Су́чки. Секс, эволюция и феминизм в жизни самок животных - Люси Кук

в возрасте пятнадцати лет), ей требуется потреблять на 40 % больше лосося, чтобы производить молоко, необходимое для выкармливания детеныша. Поэтому, когда дочь достигает зрелости, она внезапно значительно увеличивает потребности стаи в питании.

С сыновьями совсем другая история. Когда стаи смешиваются, самцы спариваются с самками вне своей матрилинейной линии, и, хотя они могут оставаться удивительно близкими к своей матери даже во время спаривания, их потомство будет воспитываться матерью в другой матрилинейной группе. То есть для матери кормление генетического наследия своего сына происходит за счет другой матриархальной группы, что намного дешевле, чем если бы у нее была дочь. Таким образом, эволюционная теория предсказывает, что матери будут баловать своих сыновей гораздо больше, чем зрелых дочерей, и это было продемонстрировано двенадцатилетним исследованием деления пищи у косаток. Она также предсказывает конфликт между матерями и их потомством женского пола, когда дочери достигают половой зрелости, в результате некоторой уникальной динамики родства.

Когда рождается самка косатки, ее отец находится в другой группе, поэтому ее родство с самцами в ее собственной стае невелико.

По мере того как она взрослеет, ее связь с группой возрастает, поскольку она производит на свет сыновей и внуков. Поэтому матери всегда больше связаны со своей стаей, чем их дочери и внучки. Эта асимметрия родства способствует конфликту между поколениями самок, размножающимися в одно и то же время. Естественный отбор будет благоприятствовать молодым матерям, которые меньше заинтересованы в успехе более широкой группы и агрессивно конкурируют за ограниченные ресурсы. Это предсказание было подтверждено следующим наблюдением: когда матери и их дочери размножались одновременно, детеныши, рожденные от матерей старшего возраста, почти в два раза чаще умирали в первые пятнадцать лет жизни, чем те, которые родились у молодых матерей.

Эта социальная цена позднего материнства дает эволюционный стимул самке косатки прекратить размножение в середине жизни, чтобы она могла инвестировать в своих сыновей и внуков и перестать конкурировать со своими дочерьми и внучками. У слонов такого стимула нет, потому что их сыновья, как и у большинства социальных млекопитающих, в конце концов покидают свою родовую группу. Таким образом, самки слонов со временем становятся менее связанными с другими особями в группе или их связь теряется вовсе. Следовательно, лучший выбор для матриарха-слона – продолжать размножаться до тех пор, пока она не умрет.

Крофт считает, что эта «гипотеза репродуктивного конфликта» может обеспечить недостающую часть эволюционной мотивации, для того чтобы гипотеза бабушки сработала в период менопаузы у других существ вроде нас.

Как мы выяснили в предыдущей главе, считается, что у древних людей дочери должны были уйти, чтобы присоединиться к новым семьям. Первоначально пришедшая молодая женщина не имела никакого отношения к группе. Но как только у нее начинали появляться дети, она считалась все более и более «своей». По мере того как она становилась старше, помощь ее дочери и внучкам в воспитании их детей становилась для нее все более генетически выгодной, к тому же рождение большего количества детей поставило бы ее новых детей в прямую конкуренцию за ресурсы с другими потомками. «Итак, если вы подумаете об асимметрии родства в случае человека, – сказал Крофт, – то эволюция будет благоприятствовать самкам, которые больше конкурируют в молодости и больше помогают в старости».

Попытки подтверждения этого семейного конфликта у людей дают противоречивые результаты. Так, основательное исследование с использованием двухсотлетних данных о доиндустриальных финнах свидетельствовало в пользу семейного конфликта, в то время как другое исследование, менее масштабное, посвященное норвежским женщинам, шло вразрез с этой теорией. «Это трудно проверить на людях, потому что мы не можем вернуться во времени назад. Вот почему система косаток интересна как способ проверки этих гипотез, – сказал Крофт. – Кто бы мог подумать, что мы узнаем так много о нашей собственной эволюции, наблюдая в океане за этими зубатыми китами?»

* * *

Изучение менопаузы у шеститонной плавательной торпеды с зубами не лишено трудностей. Одна из основных проблем заключается в том, как отследить половые гормоны, которые контролируют репродуктивное старение косаток. Взятие образцов крови было бы опасно (для ученого) и насильственно (для косатки). Менее грубой, хотя и более неприятной альтернативой является сбор образцов фекалий. Вот так солнечным сентябрьским днем я отправилась в плавание по морю Селиш в поисках экскрементов косаток с доктором Деборой А. Джайлс, директором по исследованиям и науке в Wild Orca и официальным научным сотрудником южных жителей. Джайлс изучала жителей юга в течение последних десяти лет, знает характер каждой особи и кто, как не она, мог обеспечить мне интимную встречу с матриархом косаток.

Джайлс ведет свои наблюдения с острова Сан-Хуан, одного из сотен скалистых массивов суши, на затопленной во время ледникового периода земле фьордов, которая граничит с Канадой и тихоокеанским северо-западом Америки. Короткий перелет на гидросамолете из Сиэтла – захватывающее шестидесятиминутное путешествие, которое дало мне возможность с высоты птичьего полета увидеть сумасшедшие холодноводные течения и леса водорослей, делающие море Селиш таким благодатным для жизни его обитателей. Главный город острова, Фрайди-Харбор, наводнен изображениями косаток: деревянные косатки ныряли с уличных фонарей, появлялись на стенах в виде фресок и махали мне в виде перчаток с витрин сувенирных магазинов.

Потребовалось всего двадцать минут, чтобы пересечь крошечный остров на машине и встретиться с Джайлс в Уютной гавани, где был пришвартован ее небольшой скоростной катер. Она рассказала, что рабочих рук не хватает и, значит, меня немедленно поведут на работу по поиску и сбору. У меня в голове пронеслась тысяча вопросов. Как владелец собаки, я не новичок в сборе экскрементов, но было трудно представить сумку, достаточно большую для этого вида. Зеленая, как плющ, вода казалась глубокой и холодной – не говоря уже о плавании в ней со сверххищниками. Нужно ли было нырять? Джайлс вручила мне большую сеть и сказала не волноваться: при всплытии на поверхность киты сильно вспенивают воду.

«Фекалии – просто золотая жила», – сказала она мне. Их образцы позволяют команде отслеживать не только уровень эстрогена у косаток, но и их гормоны стресса и беременности. Они помогают определить, что киты едят, и проверить косаток на наличие паразитов, бактерий, грибков и микропластика. Образцы фекалий позволяют проверить состояние здоровья не только китообразных моря Селиш, но и всей его экосистемы. Но сначала Джайлс должна их отыскать. Учитывая необъятность океана, экскременты даже такого крупного животного, как кит, трудно обнаружить. К счастью, у Джайлс есть помощь в лице Эбы, бывшей уличной собаки из Сакраменто, которую спасли, приютили и обучили вынюхивать китовый помет.

Подергивающаяся морда