Трудное счастье - Виктория Холт

Однажды вечером она пришла к нам в комнату, когда мы переодевались к ужину.

— Я хочу кое-что сообщить вам обоим.

— Мы само внимание, — сказал ей Рок. Усевшись на стул, несколько мгновений она молчала, словно собиралась с мыслями. Подняв брови, муж вопросительно взглянул на меня.

— Я не хотела никому говорить об этом, пока не удостоверилась.

— Перестань испытывать наше терпение, — шутливо заметил Рок.

— Конечно, я уже сказала Чарльзу и теперь хочу сообщить эту новость вам — до того, как об этом узнают все остальные.

— Надо так понимать, что в детской Пендорриков скоро снова раздастся плач грудного младенца? — задал вопрос ее догадливый брат.

— Рок, — воскликнула Морвенна и бросилась в его объятия.

Нежно прижав сестру к себе, он принялся вальсировать с ней по комнате, затем остановился и заботливо сказал:

— Какой же я болван. Теперь мы должны беречь тебя. — И, отпустив сестру, торжественно поцеловал ее в щеку. — Венна, я просто счастлив. И да благословит тебя Господь Бог.

— Не сомневалась, что мое известие обрадует тебя, Рок.

Я была до глубины души растрогана этой сценой, свидетельствовавшей об их привязанности друг к другу. Но в то же время почувствовала себя лишней. Морвенна, казалось, просто забыла о моем существовании, да и Рок тоже. Сказав, что она хочет сообщить нам обоим нечто важное, Морвенна, конечно, имела в виду только Рока. Вполне закономерно, ведь они близнецы, и связь между ними крепка и нерушима. Прошло несколько минут, и они наконец вспомнили обо мне. Морвенна заметила:

— Ты, наверное, принимаешь нас за сумасшедших, Фейвэл?

— Конечно же, нет. Это замечательная новость, и я от всей души поздравляю тебя. Хлопнув в ладоши, она прошептала:

— Если бы ты только знала… — Будем надеяться, что родится мальчик, — вставил Рок.

— Непременно мальчик.

— А что говорит старина Чарльз?

— А как ты думаешь? Он на седьмом небе от счастья. Уже придумывает имена.

— Надо дать ребенку старинное корнуэльское имя, но только не Петрок. Морвенна сказала:

— После стольких лет ожидания! Понимаешь, Фейвэл, нам так хотелось сына.

Мы спустились к ужину вместе, и Рок поднял тост за здоровье будущей матери. Все, конечно же, пришли в прекрасное расположение духа.

На следующий день я поговорила с Морвенной, которая теперь, как мне показалось, стала более дружелюбной со мной. Она сказала, что на третьем месяце беременности и что уже начала готовить приданое для новорожденного. Морвенна была настолько уверена, что родится мальчик, что я даже немного испугалась за нее, поняв, как она будет разочарована, появись на свет девочка.

— Ты вероятно считаешь, что я веду себя, как девчонка, ожидающая появления первенца, — со смущенным смешком заметила она, — но именно так я себя и чувствую. Чарльзу очень хотелось сына, и мне тоже. Я чувствовала себя чуть ли не предательницей, так и не подарив ему наследника.

— Уверена, что сам Чарльз так не считает.

— Чарльз — очень хороший человек. Он слишком воспитан, чтобы открыто выказывать свои чувства. Но я-то знаю, как страстно он желал сына. Мне придется особенно беречь себя, чтобы не случилось ничего дурного, как пять лет тому назад. Тогда у меня был выкидыш, и я чувствовала себя прескверно. Доктор Элджин, работавший здесь до доктора Клемента, сказал, что мне не следует больше пытаться заводить детей, по крайней мере какое-то время. Представляешь, каково нам сейчас?

— Ты действительно должна беречь себя.

— Конечно, хотя некоторые считают, что беременным следует вести обычный образ жизни.

— Уверена, что на этот раз у тебя все будет в порядке. А вдруг родится девочка?

Она сникла.

— Ты все равно полюбишь ее, — поспешила заверить Морвенну я, — так всегда бывает.

— Конечно, я буду любить свою дочку, но по-другому. Мне нужен сын, Фейвэл. Я не могу тебе сказать, как я мечтала о нем.

— Какое имя ты решила ему дать?

— Чарльз настаивает, что, если родится мальчик, его следует назвать Иннис. Так звали многих Пендорриков. А если у вас с Роком тоже родится сын, вы назовете его Петроком, такова традиция. Но Иннис такое же красивое корнуэльское имя, как и Петрок, правда?

— Иннис, — повторила я.

— Не сомневаюсь, что это будет именно Иннис, — сказала Морвенна.

Взяв лежащий у нее на коленях каталог с моделями для новорожденных, я с притворным вниманием углубилась в его изучение. А сама предалась своим невеселым размышлениям. Так значит мальчик, живущий на болотах, не только похож на Пендорриков, но и носит традиционное для семьи имя. Морвенна взяла Рэйчел с собой во Францию. И Рок столь часто навещал их там, что Дебора даже опасалась, не женится ли он на Рэйчел…

Я была уверена, что контролирую свои чувства, но, видно, не смогла утаить их от мужа. Однажды он объявил, что собирается взять меня на прогулку. Я не должна воображать, что знаю Корнуолл, сказал он, лишь потому, что увидела один из его уголков. На этот раз он отвезет меня подальше от дома.

Когда мы выехали из Пендоррик-холла на его «даймлере», в воздухе висела осенняя утренняя дымка. Но Рок заверил, что к полудню солнце прорвется сквозь эти заслоны, и оказался прав. Какое-то время мы ехали по знакомой дороге по болотам, затем повернули на север и, доехав до сельской гостиницы, остановились пообедать там. И вскоре я поняла, что Рок специально привез меня сюда, чтобы без помех серьезно поговорить.

— Ну, а теперь, — сказал он, наполнив мой бокал золотистым «скабли», — выкладывай.

— Что именно?

— То, что тебя так беспокоит?

— Меня?

— Дорогая, ты прекрасно понимаешь, что именно я имею в виду. Последнюю неделю ты смотришь на меня так, словно я — Синяя Борода, а ты моя девятая по счету жена.

— Знаешь, Рок, — ответила я, — хотя мы и женаты какое-то время, но иногда мне кажется, что я совсем не знаю тебя.

— Разве я один из тех, кто при ближайшем знакомстве производит все более и более неприятное впечатление?

Как всегда, шутки мужа были заразительны, его настроение передалось и мне. Сомнения, так мучившие меня, в его присутствии отступили на второй план.

— Ты по-прежнему загадка для меня.

— Считаешь, это плохо?

— Между нами не должно быть секретов…

Он улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой.

— Согласен. Я знаю, что тебя тревожит. Ты выяснила, что до женитьбы я был далеко не монахом, и это абсолютно верно. Тебе нужны подробности каждого прошлого увлечения?

— Нет, — парировала я, — не каждого, только самых основных.

— Встретив тебя, я понял, что все, что происходило до этого, не имеет абсолютно никакого значения.

— И после женитьбы ты не вернулся к своим прежним привычкам?