Автострада запредельности - Джон Ченси

Сперва это просто была тонкая темная линия, которая постепенно превратилась в длинную прорезь или углубление в поверхности, углублявшееся на противоположной от нас стороне. Нас вели как раз к пандусу, который спускался в это углубление. Я мог догадаться, куда он ведет.

– Давай попробуем снова свернуть, – сказал Карл.

– Нет времени, – сказал Сэм.

И времени действительно не было. Поскольку снаружи не было никаких внешних ориентиров, ощущения скорости почти не было, но быстрый взгляд на инструменты убедил меня, что Сэм несется вперед на дикой скорости. Очень и очень скоро мы уже въезжали на пандус, ведущий в углубление. Сэм немного затормозил, когда мы начали спускаться. Теперь нам виден был и конец углубления, где в стене зияло полукруглое отверстие.

Туннель.

– Интересно, сколько стоит стоянка в таком гараже, – сказал Сэм. – У тебя есть разменная монета?

– А где тот тип, который выдает билетики? Что-то не видно, – ответил я.

– Надеюсь, мы сможем выбраться отсюда, – сказал обеспокоенно Карл.

– Должен же быть выход отсюда, – сказал я. – Собственно говоря, это не такая плохая идея. Зеленые шары могут оказаться гораздо эффективнее под землей. Нет никакого способа от них убежать.

– Ну, по-моему, у нас нет выбора. Нас же не спрашивают, хотим мы туда ехать или нет.

– Мы не можем рисковать тем, что они нас попросту размажут по дороге, а на это они вполне способны. Они, совершенно очевидно, страдают от любопытства – может, хотят поговорить.

Туннель был огромный, стены его светились тем же призрачным светом, который заливал и поверхность, туннель шел прямо примерно с километр, все еще постепенно спускаясь вниз, потом стал плавно поворачивать вправо.

– Карл!

– Слушаю!

– Выстрели шарик назад, в туннель.

– Есть!

Так он и поступил. Зеленоватый свет зажегся сзади, потом стал слабеть.

– Эта штука немного их затормозит, если они собрались за нами ехать, – сказал я. – Дай-ка им еще парочку для острастки.

– Есть!

Поворот стал бесконечной спускающейся спиралью. Радиус поворота был такой, что головокружение исключал, но примерно на двенадцатом витке я стал терять ориентацию. Я переключил тяжеловоз на ручное управление и слегка замедлил спуск. Мы продолжали катиться все вниз и вниз, примерно еще на десять уровней, пока туннель не выпрямился, потом проехали прямо еще несколько сот метров, и туннель влился в просторный огромный зал округлой формы. Ровно расположенные по стенам отверстия указывали на то, что из этого зала ведут еще туннели. Я резко повернул тяжеловоз к ближайшему туннелю, который мне понравился.

За следующие полчаса мы бесцельно блуждали по лабиринту бесконечных гигантских комнат, связанных между собой проходами и пандусами. Тут и там мы проезжали мимо огромных пустых гаражных боксов, которые были врезаны в стену метров на сто или больше. Но в них ничего не было: ни машин, ни автомобилей, ни приборов. После того, как мы проехали, по меньшей мере, дюжину таких боксов, мне кое-что пришло в голову.

– Всем перейти на вспомогательные моторы, – скомандовал я.

– Хороший момент испытать наши моторы в полевых условиях, – сказал Шон, имея в виду странноватый вспомогательный мотор, которым техники ахгирров вооружили Ариадну. Из того, что я понял, это был термоэлектрический мотор, который работал от окисленных гранул горючего – что-то вроде твердого ракетного топлива, которое окисляется с весьма медленной скоростью. Я не совсем понимал, как он работает, но Шон говорил, что на его приборах выскакивают цифры, которые весьма и весьма внушают уважение. Он работал, так или иначе. (Ахгиррская технология была очень странной во многих отношениях, но в массе вещей она была очень передовой, хотя в некоторых вопросах неуклюжей и весьма отсталой.)

– Хорошо придумал, Джейк, – сказал Карл. – Нейтрино могут мгновенно проходить через весьма плотную скалу так, словно бы ее вообще тут не было.

– Мне бы надо было подумать об этом раньше.

– Они, вероятно, имеют и другие способы, чтобы выследить непрошеных гостей.

– Мне что-то кажется, что непрошеных гостей тут не так уж и много, по крайней мере, они сами такого не ждут, – сказал я. – И все же надо быть осторожным и исключить наиболее вероятный метод обнаружения – по радиации.

– Однако тут тоже есть проблема.

– То есть?

– У моей машинки нет вспомогательного мотора.

– Нет? А ты представляешь себе, как работает ее мотор или чем он питается?

– Ни малейшего. Если заглянуть ей под капот, то увидишь что-то вроде хромированного мотора внутреннего сгорания, собственно, это и есть копия мотора для шевроле 283 с хромированным верхом. Топливо туда впрыскивается.

– Это что означает?

– Это означает, что вместо карбюратора у него… ладно, это совершенно сейчас не важно. Это все равно ничего не означает, потому что мотор у нее

– липа.

– Ну… – я вздохнул, в который уже раз собираясь попозже добраться до самых корней тайны Карла, даже если мне придется выбить из него эту тайну вместе с мозгами. – Вот черт. Ладно, загони эту штуковину в трейлер и выключи эту дщерь дьявола, чтобы не выдавала нас.

– Эй, не надо так выражаться о моей машине, – Карл был страшно обижен.

Я выключил передатчик и удивленно обратился к Роланду:

– Какой чувствительный парнишка, а?

– Я всегда считал, что у американцев есть странные, весьма невротические реакции, – сказал Роланд совершенно серьезно.

Я на минуту уставился на него с открытым ртом:

– Роланд!

– Что?

– Иди к черту!

Он пожал плечами, словно стряхивая с себя мою ремарку.

– Вот вам, пожалуйста, насчет невротических реакций пробормотал он, – я же просто сделал замечание, и все.

– Извини насчет машины, Карл, – сказал я, снова включая передатчик. – Я не хотел этим сказать ничего плохого.

– Это мне следовало бы извиниться. Я совсем выбился из колеи. Просто…

– Забудь. Я открою тебе трейлер. Сэм, а Сэм?

Когда Сэм не ответил мне, я сам открыл трейлер. Потом снова позвал:

– Сэм!

Нет ответа.

Я постучал по модулю голосового синтезатора Сэма.

– Сэм! Ты здесь?

Я вынул модуль, слегка подышал на контакты, протер, потом снова вставил модуль на место.

– Сэм? Ты меня слышишь? Пожалуйста, помигай своим функциональным сигналом, если ты меня слышишь.

Крохотный красный огонек под его глазом-камерой оставался немигающим и ровным.

Я выключил клавиатуру на терминале, вызвал к жизни диагностический дисплей Сэма и стал набирать программу. Однако пока неясно было, что именно произошло и в чем заключалась неполадка. Показания приборов просто были очень странные.