Безоглядная страсть - Марша Кэнхем

Накануне в честь юбилея герцога были зарезаны несколько быков, и в воздухе еше пахло жареным мясом. Ангус с самого утра ничего не ел — видя, как голодают якобиты и как сама Энни отказывается от всего, кроме тех же сухарей, что и ее солдаты, ему было стыдно набивать себе желудок. Там и здесь раздавался смех — в якобитском же лагере царила полная тишина. Хотя перевалило за полночь, люди все еще толпились у костров.

Дворец герцога, стоявший на высоком холме, светился сквозь туман всеми окнами. Камберленд сейчас, возможно, режется в карты в компании каких-нибудь очаровательных дам — любимое занятие герцога, строго-настрого запрещавшего в своих войсках азартные игры и посещение женщинами лагеря. Кое-кто говорил Ангусу, что герцог строит глазки и самой Адриенне де Буль, но Ангус слабо в это верил — иначе бы рядом с ней не было Уоршема. Герцог был все-таки сыном короля и привык к тому, чтобы любое его желание тотчас же исполнялось.

Завернув на свою улицу, Ангус спешился и передал поводья подоспевшему солдату. Несчастное животное было все в мыле и в грязи едва ли не по уши — Ангус умудрился покрыть расстояние между двумя лагерями за пару часов. Земля под ногами была настолько вязкой, что Ангусу все время приходилось балансировать, чтобы не упасть.

«Черт побери, — подумал он, — хорошо, что я еще на лошади, а каково тому, кто пеши? Шотландцы наверняка уже покинули Каллоден… По такому болоту они вряд ли доберутся сюда раньше четырех часов утра!» Ангус рассеянно дотронулся до своего шрама — тот еще кровоточил. Не мешало бы, пожалуй, перевязать как следует, а то кровь не остановится — воротник все время натирает…

Войдя в свою палатку, Ангус застыл на месте — постель его была в беспорядке, сундук открыт, и содержимое его валялось повсюду. Лампа горела, но фитиль был притушен до минимума — и все же не настолько, чтобы Ангус не разглядел фигуру, сидевшую в углу, и не признал в ней майора Роджера Уоршема.

— Мое почтение, капитан! — ядовито произнес тот. — Я уже было подумал, что вы, не вернетесь…

— Вы полагаете, майор, что мое отсутствие дает вам право переворачивать здесь все вверх дном? Кто вам позволил рыться в моих вещах?

— Прошу прощения, капитан, — гаденько усмехнулся тот, — в этот раз у меня не было времени приводить все в порядок!

— В этот раз?! Вы хотите сказать, что обыскиваете меня не в первый раз?!

Ангус припомнил: в последнее время ему и впрямь приходилось замечать, что вещи в сундуке лежат вроде бы не совсем так, как он их положил, но грешил на Эвана Маккардла, своего нового денщика. Сколько раз Ангус говорил ему, что любит, чтобы рубашки лежали в сундуке лицом вверх, а не боком!

— Ну и как, — усмехнулся Ангус, — нашли что-нибудь любопытное? Грязное белье, например, или запасные пуговицы к мундиру? Безумно интересно, не правда ли? Может быть, документы, подтверждающие, что я шотландский шпион?

— На вашем месте, Макинтош, я бы не смеялся! У нас действительно есть основания подозревать, что вы — шотландский шпион. Откуда, кстати, вы только что вернулись?

— Я не обязан отчитываться перед вами, что я делаю в свободное время.

— Вы предпочитаете отчитываться перед Камберлендом?

— Я предпочитаю, чтобы вы убирались из моей палатки. Я хочу спать! Мне вставать в полпятого!

Уоршем покосился на его шрам:

— Где это вы изволили порезаться, капитан? Ангус инстинктивно потрогал шею:

— Да так, маленькая неосторожность…

— Неосторожность? — Уоршем ухмылялся, как демон. — Да, вам, капитан, не мешало бы быть поосторожнее! Соблюдали хотя бы побольше конспирации, когда отправляетесь во вражеский лагерь, а то шпионить за вами — одно удовольствие! Мой человек, Хью Макдугал…

— Я ездил повидаться с женой. Это преступление?

— Преступление, если ваша жена — полковник армии противника. К тому же у меня есть основания полагать, что это было не единственной целью вашей поездки: перед тем как встретиться с женой, вы провели целый час с лордом Джорджем. Не делайте круглые глаза, капитан, мне все известно: и это, и то, что вы ведете обширную переписку с бунтовщиками через Адриенну де Буль…

Ангус похолодел.

— Я бы давно арестовал эту пташку, — продолжал Уоршем, явно довольный его реакцией, — но кто еще так хорош в постели, как эта чертовка?

— Где сейчас Адриенна? — тревожно спросил Ангус.

— Где же еще ей быть — в постели с одним из моих людей. Так сказать, мой ему подарок в честь дня рождения его светлости…

— Сукин сын! — Ангус, не помня себя от ярости, бросился было на Уоршема, но остановился — в руке у того сверкнул направленный на него пистолет. В одно мгновение Уоршем оказался рядом с Ангусом, упирая холодное дуло прямо в его кадык.

— Руки вверх, капитан! Игра окончена! Не пытайтесь сопротивляться, иначе я не удержусь от удовольствия спустить курок!

— Тогда почему вы его не спускаете?

— Будь моя воля, я бы давно это сделал, но Камберленду вы нужнее живым. К тому же не хочу отказывать себе в удовольствии поглазеть, какая физиономия будет у этого идиота Гарнера, когда он увидит, что я его опередил — он сам мечтает поймать вас с поличным. Руки вверх, я сказал!

Ангусу ничего не оставалось, как подчиниться этой команде.

— Отлично, а теперь поворачивайся, и поживей, а то…

…Этот прием Ангус видел однажды в Париже, когда заезжие японцы демонстрировали там свое искусство самообороны без оружия. Он никогда не практиковал его и не был уверен, поможет ли прием сейчас, но выбора у него не было. Выставив вперед ребра ладоней, Ангус со всей силы ударил ими Уоршема по обеим сторонам шеи.

Не столько сам удар, сколько его неожиданность заставила майора отступить на шаг и опустить пистолет — всего на одно мгновение, но его было достаточно для Ангуса, чтобы нанести своему заклятому врагу новый удар — на этот раз кулаком в челюсть.

Голова майора замоталась из стороны в сторону, но у него хватило сил нанести Ангусу удар пистолетом в висок. Кожа лопнула, хлынула кровь, но Ангусу было не до этого. Выхватив из-за пояса нож, Ангус, собрав все силы, вонзил его в своего противника. Стальное острие скользнуло по медной пуговице, рассекло красную шерсть мундира и вошло в плоть. Для верности Ангус раза три крутанул нож. Ярость придала ему силы, и на несколько мгновений он оторвал Уоршема от земли. Пальцы майора разжались, пистолет упал.

Уоршем ухватился за плечи Ангуса, удерживая равновесие. Из горла его фонтаном хлынула кровь, забрызгивая Ангуса с ног до головы.

— Сукин сын! — прохрипел Уоршем. — Я не видел, как ты выхватил нож…

Руки майора ослабели, ноги подкосились, и он рухнул на пол. С минуту глаза его еще осоловело глядели на Ангуса, но затем подернулись мертвенной пеленой. Тело Уоршема еще пару раз дернулось, но это была агония…