Коготь Харона - Роберт Сальваторе

И вопреки себе, вопреки всему, что он совершил за последние полтора века, Артемис Энтрери двинулся к ней, и, подойдя вплотную, обнял ее своей рукой, дав ей лишнюю точку опоры. Ее слезы стекали по ее щекам и падали вниз на землю, но он не вытирал их.

Она вздрагивала, и глубоко дышала, пытаясь себя успокоить. Когда она глубоко вздохнула еще раз, Энтрери отшагнул от нее в сторону. Он смотрел на огонь, дав ей момент уединения, когда она могла пройти сквозь свои темные воспоминания.

— Ты ненавидела его больше, чем я когда-либо мог, − подытожил Энтрери.

— Он мертв, − коротко ответила Далия.

— И очень жаль, что он ушел в другое измерение, где сделал свой последний вздох, − сказал Энтрери. — Я бы привязал его труп к своему кошмару и тащил бы его по улицам Невервинтера до тех пор, пока кожа не слезла бы с его переломанных костей.

Убийца почувствовал взгляд Далии на себе, хотя и не поворачивался к ней.

— За меня? — спросила она.

— За нас обоих, − ответил он.

Учитывая то, что он знал теперь о Далии, такой поступок мог принести ему истинное успокоение для более глубокой раны — с Херцго Алегни в роли того, кто предал его много десятилетий назад.

Тогда на лице Далии появилась легкая улыбка, и она сказала:

— Хотела бы я посмотреть на это.

В чаще, недалеко от этого места, Дриззт До’Урден не мог уловить большую часть слов, которыми обменивались эти двое. Он расседлал и отпустил Андахара домой, когда впервые заметил огонь. Каким-то образом он знал, что это будет лагерь Далии и Энтрери.

Но Дриззт не выдал своего присутствия. Он пытался убедить себя, что не подсматривал за ними.

Тёмный эльф наблюдал их разговор в течение некоторого времени, и мог подойти ближе, не будучи замеченным, возможно даже настолько, чтобы можно было слышать их слова.

Но те слова, казалось, не имели значения. Дриззт обнаружил свою заинтересованность их движениями, и, в частности, взглядами, которыми они смотрели друг на друга и, более того, которыми они смотрели прочь друг от друга.

Между ними не происходило ничего сексуального, ни намека на попытки Энтрери наставить ему рога или еще чего-либо подобного.

Странно, но у Дриззта было ощущение, что подобная новость могла бы ужалить его не так сильно.

Потому что теперь он точно знал то, о чем уже давно подозревал: Артемис Энтрери узнал что-то о Далии, понял что-то о Далии, чего не мог и не сделал сам Дриззт. Какая-то общая рана связывала их. В ее слезах и в ее кроткой ухмылке Далия обменялась чем-то большим с Артемисом Энтрери, нежели с Дриззтом за все их ночи занятий любовью.

Как мог подобный безмолвный разговор около костра в ночном лесу быть более интимным, чем занятия любовью?

В этом не было смысла.

Но именно это предстало перед ним.

Глава 13

Там, где тени никогда не заканчиваются

— Раны были серьёзные, — объяснил жрец. — На восстановление ему понадобится много недель.

— Тогда приставь к нему больше жрецов, — резко ответил Дрейго Проворный. — У него нет этих недель.

Жрец в изумлении отшатнулся назад. В конце концов, он и его собратья только что вырвали тифлинга из лап смерти.

— Некоторые считали, что лорд Алегни не выживет, однако Ваши действия по уничтожению злобной кошки были просто блестящими, — ответил явно недовольный жрец, хотя и отдав должное могущественному нетерезскому лорду.

Дрейго Проворный был вынужден признать справедливость его слов, во всяком случае о том, что касалось Алегни. Кожа тифлинга была порвана в клочья, а глаз был вырван и держался на одной ниточке, спадая на щеку.

И это были еще не все его раны.

— Он мне нужен и как можно быстрее, — потребовал Дрейго Проворный.

— Он будет жить, — только и смог ответить жрец.

— Он должен не просто жить, — предупредил маг. — Он должен вернуться на Фаэрун через несколько дней, чтобы вернуть то, что он потерял.

— Меч.

— Наш меч, — ответил морщинистый старый маг.

— Вы могли бы послать других…

— Это не моя ответственность, а Херцго Алегни. Созови других жрецов — столько, сколько сможешь найти. Исцелите каждую его рану и поставьте на ноги.

Жрец с сомнением посмотрел на него.

— Ради его же блага, — ответил Дрейго Проворный на его взгляд. — Приступай.

Зная, что с такими, как Дрейго Проворный, лучше не спорить, жрец коротко поклонился и поспешил прочь.

Дрейго Проворный зашелся кашлем. Он дал Херцго Алегни высокое положение среди нетерезов. Он, конечно, не несет ответственности за тифлинга, но его действия — и победы, и поражения — сказывались на репутации Дрейго Проворного.

Херцго Алегни потерял нетерезский артефакт, могущественный и ценный меч, который ему дал Дрейго Проворный. Алегни должен его вернуть. Это закон и обычай нетерезов, но Дрейго Проворного беспокоило, что в последнее время Алегни не одерживал блестящих побед. Его экспедиция в область под названием Невервинтер должна была завершиться годы назад. Правда, неожиданный катаклизм в виде извержения вулкана усложнил задачу, но только это и оправдывает задержку перед строгой и требовательной Империей Нетерил.

Теперь потеря меча казалась еще более удручающей, потому что она произошла во время больших ожиданий, и потому что это была не единственная потеря. Несмотря на спорное решение Дрейго Проворного направить к Алегни в гарнизон Невервинтера большое подкрепление, сам город Невервинтер был потерян для нетерезов.

Даже несмотря на то, что тэйцы в смятении и бегут, город был потерян.

Утром до Дрейго Проворного дошли слухи о том, что он переборщил в плане подарков и надежд, возложенных на погоревшего лидера. Он даже услышал, что пара крупных феодалов ставят под сомнение его собственные способности. Интересно, думал Дрейго Проворный, если было бы возможно повернуть время вспять, тогда бы он так не просчитался?

Они должны поставить Херцго Алегни на ноги, а Алегни должен в кротчайшие сроки вернуть меч. Невервинтер потерян для них, ну и пусть.

Потеря Когтя Харона это совсем другое дело.

Вытянутую комнату освещало пламя и магическая первобытная энергия, исходившая от двух кузниц, черпавших пылающую жаром силу от предтечи. Удары молотов о камень разносились ясным эхом.

— Думаешь о прошлом? — заметил Тиаго Бэнр, подойдя к Равелю, который стоял с закрытыми глазами, как бы наслаждаясь своими ощущениями. — Или обдумываешь возможности?

— И то и другое, — признался ткач. — Так Гонтлгрим должен был пахнуть и звучать, и выглядеть во времена процветания дварфской власти.