Уплыть за закат - Роберт Хайнлайн

– Конечно, нет, Джордж. Я хочу, чтобы меня выбрали в директорат ведущей компании "Гарриман Индастриз". Впоследствии я пригожусь вам и в правлениях дочерних компаний. Но когда обнародовать очередное пророчество, всегда буду решать я – время здесь главный фактор.

– В директорат! У нас в правлении нет женщин.

– Будут, когда ты выдвинешь меня и я буду избрана.

– Морин, полно тебе! Все наши директора – главные держатели акций.

– Сколько нужно иметь акций, чтобы тебя избрали?

– Пай соответствует общим правилам. Но наша компания придерживается практики крупного владения – в головной фирме или в одной из дочерних.

– Каков же ваш пай? Или, скажем лучше, сколько он составляет в долларах? В разных корпорациях пай ценится по-разному – весьма по-разному, сказала бы я.

– Мы с мистером Гарриманом считаем, что у директора должно быть по крайней мере на полмиллиона акций по их рыночной стоимости – или он должен приобрести их вскоре после избрания. Тогда он хорошенько думает о том, за что голосует.

– Джордж, к закрытию биржи в понедельник моя доля в предприятиях Гарримана составляла восемьсот семьдесят две тысячи тридцать девять долларов восемьдесят один цент – могу через пару дней довести ее до круглого миллиона, если это поможет.

– Я и не знал, что у тебя есть наши акции, Морин, – вскинул брови Джордж. – Я заметил бы, если бы твое имя было связано с какой-то крупной покупкой.

– А я использую подставных лиц. И в Цюрихе, и в Канаде, и в Нью-Йорке. Могу перевести акции на свое имя, если в этом есть необходимость.

– Во всяком случае, надо будет собрать сведения. Морин, можно мне рассказать мистеру Гарриману о твоих конвертах? И о твоих пророчествах?

– Как он, по-твоему, к ним отнесется?

– Не уверен. Мы с ним вместе занимались бизнесом с двадцатых годов, но я его не знаю. Он пахарь, а я лошадь, которая тянет плуг. – Пусть пока это остается нашим с тобой интимным секретом. Может, следующий конверт ты захочешь вскрыть в его присутствии. А может, и нет.

Ведь если деловые круги, особенно Уолл-стрит, прослышат, что "Гарриман Индастриз" в своем бизнесе использует пророчества, это может повредить вам, верно?

– Пожалуй, ты права. Пусть будет интимный секрет. Но если я скажу, что советовался с астрологом, половина этих недоумков сочтет совет "научным", – улыбнулся Джордж.

– А теперь оставим дела и посмотрим, не захочет ли наша рабочая лошадка вспахать мою ниву. Джордж, у вас, должно быть, в роду большие члены?

– Не думаю – по-моему, ты мне просто льстишь.

– А мне кажется – он такой большой. Смотри – растет!

Глава 21

ЗУБ ЗМИЯ

Хлопот с Принцессой Полли, Присциллой, Дональдом, Джорджем Стронгом мне хватило еще на десять лет. Кроме того, меня занимала одна метафизическая проблема, которую я до сих пор не знаю, как решить, хотя обсуждала ее и с моим мужем и другом доктором Джубалом Харшо, и с самыми выдающимися вычислителями-космологами всех вселенных, начиная с Элизабет Лонг (Оборотного Либби). Речь идет о вековом псевдопарадоксе свободной воли и предопределения.

Свободная воля существует – это ясно, когда живешь, руководствуясь ею. И предопределение существует – это ясно, когда смотришь издалека на любую цепь событий.

Но в учении "мир как миф" понятия "свободная воля" и "предопределение" ничего не значат. Не имеют семантического смысла. Если мы – просто персонажи в придуманной кем-то фабуле, с тем же успехом можно говорить о "свободной воле" и "предопределении" шахматных фигур. Когда партия сыграна и фигуры сложены обратно в коробку, разве сетует белая королева, не в силах уснуть: "Не надо было мне брать ту пешку!"?

Нет, я не согласна. Это просто смешно.

Я не персонаж. Меня никто не выдумал. Я человек, я женщина, дочь своих родителей, мать семнадцати мальчиков и девочек в первой жизни и еще других детей в новом своем воплощении. Если мною правит судьба, то эта судьба заложена в моих генах, а не в мозгу какого-то близорукого интроверта, согнувшегося над робописцем.

Все дело в том, что в конце следующей декады, по утверждению Теодора, должна была произойти одна трагедия, которую можно было предотвратить.

Удастся ли мне с помощью своей свободной воли разорвать золотую цепь предопределения? Поможет ли мое знание того, что некое событие произошло, предотвратить это событие?

Поставим вопрос наоборот: если я помешала чему-то произойти, откуда мне тогда известно, что это произошло?

Не пытайтесь разобраться – так и будете кусать собственный хвост.

Возможно ли избежать свидания в Самарре? <Восточная легенда о визире, который, боясь за свою жизнь, уезжает из Багдада в Самарру, не зная, что именно там давно ждет его смерть.> Я знала, что должен взорваться энергетический спутник и все, кто был на борту, погибнут. Но в пятьдесят втором году никто, кроме меня, понятия не имел об энергетических спутниках Их тогда еще и в проекте не было.

В чем же мой долг?

В пятницу доктор Рамси сказал мне, что Присцилла не беременна, но физически созрела для деторождения, и он готов выдать ей метрику, проставив в ней любой возраст от тринадцати до девятнадцати. Однако девочка, по его мнению, весьма инфантильна.

Я согласилась с ним.

– Но все же придется сделать ее по меньшей мере шестнадцатилетней.

– Понимаю. Она спит со своим братом, не так ли?

– А здесь хорошая звукоизоляция?

– Да. И медсестра у меня тоже звуконепроницаемая. Мы тут такое слышали, дорогая моя, что будет похуже мелкого инцестика между братом и сестрой. На прошлой неделе к нам обратилась семья – слава Богу, не говардовцы, – где один брат спит с другим. Радуйся, что у твоих хоть нормальные наклонности. Когда такие игры затевают брат с сестрой, нужно только следить, чтобы она не забеременела и чтобы они вовремя это преодолели и могли вступить в нормальный брак. Так почти всегда и бывает.

Ты раньше разве с этим не сталкивалась?

– Было дело, когда твой отец еще не передал тебе практику. Он тебе не рассказывал?

– Смеешься? Папаша относился к клятве Гиппократа, как к святому писанию. И как же все кончилось?

– Благополучно, хотя одно время меня это беспокоило. Старшая сестра научила младшего брата, а тот научил младшую сестру. Я места себе не находила, не зная, то ли разоблачить их, то ли просто присматривать за ними. Но в привычку у них это не вошло. Немного удовольствия, вот и все.

Все мои детки – похотливые козлики.

– А ты нет?

– Снять штанишки или закончим наш разговор?

– Я слишком устал. Продолжай.

– Слабак. Со временем все они впряглись в говардовскую упряжку, и все три пары дружат между собой – а иногда, полагаю, устраивают себе афинские уик-энды. От меня они это скрывают, боясь шокировать свою бедную, старую маму-пуританку. Но у младших дело так просто не кончится. Джим, эту девчонку надо выдать замуж.

– Морин, Присцилла не готова к замужеству. Дикарство может оказаться хуже болезни. Ты испортишь жизнь и ей, и ее мужу, не говоря уж о том, как могут пострадать их дети. Присцилла мне сказала, что только что приехала из Далласа. Я не знаю Мериэн. Она из семьи Харди, да? Что она за человек?

– Джим, здесь я пристрастна.

– Если мне говорит это женщина, способная и в самом дьяволе найти хорошие стороны, то все ясно. Может быть, у Мериэн были хорошие намерения, но с Присциллой у нее явно не получилось. По крайней мере настолько, чтобы девочку можно было спихнуть замуж в четырнадцать лет, какими бы не были размеры ее таза. Морин, я сделаю ей любой возраст, который захочешь, только не выдавай ее замуж так рано.

– Постараюсь, дорогой. Буду держать тигра за хвост. Спасибо.

Он поцеловал меня на прощание.

– Ну, хватит, – сказала я. – Ты говорил, что устал, и в приемной у тебя полно пациентов. – Слабачка.

– Угу. В другой раз, дорогой. Привет Велме. Я хочу, чтобы вы пообедали у меня на той неделе в честь новоселья. Может быть, тогда…

Принцесса Полли не сразу привыкла к новому месту. Две недели я не выпускала ее из дома и вынуждала пользоваться ящиком для песка. Потом выпустила и через час, нигде ее не обнаружив, села в машину и медленно поехала за восемь кварталов к нашему старому дому. Почти рядом с ним я увидела Полли, остановилась и позвала ее. Она прислушалась, подпустила меня к себе, а потом кинулась прочь, к старому дому. К Единственному Дому.

Я с ужасом следила, как она переходит Мейер и Рокхилл – два бульвара с большим движением. Перешла она благополучно, я перевела дух и снова поехала за ней следом, прибыв к дому почти одновременно с ней – я-то подчинялась правилам движения, а она нет. Позволила ей немного обнюхаться в пустом доме, потом забрала и увезла домой.

Это продолжалось десять дней – раз, а то и два в день. Потом, где-то после Дня Труда, должны были сносить дом. Джордж предупредил меня заранее, и в тот день я не стала выпускать кошку, а отвезла к старому дому на машине и позволила, как всегда, понюхать внутри. Потом пришли рабочие и взялись за дело. Принцесса убежала ко мне, я взяла ее на колени, так мы с ней и сидели в машине у кромки тротуара.