венерические приключения. Ему же хуже, в конце концов. В прямом смысле этого выражения, между прочим.

Но несмотря на отсутствие оптимизма нужно было как-то жить дальше. Я глянула на Нешу, все еще жавшуюся к стене:

— Ты больше не можешь ходить в одних фиалках. Возьми какое-нибудь мое платье. Попроще, ты все-таки служанка, а не госпожа.

— Ты хочешь, чтобы эта девочка стала твоей главной служанкой? — тут же спросил Джи-Джи.

Я оценивающе оглядела недоразумение, которое и опахалом-то владела далеко не виртуозно. И все же… в ту ночь Ренепет, когда Танеферт пряталась в комнате, а в коридорах дворца повстанцы убивали ее защитников, рядом с ней была именно она. Насмерть перепуганная, но не сломленная. Я помню ее огромные глаза в темноте под столом. Мы сидели там, держась за руки. А потому сейчас я уверенно кивнула. Пусть Неша и дурная, зато своя в доску. Не предаст.

— В таком случае тебе следует выделить ей бюджет и комнату в твоем новом доме, — посоветовал царедворец, — У девицы должна быть прислуга, рабыни и все такое. Она же теперь главная служанка супруги царской.

Я кивнула. Неша отползла в мою гардеробную, неожиданно почувствовав желание одеться как человек.

Полночи мы обсуждали с Джи-Джи наши планы. Как мне устроиться во дворце, с кем стоит дружить, а кого опасаться. Он рассказал много познавательного. А когда я уже настолько устала, что воспринимала его как голограмму, он откланялся:

— Мои воины будут охранять тебя, пока Неша не приведет твой отряд. Но и потом, они явятся на твою защиту по первому зову. Не волнуйся, эту ночь можешь спать спокойно.

Он поклонился, прижав правую руку к сердцу и вышел. Вот что значит достойный человек. Не зачаровывает, не пытается изнасиловать и не тащится к шлюхам тешить свое либидо. А говорят, при дворе нет достойных мужчин!

Глава 23. Даша

Мое утро началось… ну да, опять с Неши. Ее маленькая ручка настойчиво тормошила мое плечо, а тоненький голосок врезался в мозг:

— Проснитесь, госпожа, проснитесь!

В конце концов пришлось проснуться.

— Какого хрена!

Судя по замешательству, я опять ляпнула что-то не то. Ну да, так и есть. Хрен на кухне и даже в медицине тут присутствует, но вот до того, как он станет ругательством еще долгие тысячи лет.

Я моргнула, потом еще раз, фокусируя зрение и пытаясь понять, кого вижу перед собой. Кажется, в гостях у Неши побывала фея. Или толпа стилистов с визажистами. В даме, которая сидела на краешке моей кровати, я с трудом узнала свою нерадивую служанку, еще вчера сверкающую во все стороны голыми телесами. Неша преобразилась. Во-первых, на голове ее высился парик. И не какой-то там обычный парик, а парик с большой буквы «П», который увеличивал ее черепушку раза в три. Прибавлял ей весомости, как будто она от мозгов пухнет. И никаких пожухлых фиалок, смею заметить. Каждая косица парика была закреплена золотым колечком. Во-вторых, тело Неши теперь прикрывало платье. Белое, легкое, в меру элегантное, со множеством мягких складок, с пышными рукавами и широким золотым поясом, больше похожим на фартук. И кстати, о золоте. Это, в-третьих. На Неше было до фига золотых побрякушек: кольца, серьги, браслеты, широкое ожерелье, которое тут называют «Усех».

— Ты ограбила золотую лавку?

— Что вы госпожа! — она честно округлила глаза, — Вы мне все это дарили!

Я отмахнулась:

— Забей!

Конечно, она не врет. Чтобы врать, нужно уметь думать. Хоть чуть-чуть. А это точно не про