Альдана Последняя королева эпохи - Надежда Кархалёва

— Зачем это эй нужно было? — ужаснулась Дашка. — Жертвоприношения?

— Нет, у неё был какой-то способ продлевать свою жизнь, и для этого она забирала у учеников жизненные силы. Ей было около четырёхсот лет…

— Я знаю женщину такого же возраста, — насторожилась Дашка. — У неё тоже есть отряд, состоящий из девушек от шестнадцати до двадцати пяти… а, тебе же тогда двенадцать всего было, — вспомнила она с облегчением.

— Айрис Ави? — поинтересовалась Эвилана и после кивка колдуньи пояснила: — Наша предводительница постоянно отзывалась о ней весьма нелестно. Как я поняла, она завидовала ей по-чёрному. Айрис была её сестрой.

— А вот госпожа Ави своим ученицам не говорила о том, что у неё сестра есть, — проронила Дашка.

— Это ещё ничего не значит, — изрекла Эвилана и заговорила несколько на другую тему после паузы и вздоха: — сбежав из отряда, я поклялась, что получу нормальный источник бессмертия, не требующий человеческих жертв.

— Страшно вам всем в отряде было?

— Очень. Где мы только не оказывались: в землях риксов, в горах, в лесах вампиров и оборотней, на болотах троллей, в драконьих пещерах… Мы попадали в центры восстаний, нам на войне приходилось сражаться — а я в отряде была не самая младшая! Вот и представь, — Эвилана застыла, сглотнув — боролась с воспоминанием.

— Отпусти их, — неожиданно попросила Дашка, кивнув сначала на Теону, потом — на Джессику.

— Что? — ведьма враз стала суровой, даже злой. — Так ты изображала понимание, чтобы меня разжалобить?

— Нет, я просто… — залепетала Дашка, испугавшись за всех сразу, а в подсознании ещё и начав сопереживать Эвилане. — Я не хотела тебя обидеть, пожалуйста…

— Не оправдывайся. Я думала помочь тебе, предложить действовать со мной заодно, а ты оказалась ничем не лучше моей семейки, Вирона, всех тех, кто мне жить не давал!

— Я тебе помочь хотела, правда!

— Не верю.

— Ты всем перестала верить! Так не должно быть! — Дашка сделала шаг в сторону ведьмы, Эвилана отвернулась, поднимая руку с посохом над головой.

Взмах его вызвал в лабораторию Артею.

— Мне нужен твой демон, — сказала ей Эвилана и посмотрела с пронзительным упрёком на Дашку: — Всё, дальше разговора не будет. Не надейся. Я давно за тобой наблюдала, ещё когда мистер Мортис был жив. Я постоянно связывалась с ним, у нас было общее дело, заодно смотрела на всех жителей Фатоны. Мне показалось, у нас есть много общего. Я бы подправила твой разум немного, чтобы ты стала спокойно принимать зло и могла бы оставить свою компанию и потом, если придётся, убить её, никого не пощадив. Я бы дала тебе в подчинение половину земель королевства, я думала, ты это заслужила. Но ты меня понимать не желаешь, так что скоро я с тобой распрощаюсь навечно.

— Мне жаль тебя. Ты не такая, какой кажешься самой себе. Надо лишь приглядеться, а ты не хочешь. Я бы показала тебе, куда смотреть, и…

— Душеспасительные беседы будешь вести в камере с Клариссой, она в них нуждается, — в очередной раз Эвилана не дала Дашке закончить.

Артея тем временем уже призвала демона. Он оглядывал лежавших без движения сестёр, иногда косясь то на хозяйку, то на Эвилану, задавая беззвучно вопрос: «Что с этими двумя делать?».

— Попробуй убить их, — предложила ведьма.

Демон сразу же потянул лапы к Джессике. Дашка зажмурилась, когда раздался ужасный хруст: судя по звуку, демон свернул воительнице шею. Он продолжал с ней что-то творить, так как тишина всё не наступала. Колдунья не хотела представлять, какие кости он ей ещё ломает, но омерзительные картины сами лезли в голову.

Когда всё прекратилось, остались слышны только стоны Джессики, глаза открыть Дашка побоялась, но веки растянула какая-то сила, явно магия Эвиланы.

Джессика выглядела ещё кошмарнее, чем истерзанный проклятием Вирон. На ней не только не осталось сухого, без крови, места — все конечности её были неестественно изогнуты, сломаны были даже все пальцы.

— Что, самому своя работа нравится? — Эвилана взглянула на демона с одобрением. — Принимайся за вторую девчонку, не стой.

Дашка с ужасом ощутила, что не может не только зажмуриться, но и отвернуться. Глаза щипало от слёз, её трясло от истерического смеха, иногда обращающегося в крик, раздирающий горло…

«Что же с тобой происходит? Что они такого делают с тобой, что из тебя вся любовь уходит? Ты убиваешь нас по велению госпожи — а если бы она не приказала, ты бы стал рвать меня? Наверное, ты не задумывался над тем, зачем тебе выполнять приказы хозяйки. Можешь попробовать сейчас?»

Если бы демон был способен на все чувства, что доступны нормальному человеку, его бы тронули эти слова, произнесённые девушкой, которую он перестал считать незнакомой — красавица для него стала просто безымянной. Но всё, что демон смог подумать — девушка злится. Обладатели голосов, способных достать тебя где угодно, очень сильны, и поступать против их воли бесполезно, это демон хорошо знал. Поэтому он прекратил истязание и попытался понять: действительно, зачем он причиняет этим девушкам такие страдания? Так как он начал думать, в голове появился ещё вопрос. Хозяйка с госпожой Армад и таинственная леди требуют противоположных вещей, так что надо будет пойти против воли кого-то из них. Но чей гнев будет слабее? Кого надо слушать?

— Почему ты остановился? — разъярилась Артея. — Добей её!

— Ну-ка, — Эвилана, прищурившись, заглянула демону в глаза. — Проклятье, он вспоминать начал! Артея, отправь его подальше отсюда. Можешь выпустить его в Чёрных Гаванях, но только следи за ним.

Артея послушно направила жезл на демона, он стал становиться прозрачным, пока вовсе не растворился, точно так же исчезла его хозяйка.

— Третью проверку вы выдержали, — отметила Эвилана.

С Дашки спало оцепенение, но теперь колдунья была вся в своих мыслях и не замечала ничего. Надежда, оказывается, есть…

— Последняя проверка — ядом, — осведомила пленниц Эвилана без прежнего энтузиазма, даже с усталостью.

С одного из столов она схватила пробирку наугад, влила отраву в рот каждой испытуемой. Обе застонали сильнее.

— Иди туда и садись, — велела ведьма Дашке, указав на стол, стоящий в дальнем углу.

Как и на других столах, на нём стояла куча полных колб и пробирок, приборов, но занимали они не всю поверхность, наверное, меньше одной трети её. Он хорошо освещался факелом, совсем как настольной лампой. Центр стола был зеркальный. Рядом, у противоположных сторон, стояли два стула, на один из которых Дашка и присела.

В зеркале отразился дух Кристиана, к чему колдунья была готова, но сердце всё равно сначала сжалось так, что будто уменьшилось в размерах раза в два, и резко вернуло прежнюю форму. Огромные глаза духа созерцали со скукой. Дашка дотронулась до левого плеча, на котором увидела умершего сына, но ничего не ощутила, что она тоже предполагала. Но чего колдунья не ожидала, так это того, что Кристиан после движения её руки уставился на мать с укором.