Хулиганы города Китежа. ч.2 Дебильный демон - Александр Петрович Богатырёв

ней было видно, что некие нюансы данного титула для неё неприятны. Потом сделала в воздухе какой-то неопределённый жест рукой и бросила.

- У нас там и тогда был... большой хаос. Отец да, был графом Перигора. Но так как я... сбежала вот с этим сокровищем... Ну ты поняла с кем... меня повычёркивали из всех родовых книжек. И запретили писать Адель де Перигор. Но к тому времени слава у меня была уже слишком велика, и как-то само собой стала называться Аквитанской. Я не просила, не настаивала и вообще не называлась сама, но меня называли. Ведь графство Перигор - Аквитанское... Относилось. Хм. Как часть Аквитании... А путешествовали мы по всей Европе того времени, и все знали, что я знатного происхождения, что принцесса, и что из Аквитании. Ведь графство Перигор — Аквитанское, - повторилась Адель. - Его как-то слабо помнили. А саму Аквитанию как королевство, - очень хорошо. Да. Так и стала некоронованной принцессой Аквитании. Навсегда. Ведь «Адель Аквитанская»!

Адель гордо улыбнулась и развела в воздухе руками.

- Слава? Это случаем не потому, что стихи... Но... как же... В те времена же...

- Представь себе! - оживилась Адель. - Это наследие королевства Аквитания. Аквитанские женщины имели больше прав, чем женщины во многих других странах. В эпоху герцогства эти традиции получили продолжение. Женщина в Аквитании не рассматривалась как существо низшего порядка, априори греховное и зависимое. Мы имели право принимать участие в культурной и духовной жизни общества. Например, дамы знатного происхождения читали книги и писали стихи. Как я, например. И хорошо писала! Согласись! Ведь сколько столетий прошло и до сих пор упоминают и помнят. Даже не меня, а стихи!

- А так как ты связалась с трубадурами то...

- Вот-вот! С тех пор я именно Аквитанская!... Они «короновали» меня своими песнями. Да и не жалею. Папаша был таким... Не будем о грустном! Да и было оно когда... почти восемьсот лет назад. Так что — ушло во тьму, так пусть там и остаётся.

При этом Адель пренебрежительно махнула в пространство рукой, как будто муху от себя отгоняла.

- Вот мамочка... в отличие от папаши... - неожиданно вернулась снова к теме своих корней Адель. - Она до самого конца старалась поддерживать меня.

На несколько мгновений её взор стал печальным.

- Не скажу, что сильно нуждалась в средствах, ведь ведьма и очень сильная. Даже по тем временам очень сильная. - Сказала Адель каким-то будничным тоном, как проходной факт и малозначащий нюанс.

Было видно что это для неё как-то мало значимо. И снова, пренебрежительно взмахнув рукой, продолжила.

- Но всё равно... Ведь это мама! Я с ней поддерживала отношения как ни с кем другим, кто остался с той эпохи. Старалась заезжать к ней почаще. Каждый год, считай, заезжали с моим Николасом. Писала письма. Уверяла в письмах, что у меня всё хорошо, даже если в этот момент удирала от очередных чокнутых некромантов. А потом... Никто не ожидал что эти...

Она замолчала. Лицо стало злым.

- Казалось, что мама очень хорошо защищена. И я была в этом уверена — продолжила она. - Но от некромантов... не убереглась. Я думала, что всё их внимание на себя отвлекла, а получилось, что... Кто-то из них докопался где искать и кого.

Адель опустила взор и тяжко вздохнула. Помолчали.

- Но всё равно... - через пару минут подала голос старая-молодая магесса. - Я нашла всех, кто участвовал в том налёте. Последнего - год назад. Матёрый гад... был. Думал что хорошую нору себе нашёл.

- Как звали покойника? - светским тоном поинтересовался Саблезубый.

- Некто Йохан Пфайфер. Украл Философский камень, потом его потерял, так как его украл кто-то другой, но стал прародителем целого рода Пфайферов. Да! Кстати, Фламель что-то говорил про Пфайфера. Плохое. Подозреваю, что он у него и украл Камень... А потом уже сам Фламель от него вернул обратно Камень. А что? Фламель, хоть и говорят о нём как о «мухи не обидит», но когда его припекало становился очень ловким и изобретательным.

- Как тогда, на поле при Пуатье**? - оскалился в своей замечательной улыбке Саблезубый.

- Вот! - подчеркнула жестом Адель. - И ещё ловчее! Иначе в те времена никак. Кстати при Пуатье Фламелю было всего-то двадцать шесть. Помогла молодость. Быстро и много бегал. В основном «от». Но после пришлось сохранять ловкость. Была особая нужда. Особенно для такого знаменитого алхимика. Ведь Гогенхайма*** убили. И Фламель знал при каких обстоятельствах и кто его «заказал». А то говорят, что сам помер... Врут!

**Битва при Пуатье. Одно из самых знаменитых сражений во Франции средних веков.**

*** Истинная фамилия Парацельса. Основателя такой науки как ятрохимия. Филлиппус Аурелиус Теофрастус Бомбастус фон Гогенхайм. Чаще всего упоминается либо как Парацельс либо «Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм». И да: Парацельса «заказал» бандитам конкурент из тогдашних фармакологов.***

- А Пфайфер? Прародитель кого-то, кого мы знаем?

- Да! Я что-то не туда... Именно так, дорогая! Правда потомок взял дурацкий псевдоним «Зелень Леса»****. Дальний потомок. Тот, что сейчас сидит в тюрьме и долго ещё сидеть будет. Тут бы сказать, как у вас говорят «Яблоко от яблони далеко не падает», но не буду. Были в его роду и достойные люди. Но... Стоп! Пфайфер... Йохан Пфайфер.... Этот же мерзавец был связан с Аненербе! Вот! Я же именно по этой его оплошности и нашла! Если бы не вылезал при наци, может быть я его до сих пор искала.

****(«Зелень Леса» - Грин де Вальд)****

- Делаем запрос? - проявила энтузиазм Людмила, обратившись к Саблезубому. Тот энергично кивнул, продолжая внимательно смотреть на Адель, что снова задумалась что-то припоминая.

- Да! Так бывает! Что-то важное забывается. Потому, что связано с мерзким или, как с Пфайфером, ведь убийца же! Истинно! Я просто боялась вспомнить, потому, что больно вспоминать. Прости Людмила. Моя вина.

- Да ничего-ничего! - поспешила успокоить Зверева.

- Пфайфер и некроманты! Ритуал! - снова воскликнула Адель. - Как возможно было мне забыть?! Вот же! Как долго было больно и как сильно было больно, что