След кроманьонца - Сергей Щепетов

— Как видишь! — капитан продемонстрировал шрам на запястье — Что-то ты сильно постарел, варвар. Вроде недавно виделись?

— Для меня прошло пять лет.

— Ап… — Патиш подавился ответом и замолчал.

Он слишком долго думал над этим и вдруг, вот только теперь, цепочка выстроилась — логично и просто. Полтора года назад он встретил их здесь же — на склоне Священной горы. Задержать их тогда не удалось, и они ушли к вершине, куда не полезет ни один здравомыслящий человек. И вот, за какую-то неделю, он встретил обоих: варвар постарел, а мальчишка… А мальчишка, конечно же, стал взрослым! Он ведь узнал его, но не поверил, спросил про младшего брата! Ох, дурак! Это же он и был — тот самый пацан, который лез на него с ножом, вызывал на поединок! Да и парень узнал его тогда — в спальне Элланы! И он, Патиш, отпустил с ним дочь?! О боги Священной горы! О боги…

— В прошлый раз с тобой был мальчишка. Он что, тоже стал старше на пять лет?

— Конечно, стал. А как же?

— Уж не его ли я обнаружил в постели своей дочери с неделю назад, а?

— Ну оказаться в постели с чьей-то дочерью — вполне в его стиле, но вряд ли это был он.

— Почему?

— Видишь ли… Если бы вы встретились с Женькой, то он скорее всего убил бы тебя. Раз ты жив, значит, это был не он.

— Интересно… Посмотри на этот город внизу, варвар! В нем одних полноценных граждан больше миллиона. И наверное, столько же всякой шушеры. Это только столица — сама Хаатика, а есть еще страна, империя. И по крайней мере половина взрослого населения была бы не прочь убить, уничтожить несчастного Патиша — жалкого капитана вспомогательного подразделения королевских войск. А Патиш еще жив. Все еще, несмотря ни на что! Даже твой сопляк-мальчишка почему-то меня не убил. Чем это я ему так не понравился, а?

— Он ненавидит тех, кто творит насилие над слабыми, над беззащитными. Мы намучились с ним: он готов убивать и калечить таких, не задумываясь о последствиях.

— Как же вы все мне надоели! — горько вздохнул капитан. — Все: и безграмотные нищие гуманисты, и высокомудрые книжники, которые ратуют за дружбу народов, не вылезая из-за своих письменных столов, — все! Ты знаешь, кто это? — Патиш пнул ногой отрезанную голову. — Знаешь? Это, между прочим, сам Ар-Матик — человек-легенда, великий борец за свободу и независимость Таашии! Начинал рядовым боевиком-партизаном. Потом возглавил народно-освободительное движение. Он и его соратники не выиграли ни одной битвы с войсками, но создали-таки независимое государство! Народные вожди успешно уничтожили половину населения собственной страны, а остальных погрузили в немыслимую нищету. Когда их наконец свергли, этот герой сбежал в Хаатику и сдался властям. Все знают, что он собственноручно убил сотни и отдавал приказы на уничтожение тысяч, но суд дал ему три года каменоломен за… избиение собственного адъютанта! Все остальное доказать не удалось. Недавно он вышел на свободу: нужно было его на ней и оставить, да? Интересно, зачем я тебе это говорю?

— Не «зачем?», а «почему?». Потому что свойство у меня такое — все мне начинают все рассказывать, а потом не знают, что с этим делать. Ты говоришь, собственно, не мне, а себе — для себя самого. А мне плевать на ваши дела! Понимаешь: плевать!! Ваши болезни знакомы, похожи и обычны — я не умею их лечить! Как и в прошлый раз, я попал сюда случайно и попытаюсь уйти при первой же возможности!

— О чем речь, дорогой? О чем речь? Конечно, уйдешь… когда-нибудь, гм… куда-нибудь! Только сначала ответишь мне на парочку вопросов. Ладно?

Вар-ка молчал, и Патиш задал первый вопрос — почти против воли, тот, который хотел оставить напоследок:

— Ты знаешь, где твой друг — этот, как его, Женка? Заметь, я не спрашиваю, где он, я спрашиваю, известно ли тебе это?

— Где он сейчас, я не знаю, но думаю, что рано или поздно он вернется на базу. Правда, эта информация для тебя бесполезна.

— Почему?

— Потому что не многим дано ходить через иные миры.

— Та-а-ак! Опять про иные миры!

Патиш поднялся, подошел к лошади, сунул руку в суму:

— Это, конечно, тоже из другого мира?

«Автомат Вилмы… Магазин полный, стоит на предохранителе…» — Вар-ка сумел не дрогнуть и вяло протянул руку:

— А-а-а, это…

— Э, нет! — не подался на уловку капитан. — Ты ручки-то не тяни, не тяни! Я же вижу, что это не сковородка! Оружие?

«Эх, Вилма, Вилма!.. Вот оно и случилось. Ну ладно: тяжело делать выбор, когда он есть, а когда выбора нет…»

Вар-ка подождал, когда Патиш усядется на камень. Уныло кивнул:

— Не сковородка… Й-и-е-хх!!! — и бросил ему в лицо горсть песку!

Точнее, это было только движение и посыл, внушение — никакого песка у Вар-ка в руках не было, но эффект почти тот же.

Они начали двигаться одновременно, но Патиш отвлекся на свои глаза и первый удар пропустил: переходом голень-стопа в шею сбоку, кое-как отбил второй и пропустил третий — основанием открытой ладони в голову, под нос. Вот теперь он действительно почти ослеп от болевого шока! Но он был на ногах, он не упал, и шансы сначала сравнялись, а потом…

Словно шелуха отслоилось и осыпалось все, чему учил, что объяснял ему Женька, и Вар-ка дрался, как в юности, пытаясь захлестнуть противника своей быстротой и бескрайней яростью отчаяния.

И сошлись, переплелись на долгие десять секунд два кровавых безумия, две смерти, когда никто не обороняется, когда нападают оба…

Сторонний наблюдатель сказал бы, наверное, что капитан стражей короны уступает противнику в скорости реакции, но значительно превосходит его в технике и силе, умеет держать удар.

Ногой в коротком прыжке Патиш отбросил врага и оказался возле своей лошади. Он рискнул раскрыться на мгновение, чтобы выдернуть меч из ножен, притороченных у седла, и сразу же нанес косой рубящий удар — пусто! Противник больше не атаковал.

В два прыжка, по-обезьяньи, Вар-ка вскарабкался на откос и оказался метра на два выше противника. Они замерли друг против друга — окровавленные и страшные, почти невменяемые.

Вар-ка протрезвел первым: у него и так почти не было шансов, а теперь, когда у капитана оружие, нет тем более. За спиной склон, кусты, камни — это свобода.

— Мне не взять тебя, Патиш! Жаль… Побегаем?

— Где моя дочь?!!

«При чем тут его дочь? — удивился Вар-ка, но быстро сообразил, что это, наверное, наследил Женька. — Эх, знать бы раньше!»

— Отдай игрушку или… брось в костер!

— Ты знаешь, что с ней?

— Я не торгуюсь! Брось в костер эту штуку, отойди и убери меч. Тогда будем говорить. Или лови меня там!

Патиш двинулся боком, не отводя глаз, не опуская меча, поддел ногой и взял в левую руку автомат. Сделал еще несколько шагов и положил его на угли, покрытые слоем пепла.

— Ты доволен?

— Отойди!

Казалось, они ждали целую вечность. Вар-ка всерьез начал беспокоиться, что в костре уже не осталось жара, что придется разжигать заново.

Послышалось нарастающее шипение и свист, в стороны полетели потухшие головешки. Раз, два, три — и все прекратилось. Вар-ка облегченно вздохнул: он не ошибся. В мире Кенната и Вилмы почти все изготовлено из каких-то хитрых полимеров. Каждое изделие имеет одну или несколько точек, термическое воздействие на которые вызывает саморазрушение. Оружие не оказалось исключением. Продукты распада не горючи, не токсичны и окружающую среду не загрязняют…

— Ты доволен, варвар?

— Пожалуй… палач!

— Я не палач!

— А я — не варвар, хотя мое имя созвучно.

— Плевать на твое имя! Что ты знаешь про Эллану?

— Так зовут дочь?

— Да.

Вар-ка выплюнул выбитый зуб, опустился на корточки: «Если что — кувырок назад и ходу. Гадство: кажется, все лицо разбито, хорошо хоть глаза целы!»

— Если хочешь что-то узнать, перестань беситься и говори внятно. У тебя молодая красивая дочь? По тебе не скажешь!

— Не твое дело! Она сказала, что он пойдет с ней!

— Ты встретил здесь парня, похожего на Женьку, и он куда-то увел твою дочь — так, что ли?

Патиш с трудом приходил в себя. Зачем он вообще ввязался в это дело, в обычную ночную облаву? Прекрасно обошлись бы и без него! Но нет, потянуло! Проветриться захотелось! Или, может быть, он надеялся, не признаваясь себе самому, что-то узнать про Эллану? Ну вот и узнавай!

— Ладно… Ее несколько раз пытались похитить — это из-за меня. Она подцепила его где-то в трущобах у Южных ворот и притащила в дом. Я предложил ей сидеть под охраной или исчезнуть. Она сказала, что уйдет — с ним.

— Что ж, если это действительно был Женька, то ничего плохого он ей не сделает. Разве что… затрахает до полусмерти. Но это — дело добровольное.

— Еще неизвестно, кто кого затрахает! Где они могут быть?