Серый ворон. Путь к рыцарству - Михаил Атаманов

— И Фириат собрался добыть побег священного дерева? — уточнила Камилетта.

— Да, он поклялся сделать это. Как видите — Ланиар обвёл рукой долину. — В нашем городе нет священных деревьев, их тут никогда и не было. Это наша беда, наша боль. Несколько раз нашему клану удавалось купить саженцы или выкрасть их, но молодые побеги не приживались в прохладном климате нашей долины. Жрецы говорят, что сажать саженцы тут бесполезно — скалы вокруг закрывают солнце большую часть дня, и нужно сперва вырастить в другом месте достаточно крепкое и высокое дерево, и только затем уже перенести в долину. Мы два раза пытались это сделать, но светлые эльфы обнаруживали посадки и безжалостно уничтожали их. Во второй раз наши воины непрерывно несколько лет охраняли тайное место посадки у подножия водопада, но однажды ночью были атакованы большим отрядом эльфов Круэн-Дарса. Наши воины все до единого полегли, пытаясь защитить священные деревья, но саженцы всё равно были изрублены на куски.

Когда Фириат поклялся добыть новый росток священного дерева, старейшины нашего клана были единодушны — это великий подвиг, и совершивший его получит руку любой незамужней девушки нашего города. С этим согласились и родители девушки, и даже сама Лиэллель — она при всех пообещала временно отложить помолвку с Архавасом и дать Фириату ещё один шанс. Сам Архавас был очень недоволен, но под давлением остальных жителей вынужден был согласиться подождать три раза по Две Руки. С того момента прошло восемь дней. И сейчас вы привозите в город смертельно раненого парализованного Фириата, который провалил своё задание. Вы просите, чтобы Фириата вылечили от ран и дали ему ещё один шанс. Вы думаете, что Архавас согласится на это?

— При чём здесь вообще Архавас? — удивился я. — Мы хотим лишь встретиться с лекарем и хотим получить у него противоядие от яда для одного из дроу, который успел стать нашим другом. Для дроу, жизнь которого я с такими трудностями выкупал у светлых эльфов, и который взамен успел спасти меня самого от смерти.

— Можете попытаться поговорить с лекарем, я возражать не буду. Но я не представляю, как вам удастся уговорить его. Потому что Архавас в этом вопросе действительно «при чём» — он и есть лекарь в нашем городе. Именно он единственный в ДоримДарсе специалист по травам, ядам и противоядиям.

Переговоры обещали быть очень трудными. Мы оставили Фириата у туннеля, бережно уложив его на сухую траву и укрыв одеялами. Дорогу до лекаря нам согласились показать местные дети — целая стайка их провожала нас до самого дома Архаваса.

Лекаря мы застали в его доме на берегу горной речки. Архавас был высоким и, на мой взгляд, совсем молодым (хотя возраст у эльфов определить довольно трудно). Длинные тёмные волосы лекаря были уложены во множество аккуратных косичек, в которые были вплетены перья птиц, сухие веточки и разноцветные ленточки. На лекаре был тёмно-зелёный халат длиной до самого пола и поверх него кожаный фартук.

Архавас оказался почему-то уже в курсе причины, заставившей нас совершить путь к нему. Впустив нас внутрь, Архавас прогнал любопытных детишек, закрыл дверь, а затем ещё и задёрнул плотную занавеску на окне. Он не предложил нам присесть и сам разговаривал стоя. Хотя возможно это потому, что в его доме была практически спартанская обстановка и минимум мебели. Дом вообще был небольшим — одна комната, невысокая деревянная кровать, один стул и длинный стол с множеством выдвижных ящичков. Стол служил одновременно и лабораторией — горелка, склянки, пакетики с порошками, ступка. Под потолком я обнаружил множество связок сушеных трав и грибов, на стене пару коротких эльфийских мечей и длинный резной лук со снятой тетивой.

— Как он? — без всякого приветствия спросил Архавас.

— Плохо, — ответил я, понимая, что лекарь интересуется состоянием своего соперника.

— Расскажи подробно, какие у него раны, — попросил у меня лекарь.

— Когда я его увидел в первый раз, у него было три стрелы в теле. Одна насквозь прошила грудь, и ещё две застряли в правой ноге. Стрелы я вынул, одну из ноги пришлось вырезать, раны я обработал и перевязал. Рана в груди была очень опасной, но воспаления не случилось. Он даже вчера смог передвигаться сам и ехать верхом. Но потом сказалось действие яда ваваэн-кир, и Фириата парализовало.

— Ты лекарь? — полюбопытствовал Архавас. — Откуда ты знаешь о ранениях, способах лечения, о действии яда?

Я объяснил, что не являюсь лекарем, но немного владею жреческой лечебной магией. Пояснил, что светлые эльфы сами рассказали нам об отравлении. Также я рассказал о случае по дороге в замок Древний Брод — о предупреждении от эльфийки, о нападении мага, о роли Фириата в нашем спасении…

— Почему он не умер от яда? — перебил меня Архавас.

— Мы сумели нейтрализовать два самых быстрых компонента яда, — сказала дочь герцога. — Но мы не знаем, как нейтрализовать третий компонент. Поэтому мы и приехали за помощью. Вы поможете нам, Архавас?

Эльф стал нервно ходить по комнате, заложив руки за спину, он выглядел подавленным и расстроенным. Наконец Архавас заговорил:

— Я точно знаю, что кто-то из светлых эльфов Круэн-Дарса знает секрет противоядия от ваваэн-кир, так как наши воины встречали в битвах ранее отравленных этим ядом врагов. Но так же я уверен, что этот неизвестный не стал бы передавать эту тайну людям ни при каких обстоятельствах. Из эльфов-дроу нашего города тайна известна только мне, я же лишь один-единственный раз в жизни рассказал о противоядиях к ваваэн-кир. Знаю, я не должен был этого делать — это священная тайна, которую передают только самым надёжным и проверенным членам клана. Мне самому её поведал предыдущий верховный лекарь города, у которого я был учеником. Чтобы заслужить это право, я долгие годы обучался у него травоведению и врачеванию. Думаю, если бы не планировавшийся тогда ночной штурм Круэн-Дарса, в котором мой учитель должен был принимать участие, он бы не поведал мне эту тайну. Мой учитель чувствовал, что умрёт в том бою. Он был мудр и предсказывал большую беду перед ночным сражением, но к его словам не прислушались…

Собственно, так и вышло — штурм не удался, и многие воины клана Хвойной Ветви погибли в ту ночь. Погиб и мой учитель, и два других лекаря. Я, совсем неопытный ученик, оказался единственным выжившим лекарем и травником городе. Мне и сейчас не хватает знания и опыта, а тогда я был просто в панике. На мне лежала огромная ответственность — в городе было множество раненых, и помочь им мог только я. Сейчас я понимаю, что моих знаний остро не хватало, и я допускал ошибки. Некоторых из тех, что умерли тогда от ран, можно было спасти.