Страхослов (сборник) - Коллектив авторов

– Какая интересная мысль, мисс Кэтрин. Возможно, вам следует сообщить о ней полиции. – Ни голос, ни взгляд мистера Виня ничего не выражали, но Кит поняла: ему известно о том, что она потеряла должность, что теперь все изменилось.

Она сдалась, ушла прежде, чем он сообщил, что ей больше не рады, что она не может больше пользоваться своим ящиком в схроне, – Кит и без этого потеряла уже слишком многое. Она не была готова к тому, что придется расстаться с чем-то еще.

Сейчас девушка сидела в гостиной. За окном темнело, ее ноги в чулках были вытянуты к огню, словно Кит пыталась растопить промерзшее нутро. Миссис К. позаботилась о чае и портвейне, и это помогло, хотя Кит опасалась, что алкоголь притупил ее чувства. Возможно, поэтому она и не может найти недостающий кусок головоломки.

Она настолько погрузилась в размышления, что не услышала стука в парадную дверь, не стряхнула с себя оцепенение, пока на пороге комнаты не возникла миссис К. За ней виднелась чья-то тень.

– Кэтрин? Кит, к тебе пришел джентльмен.

Миссис К. отступила в сторону, и в комнату вошел Мейкпис. Кит расхохоталась от мысли, что упомянутым джентльменом оказался ее бывший босс. Инспектор вертел котелок в руках, словно ему необходимо было чем-то занять их. Кит озадачило его поведение. Мейкпис имел полное право допросить ее как преступницу – на самом деле она ожидала этого весь день, готовая к тому, что по возвращении он будет ожидать ее, пребывая не в лучшем расположении духа. Возможно, он не давал волю гневу из-за присутствия миссис К.

Кит спрятала ноги под юбки и кивнула Мейкпису, разрешая ему пройти. Миссис К. ушла, пробормотав что-то о чае и бисквитах. Кит мимоходом подумала о том, когда в последний раз ее квартирная хозяйка заходила в собственную кухню наверху. Или она к этому времени полностью перебралась в их кухню?

Мейкпис, скрестив ноги, расположился в кресле напротив Кит и какое-то время был поглощен тем, чтобы расположить свою шляпу на колене. Откинувшись на комковатую подушку, инспектор попытался устроиться поудобнее. Кит с изумлением следила за тем, как человек шести футов ростом, ерзая, сражается с подушкой, пытаясь одновременно выглядеть достойно.

– Обычно мы просто швыряем ее на пол, – сказала она, сжалившись над инспектором.

– О, спасибо, Господи! – Мейкпис вынул подушку из-за спины и швырнул ее на пол рядом с креслом. – Никогда не мог понять женскую страсть к подушкам, Касвелл.

– Тут я с вами согласна, сэр, – ответила Кит. Старые привычки не хотели уходить. – Но, полагаю, уже не «сэр». Мистер Мейкпис.

– Эдвин, если хотите, – неловко предложил он. Кит была удивлена, что инспектор не злится, ничего не требует и не ведет себя агрессивно. Возможно, это из-за того, что Мейкпис знал, что Кит положено носить платье, в котором он ее сейчас видел, и поэтому вел себя галантно.

– Полагаю, мистер Мейкпис, вы здесь для того, чтобы задать кое-какие нелегкие вопросы. – Кит теребила вязаное одеяло, осторожно проводя кончиками пальцев по переплетению нитей. – Конечно же, я отвечу на них.

– Какое облегчение, – сухо ответил инспектор и чуть наклонился вперед. – Откуда вы узнали? Откуда вы узнали, что он там будет, что там будет Келли?

И Кит рассказала ему все, начиная со своей первой встречи с Келли и откровения касательно того, что уайтчепльские шлюхи практикуют ведовство, – на лице Мейкписа проступила гримаса недоверия, но Кит было все равно. Она рассказала ему о полученном письме, о своем договоре с Мэри Джейн, о том, как ужасно закончилось это партнерство, и о том, что было дальше, – хотя об этом инспектор уже знал. Кит подумала, что это самое меньшее наказание, которого она заслуживает, – снова и снова рассказывать историю своего провала.

– И вы мне ничего не рассказали, потому что подумали, что я сочту вас сумасшедшей со всей этой чушью про ведьм?

– А сейчас вы разве так не думаете? – Кит вздохнула. – Неважно. Мне уже нечего скрывать, нечего терять. У него есть то, что ему нужно. Мэри всегда говорила, что ему нужны пятеро, поскольку это число имеет магическое значение: неспроста именно пятиконечная звезда используется в магических ритуалах, именно столько необходимо для призыва духов и сделок с ними. Она полагала, что он делает именно это – забирает части тел, чтобы души держались за них, по крайней мере до того, как он сделает то, что ему нужно.

– Но зачем все это… Кэтрин? – Мейкпис указал на одежду девушки, имея в виду отсутствующую униформу. – Зачем этот маскарад?

Кит не хотела вдаваться в подробности, как ей удавалось вести двойную жизнь, рассказывать о схроне и помощи мистера Виня – эти тайны были лишь ее тайнами.

– Вы хотите сказать, мистер Мейкпис, что если бы я пришла на Леман-стрит в платье с турнюром и в капоре и попросила работу, меня бы с уважением выслушали? Хотите сказать, что мне бы не рассмеялись в лицо с порога, не пригрозили упрятать в лечебницу до тех пор, пока я не выброшу подобные мысли из головы? Мне нужно кормить несколько ртов, мистер Мейкпис, а знаете, на сколько хватает жалованья подмастерья модистки семье из трех человек, один из которых болен, а состояние второго ухудшается?..

Она не закончила.

– Я сделала то, что должна. Нет, – поправилась она, – я сделала то, что хотела.

– Сделали то, что посчитали правильным.

– Правильным? Удобным? Не думайте, что я не понимаю, как много из случившегося – моя вина. Если бы мне не надо было хранить свои секреты, все это давно бы уже закончилось. Я осознаю́, что поставила жизнь своей семьи превыше жизней уличных девок, потому что я не лучше любого мужчины, потому что я не верила в них. Я не думала, что они заслуживают спокойной жизни, как я, хотя никогда этого не говорила; я думала, что они сами навлекли на себя насилие, потому что вели такую жизнь. Я ставила их ниже себя, мистер Мейкпис, и с этим мне придется жить каждый проклятый день своей жизни! – Кит ткнула пальцем в инспектора, словно он собирался спорить с ней. – И не говорите мне, что вы сами так не думаете: что жизнь этих женщин стоит меньше вашей. Если бы это было неправдой, вы бы не сидели сейчас здесь с таким спокойствием, будто я всего лишь украла пакетик конфет. Вы не думаете, что жизни этих женщин стоят вашей злости – вас приводит в ярость то, что этот человек осмелился бросить вам вызов, творить беспорядок на ваших улицах, выставил ваших людей идиотами. Если вы будете отрицать это, я буду знать, что вы лжец.

Губы Мейкписа побелели. Кит подумала, что она, возможно, зашла слишком далеко, но инспектор не вышел из себя и не стал спорить с ней.

– Чай и бисквиты, – провозгласила миссис К., внося в комнату поднос. Засуетившись, она поставила его на небольшой столик рядом с креслом Кит, отчего чайные ложки звякнули о фарфоровые блюдца.

– Благодарю, миссис К., – сказала Кит тоном, недвусмысленно говорившим, что ей следует поторопиться и освободить комнату.

Кит принялась наливать темно-коричневую жидкость в разрисованную розами чашку. Мейкпис сидел ссутулившись.

– Я слышал вас, – сказал он.

– Что?

– Я слышал, как Эйрдейл вел вас в камеру. Я был в кладовой позади стойки и слышал, как вы просили Райта найти меня. Я слышал это и проигнорировал. Я подумал: «Пусть это будет тебе уроком, маленькая мисс, будешь знать, как делать из меня дурака!»

Мейкпис опустил глаза на шляпу, едва державшуюся на его колене.

– Как давно вы знали? – спросила Кит.

– С вечера после двойного убийства. Я заходил проверить, как вы. Я был на другой стороне улицы и неожиданно вместо своего лучшего констебля увидел на пороге дома высокую женщину в ночной рубашке, которая глядела вслед шлюхе, уходившей по дороге в Ледиз-Ментл-корт.

– Вы знали все это время? Знали и ничего не сказали? Знали и все равно прислушались, когда я рассказала вам о сувенирах? – удивленно спросила Кит.

Мейкпис пожал плечами.

– Ваши слова имели смысл, а я уже знал, что вы не идиотка. Я не думал, что если вы другого пола, то это что-то меняет.