Фледлунд - Соня Фрейм

Лекан вздрогнул от ее голоса, оказывается, все это время даже не замечал ее. На нем не было лица, казалось, что он вот-вот расплачется.

– Он упал на крыльце у дома… Как будто приступ… Сама на него посмотри. Это не сердце, а какой-то паралич… Я вызвал скорую, только что они сделают…

– Почему ты так думаешь? Успокойся, – попыталась его вразумить Ханна. Она положила руки ему на плечи, но Лекан едва ли их ощущал. – Он пока жив, так? – последовал кивок. – Тогда не паникуем.

Внезапно он резко скинул с себя ее руки и ожесточенно заявил:

– Да ничего ты не понимаешь! Я дал ему его обычную дозу! Препарат все это время держал его в тонусе… Не понимаю, как… как такое… Черт, может, мало всыпал…

Уже ничего не соображая, Лекан кинулся к комоду и отрыл из его глубин пластиковый пакет с чем-то белым.

– Не вздумай, – взмолилась Ханна, вцепляясь в него обеими руками. – Может, его от этой гадости и свалило! Лекан, да образумься уже! Ты доверяешь порошку в пакете больше, чем скорой, которая сейчас приедет?

Лекан не слушал ее, пребывая в своем потоке. Он налил воды в стакан и принялся ссыпать туда порошок, что-то беззвучно бормоча себе под нос. В глазах погас всякий смысл, он напоминал зомби. Внезапно в комнате показался Эрик. Без всяких объяснений он подбежал к Лекану и перехватил его руку. Только тогда сосед очнулся и невидяще уставился в его лицо.

– Ты его у дельцов брал? У «Плутона»? – допытывался Эрик.

– Не-не-не понимаю, о чем ты. Что вы все приперлись ко мне? – начал злиться Лекан.

– Это Морфей, – коротко пояснил остолбеневшей Ханне Эрик. – Нет другого лекарства, обладающего такими свойствами. – Он снова повернулся к Лекану и угрожающе сказал: – Ты, считай, собственноручно добил своего деда. Этот препарат противопоказан при нейродегенеративных заболеваниях, к которым относится деменция. Если вольешь ему в горло эту порцию, его не станет прямо сейчас. Хотя ему и так, судя по всему, недолго осталось… Сколько времени он его принимает?

Лекан был настолько ошарашен, что на мгновение забыл про свою злость.

– Почти месяц где-то. По дозе в неделю, – уже совсем другим голосом сказал он.

– Сколько? – У Эрика отпала челюсть. – Тогда уже без разницы, вливай.

Он вдруг отпустил руку Лекана и посмотрел на Амари с проблеском понимания в глазах.

– Как вообще можно достать Морфей вне фабрики? – ожила Ханна, тоже не веря своим ушам.

На улице раздался вой сирены, и в ее душе наступило облегчение оттого, что самодеятельность Лекана наконец-то закончится.

– Утечка, – скупо ответил Эрик.

Скорая помощь забрала Амари в считаные секунды. Лекан не поехал с ними и остался сидеть на стуле, сгорбив спину. Он не мог выдавить ни слова. Эрик некоторое время глядел на него в молчании, затем вышел, на ходу извлекая телефон. А Ханна не знала, что делать. Сосед уже был в таком состоянии, когда ни сочувствие, ни разговоры на него не действовали.

– Хочешь сказать, что этот порошок делают в «ФЕМА»? – только и выдавил он.

Ханна кивнула. Она сама знала про Морфей лишь в общих чертах. В центре ее только обследовали, но не давали никаких объяснений. И сейчас нужно было как-то растолковать его действие Лекану.

– Это экспериментальный антидепрессант. У него очень много необычных свойств, и его пока тестируют, – осторожно сказала она. – Но ты слышал Эрика. Препарат, видимо, как-то попал на черный рынок. И лучше тебе ему верить. Он хирург, но разбирается в этом больше, чем…

– Идите вы оба на хрен! – крикнул Лекан и снес со стола графин с водой.

По рассохшемуся полу разлилась большая лужа, а сам кувшин раскололся на две части. Ханна не могла шелохнуться, глядя, как вода доходит до кончиков ее домашних туфель.

Лекан тяжело дышал и не мог на нее смотреть, пальцами сжимая переносицу. Она тихо вышла из квартиры, ощущая только ужас и непонимание. Дело было не в том, что Лекан годами отрицал очевидное – что Амари ушел из мира людей, оставив от себя лишь тело. Теперь, в случае его смерти, он будет винить себя, и Ханне ли не знать, какой его ждет ад…

Она, как сомнамбула, поднялась в свою квартиру под крышей. Соседи уже все разошлись, и в подъезде наступила тишина. Эрик был в комнате, говорил с кем-то вполголоса по телефону. Увидев Ханну, он закончил разговор.

– Мы берем это на себя, – непреклонно сказал он, приобняв ее за плечи. – «ФЕМА» будет нести ответственность. Я посмотрел фамилию на их двери, и сотрудники компании уже нашли клинику, в которую увезли Амари. Мы сделаем все, что в наших силах, но боюсь, его внук сам натворил дел… В любом случае мы дадим ему компенсацию. Если деда не удастся спасти, я потребую удвоить сумму.

– Он никогда не возьмет ваших денег, – покачала головой Ханна, оседая на стул. – Я не знаю теперь, смогу ли вообще с ним поговорить… Зачем ты был так прямолинеен?

– Прямолинеен? – не веря своим ушам, переспросил Эрик. – А что, мне надо было погладить его по голове, пока он загонял деда в могилу?

– С ним нельзя так говорить, – поморщилась Ханна. – Теперь у Лекана чудовищное чувство вины, от которого он никогда не избавится, вдобавок он нас обоих ненавидит, потому что мы оказались рядом в такой момент.

Эрик фыркнул и принялся порывисто расхаживать по комнате.

– То есть надо было щадить чувства, прости, пожалуйста, этого болвана за то, что он льет деду в рот всякую дрянь?

– Как это ему сейчас поможет? – не выдержала Ханна. – Ты хочешь устроить ему страшный суд в такой момент?

В ответ он промолчал и перевел дыхание. Ханна же раздумывала, как найти подход к Лекану, потому что оставлять его в таком состоянии было нельзя. Если он не хочет слушать ее, то надо хотя бы попросить кого-то из его друзей… У нее был где-то записан телефон одного из его сокурсников. Как же его звали…

Эрик стоял к ней спиной, наливая воду в стакан. Его рука на мгновение замерла над ним, затем он протянул его Ханне.

– Тебе надо успокоиться.

Она приняла его, но так и не притронулась.

В голове что-то глухо ворочалось. Салих? Или Селим? Как же его звали… Ей показалось, что у нее в памяти дыра и не знает она никакого сокурсника. Это короткое замыкание. Глитч.

– Выпей, пожалуйста, – четко разделяя слова, произнес Эрик.

Он возвышался над ней, выжидающе глядя на стакан в ее руке.

– Что ты