Под куполом - Стивен Кинг

— Благодарю! Теперь у меня все штаны в дерьме!

— Надо было своевременно отпустить, — мягко произнес он.

— Тебе же понравилось.

— Возможно, — ответил он, — но мне не нравишься ты. — Заметив обиду и злость у нее на лице, добавил: — То есть я хотел сказать, что сама ты нравишься, но я не хочу делать этого таким образом.

Но, конечно же, люди высказывают свои истинные мысли именно в первое стрессовое мгновение.

Через четыре дня вечером в «Диппере» кто-то вылил ему сзади за ворот стакан пива. Обернувшись, он увидел Фрэнки Делессепса.

— Тебе понравилось, Бааарби? Скажи да, и я могу повторить, сегодня тот вечер, когда большая кружка стоит всего два бакса. Ну, а если тебе это не по вкусу, мы можем разобраться во дворе.

— Не знаю, что она тебе рассказала, но все неправда, — сказал Барби.

Громко играл музыкальный автомат — нет, не песню Макмертри, — но у Барби в голове крутилась эта фраза: «Любой из нас должен знать свое место».

— Рассказала она мне, что говорила тебе «нет», но ты все равно ее прижал и выебал. На сколько ты более тяжелый, чем она? На сотню фунтов? Как мне кажется, это весьма похоже на изнасилование.

— Я этого не делал, — он замолчал, иногда оправдываться бесполезно.

— Ты выйдешь во двор, засранец, или зассал?

— Зассал, — согласился Барби, и, к его удивлению, Фрэнки ушел. Барби решил, что в этот вечер с него уже хватит музыки и пива, и уже было поднялся, чтобы уйти, но тут вернулся Фрэнки, и не со стаканом, а с кружкой пива.

— Не надо, — попросил Барби, и, конечно же, тот не обратил внимания. Хлюп в лицо. Ливень светлого будвайзера. Несколько пьяных голосов захохотали, послышались аплодисменты.

— Теперь ты можешь выйти, разобраться со мной, — сказал Фрэнки. — Или я подожду. Вскоре здесь уже закрывают, Бааарби.

Барби пошел, понимая, что рано или поздно все равно придется, и, надеясь, что, если он вырубит Фрэнки быстро, раньше, чем это успеет увидеть много народу, на том все и кончится. Он даже сможет извиниться, потом и повторит, что никогда не имел ничего с Энджи. Не будет рассказывать, что это Энджи сама подкатывала к нему, хотя, думал он, об этом знает много людей (Рози и Энсон так точно). Возможно, с окровавленным носом Фрэнки отдуплится и поймет то, что казалось таким очевидным для Барби: это выдумка молодой дурехи, чтобы ему отомстить.

Сначала было похоже на то, что будет все, как он хотел. Фрэнки, расставив ноги, стоял на гравии, в свете натриевых фонарей его фигура отбрасывала две тени в противоположные стороны парковки, сжатые кулаки он держал наподобие Джона Л. Салливана[167]. Горделивый, сильный, и глупый — обычный городской бычок. Привыкший сбивать с ног своих противников одним мощным ударом, чтобы потом их поднять и дубасить еще, пока те не попросят пощады.

Он выступил вперед и рассекретил свое не такое уже и секретное оружие: апперкот, которого Барби избежал, просто слегка наклонив в сторону голову. Барби ответил прямым джебом в солнечное сплетение. Фрэнки с ошарашенным выражением лица рухнул наземь.

— Нам не стоило бы… — начал Барби, и в этот же миг Джуниор Ренни ударил его сзади по почкам, скорее всего, руками, сведенными вместе в один кулак. Барби полетел вперед. Там, вынырнув среди двух припаркованных автомобилей, ударом наотмашь его встретил Картер Тибодо. Вероятно, сломал бы Барби челюсть, если бы попал, но Барби успел отбить его кулак. Так он получил самый большой из своих синяков, который еще был неприятного желтого цвета в День Купола, когда он попытался покинуть этот город.

Поняв, что это спланированная засада, он развернулся, понимая, что надо тикать, пока никто не пострадал серьезно. И не обязательно этим кто-то будет он. Он предпочел бы убежать; был негордый. Успел сделать три шага, и тут ему подставил ногу Мэлвин Ширлз. Барби растянулся животом на гравии, и началось избиение ногами. Он накрыл руками голову, но тяжелые ботинки дубасили его по бедрам, ягодицам и локтям. Получив удар и по ребрам, он наконец-то сумел на коленях продвинуться за фургон, на котором Стабби Норман возил свою старую мебель.

Вот тогда-то его и покинул здравый смысл, он перестал думать о бегстве. Барби встал, повернулся к ним лицом и, протянув руки, начал подзывать к себе, шевеля растопыренными пальцами поднятых ладоней. Проход, где он оказался, был узким. Подходить к нему они могли лишь по одному.

Первым попробовал Джуниор; его энтузиазм было вознагражден ударом ноги в живот. На Барби были кроссовки «Найк», а не тяжелые ботинки, однако удар был хлестким и Джуниор сложился пополам возле фургона, хватая ртом воздух. Через него переступил Фрэнки, и Барби дважды съездил ему по лицу — болезненные удары, но не очень сильные, чтобы что-нибудь не сломать. Здравый смысл уже начал возвращаться.

Заскрипел гравий. Он обернулся своевременно, чтобы принять удар Тибодо, который зашел с тыла. Удар припал в висок, Барби увидел звезды.

«А может, это была комета», — рассказывал он Бренде, откручивая задвижку нового баллона. Тибодо двинулся вперед. Барби резко влепил ему ногой по щиколотке, и улыбка Тибодо превратилась в гримасу. Он упал на одно колено, похожий на футболиста, которому достался мяч и он ждет свистка. Вот только футболисты в таком случае не хватают себя за щиколотки.

Как это не абсурдно прозвучало, Тибодо вскрикнул:

— Сука, это подло!

— Ты смотри, кто это гово… — только и успел начать Барби, как Мэлвин Ширлз перекрыл ему сгибом локтя горло. Барби врезал ему локтем в корпус и услышал, как тот зычно отрыгнул. Завоняло пивом, табаком, «слим джэмами»[168]. Он развернулся, понимая, что Тибодо наверняка нападет на него раньше, чем он успеет вырваться из прохода между двумя автомобилями, куда сам себя и загнал, но это его уже не волновало. Лицо у него болело, ребра болели, и тут он решил — это показалось ему вполне заслуженным, — что отправит их всех четырех в больницу. Там они смогут обсудить, что собой представляет настоящая подлая потасовка, демонстрируя друг другу ее результаты.

Вот тогда-то и появился шеф Перкинс, которого вызвали либо Томми, либо Вилла Андерсон, он въехал на стоянку с работающей мигалкой, рыская из стороны в сторону головным прожектором. Бойцы превратились в актеров на ярко освещенной сцене.

Перкинс разок проревел сиреной, она заглохла, не завершив руладу. И тогда он вылез из машины, подтягивая ремень на своем немалом животе.

— Не рановато ли для этого посреди недели, ребята?

На что ответил Джуниор.

11

Что бы узнать, что было дальше, Бренде не нужен был Барби, все остальное она слышала от Гови, и ее это не удивило. Даже мальцом, сынок Большой Джим был брехлом, особенно, когда это как-то затрагивало его выгоду.