Стратегия. Экспансия - Вадим Денисов

На заставе Сербская частенько живут и девчата – летный отряд «Интерведьмы», как их успели прозвать остряки. В задаче группы – эпизодическое или «по заявкам» патрулирование леса в районе Сены, «ведьмы» ведут наблюдение, обозначают присутствие. Сотников слабины в отношениях с соседом давать не намерен. Определяйтесь уж, франки, какова ваша комплиментарность по отношению к Русскому Союзу.

А пока… Сталкеры постоянно тусят на этих двух границах: «западной» и «южной». Эрих с Вальтером нынче в Сербской, мы с ними меняемся. И так будет продолжаться до той поры, пока Сотников не даст отмашку на ослабление режима. Плохо все это, у нас куча дел в планах, а одно звено Демченко многого не свершит.

По лесу вокруг Промзоны бездумно болтаться не рекомендуется.

Да и не получится – тут и там изобретательными пограничниками натыканы таблички с надписью «Осторожно, мины!». По большей части это «обманка», но удар по психике такая инсталляция производит вполне годный. Это против людей. Впрочем, и четыре «клеймора» стоят в наиболее перспективных местах, но их активируют только на ночь, иначе нельзя: зверь подрывается. По той же причине не ставят растяжек.

А зверя здесь богато. Места для людей новые, дикие, большая часть зверушек человека, похоже, вообще никогда не видела. Так что первые дни братва зачищала местность, в четыре бензопилы отодвигала от периметра лес. Дров сложили преобильно. На них и сжигали остатки стаи – воняло на всю округу.

Сейчас ситуация успокоилась, реально мешают лишь «птички».

Слушайте, это же просто рок-опера была, когда их «технично» гасить надумали!

Притащили на «Густаве» вторую нашу пушку-сорокапятку. Она сейчас на тележке с дутиками, транспортировать просто и удобно – загнали по аппарели на борт, и сюда. Здесь пушку Гоблин с орлами-погранцами зацепил квадром и медленно втянул по широкой просеке наверх.

Напротив дороги к Промзоне организовали артпозицию. Артиллерист приехал из замка – хоть Мишка и просился «пульнуть», но ему не доверили. Меня не было: мы с Монголом ушли севернее – знакомились с местностью.

В общем, поставили они орудие, застопорили, нацелили на вершины.

Позже Гоблин так рассказывал:

– Барахло, а не идея… Как с рубанком – одна имитация деятельности: куча стружки и хрень на выходе. Ну прицелились… Я фотик вытащил, бинокль. Этот снайпер давай бабахать – а там три километра минимум до вершины. На пятый снаряд пацан положил разрыв более-менее в район гнезда. И че? Не, если, канешна, фугасом долбать веским, самое оно будет. А этими «огурцами» попадать нужно точно в няшечку – полный прогон. Осколков мало, грохоту тоже, на страх не продавишь. Кондор взлетел, ничего не понял: камень со скалы свалился? Гром с молнией? Даже на небо посмотрел! Оглядывается кругом, но мы ему побоку, не увязывает. Птица – и та понимает, что дальность запредельна! Двенадцать штук втупую сожгли! Не в уровень снаряд, таким «птичку» из хаты не выломить, бесперспективняк.

Как-то удивительно легко и гладко выпалив последнее слово, Гоблин ошарашенно задумался и молвил:

– Кастет, пожалуй, я только что узнал самую короткую скороговорку.

– Какую? – не сразу въехал я.

– А ты повтори.

– Что повторить?

– Бес-пер-спек-тив-няк, – на этот раз раздельно и медленно произнес Сомов.

– Бесперпертиквняк, – послушно выдал я.

На том, собственно, артборьба с кондорами, как и рассказ Гоблина о ней, закончились.

Еще в первые дни освоения Промзоны на южной стороне площадки на заросшей к чертям собачьим полянке обнаружилась кустарная АЗС – две снятые с машин автобочки на бетонных ложементах. Одна под соляру, другая под бензин. В «солярочной» плескалось! Однако все мы просветлены знанием, что моторное топливо со временем портится, правда, практически никто, в силу благости жития, с таковым феноменом не сталкивался. И рискнули, рассудив, что, если старую разбавить новой, да залить это в Т-100… Ничего, поехал первенец – так и спалили остатки!

Все шло своим чередом.

Но тут приехал Ковтонюк.

Сразу положив жадный взор – глаза белоруса уже сказали «Спасибо!» – на один из тракторов, главный инженер все вокруг осмотрел и отметил, что пожарная безопасность объекта отсутствует как класс мероприятий в принципе. И пошел недовольный малочисленный народ зарождающегося поселка организовывать противопожарные пространства, вновь зашумел двигатель «сотки», затрещали бензопилы. После еще одной вырубки площадь Промзоны существенно расширилась.

Сомов досидеть с нами до конца неспешной трапезы не успел. И не доел соответственно: время поджимает.

– Все, братва, погнал я на пост, мне еще на плац к «зеленым», в развод на лесоповал.

– Подожди, куда гонишь, давай хоть шашлычка тебе завернем.

Страшное нарушение – летеха выпью орать будет, если Гоблина за шамкой застукает, но сталкерам многое прощается, в том числе и подобное разгильдяйство. Главное ведь в другом: мы давно уже практически никогда не прокалываемся – чуйка развитая, жизнь заставила.

– Только немного вали, так, на перекус не глядя, шоб за зуб вкинуть…

На вышке есть стереотруба, но Гоблин взял и свой комплект оптики. Накинул на плечо «тигра», под мышку плащ-палатку – и пошел к заставе.

Через два часа я его сменю, уже в темноте, на вышке: ночью развода для сталкеров не будет. По традиции, когда мы здесь, всегда помогаем ребятам – дежурим, даем им часы: пусть перезагрузятся.

А вот Юрец на вышку не полезет: не его дело. Он вскоре тоже свалил – отправился лазить по зоне, знакомиться с деталями: парнем овладела жажда поиска Тайного. Это я прокололся, сбил хлопца на тревожное. Мне Жека рассказал, жестянщик тутошний, как они с дружком в лес на юг ходили да наткнулись там на что-то непонятное. Хорошо, инструкции для таких случаев все «удаленники» периодически читают-расписываются, так что они сразу назад сдали. Ну а я как-то на посиделках Вотякову рассказал. Он у нас теперь Познаватель Скрытого. Юрку в последнее время понесло – стал клепать мутные и вполне неплохие рассказы, статьи. Не Демченко ли сбил его на журналистское?

Вот он и напросился, заболел темой. Собственно, «зацеп» этого места есть у нас в плане предстоящего рейда. Завтра выходим, с утра. Хорошо бы, конечно, группе верхом на «кеттенкрадах» туда рвануть, но есть большое подозрение, что предстоящего маршрута с ходу на технике не пройти, горки помешают – ведь дорога к морю пока неведома.

Убрав со стола, я немного повалялся на топчане. Что-то долго Юрка отсутствует.

В домино, что ли, с Кабановым срезался?

Мне стало скучно, и я вышел на улицу, тяжело присел возле открытой двери – уж я-то успел пузо жареным набить, на мясо теперь сутки смотреть не смогу.

Вокруг быстро темнело: скоро тут тьма-тьмущая будет. На этой широте ночи в августе кромешные, особенно если небо затянуто.

Главное здание выглядит мрачно.

Вроде и обжили, шумы пошли, запахи. Стекла поблескивают. И все равно…

Откатные ворота ангара так пока и не облагородили, хоть по направляющей они уже катаются без скрипа и стуков, моторедукторы почистили и покрасили оранжевым. На внешней фронтальной стене здания в дальнем конце над железной галереей светится желтоватым светом окно «кумовской», как обозвал комнату начальства Гоблин. Павел Матвеевич там чет пишет – заявки составляет, скорее всего.

Загорелся и провернулся пучком света прожектор на вышке – это Мишка штатно проверяет прибор, – а затем вспыхнули еще два светодиодных фонаря – на территории. Но скоро всю эту иллюминацию выключат, заглохнет ДЭС, останется лишь слабенький дежурный свет над воротами ангара, запертыми центральными воротами возле диспетчерской и над нашим «гаражным кооперативом».

Три тусклые лампочки в жутковатой бесконечной ночи лесных предгорий.

В ночное время примыкающие к ангару боксы и сварочный цех очень быстро пустеют, вся механослужба собирается в подсобках главного здания – там механики и живут. Мужики вообще не понимают, как мы живем на отшибе. Есть такое дело, жутковато тут.

Кстати.

Я встал, обогнул гараж с квадром внутри и пошел к воротам восточной стены главного периметра, закрыл калитку на замок, номинально отрезав Промзону от темного окружающего леса, посмотрел на заставу. Там тоже свет в окнах, мужики ужинают – у них он поздний.

Во, теперь поспокойней.

Ведь тут вполне уютно, казалось бы, сиди да наслаждайся первозданной тишиной нетронутого мира. Но что-то постоянно мешает, не дает расслабиться, и не только мне: ночью все обитатели Промзоны напряжены. Не могу вот вспомнить: так же было в самые первые дни нашего пребывания в замке? Наверное, что-то похожее мы и тогда ощущали.

Где Юрка-то!

Пш-шш…

– «Эфир», ответь «Кастету».

– «Эфир» на связи!

– Юра, ты где там застрял?

– Выхожу уже, мы тут с мужиками разговаривали кое о чем.