КОМ-2 (Казачий Особый Механизированный, часть 2) - Ольга Войлошникова

Вот это поворот!

А император продолжил:

— А фотографию мы, конечно, сделаем. Даже две. Нашу с Ильёй и общую. Для личного архива господина Коршунова и в газеты, а то вечно… — он нахмурился, — нафотографируют, а потом ещё подписи в газетах всякие, фу! А всё почему? Развели либерализм!

— Ну Вы, Ваше Величество нас-то в этом не обвиняйте, — ввернул Кирилл Федорович.

— Да мы не вас, это так, к слову пришлось. Ладно, пойдёмте, пожалуй, фотографироваться. Есть тут приличные мастера?

— Да набежали уже. И репортёров толпа.

— Заодно и заявление для прессы сделаем.

— Да, тоже надо.

Царственные братья встали и пошли к выходу. Ну и мы следом. Оно, понятно, сначала старший Багратион с Владетельной княжной, потом княжеская молодёжь, а я уже замыкающий. Вообще не по чину вперёд-то лезть. А во дворе, за кольцами охраны, уже натуральная толпа собралась. Человек под тысячу, наверное.

Император с братом дошли до СмСШ (сверхманёвренного среднего шагохода) «Архангел», остановилась, и Андрей Фёдорович обратился к людям. Вот прям магия какая-то — а, может, она и есть? Как так можно тихим голосом перекрыть и гомон людской, и гудение сервоприводов, и лязг шагохода? Это надо уметь, да!

— Дорогие подданные. Мы взываем к вам с просьбой о поддержке. Сегодня был совершён вопиющий террористический акт. Группа инкских магов, при поддержке модификантов…

О как! Так это инки? А им-то чего тут делать? У нас, вроде прямых конфликтов нету?

— … устроила кровавую бойню в мирном городе. Мы спешим успокоить — все маги-террористы и их помощники ликвидированы. В этом немалую помощь властям оказали находившиеся на данном «представлении» наш племянник с друзьями. Мы рады, что кровь княжеских родов не оскудела, и молодёжь способна принять отцовское знамя. Так же мы рады, что молодёжь умеет выбирать себе достойных друзей. В завершение хотелось бы отечески напомнить о необходимости оказывать следственным органам и жандармерии всецелую помощь. На остальные ваши вопросы будут даны ответы на пресс-конференции завтра утром. Поздно уже, всем пора по домам, — император улыбнулся. — Да хранит Господь наших подданных.

Андрей Федорович повернулся к брату.

— Ну, теперь давай своих самых лучших фотографов, как обещал. Или мне самому… — он неопределённо повёл рукой, и из воздуха выпал худой парень, сжимающий в руках фотоаппарат. — Вы у нас в Новосибирске самый лучший фотограф?

Фотограф минуту тупо моргал глазами, а потом видимо сделав над собой титаническое усилие, выпрямился и с достоинством произнёс:

— Ваше императорское Величество, в постановочных салонных фотографиях, ежели они вам потребны, заметно лучше меня Евгений Самсонович с Торговой улицы. Но если вам нужна фотография прямо здесь и сейчас, то, пожалуй, лучше меня нет. Простите за хвастовство, — ты смотри как гладко чешет!

— Ну, вот и отлично. Голубчик, у нас нет времени делать салонные фото, сейчас ты сделаешь общее фото, потом рукопожатие наше с хорунжим. И фотографии побыстрее, хорошо? И ещё. Это твоё общее фото будет единственным, которое используют завтрашние газеты. Мы ясно выразили нашу волю? — совсем уж негромко завершил император. Все судорожно закивали. Думаю, не только фотограф проникся, как и в тот раз, за чаепитием. — Вот и хорошо.

Потом нас фотографировали. Потом императора и меня. Как я в обморок не хлопнулся от переживаний, не знаю. Стоял улыбался, а у самого ноги подкашивались. Но обошлось, не оконфузился.

— Ну-с, дамы и господа, мы прощаемся.

Мы склонили голову, а император махнул рукой и исчез вместе с Кириллом Федоровичем и «Архангелом».

— А зачем Его величество СмСШ с собой таскает? — задумчиво спросил в пространство Витгенштейн. — Государь император же один способен полгорода в блин…

— Петя, ну что ты как маленький? — Иван слегка толкнул его в плечо. — Мало рекламы не бывает. Видел, как «Архангел» красиво раскрашен был?

— Подожди, это же просто цвета измайловцев… А-а-а! Понятно!

— Вот и я о том же!

Ивана перебил Серго:

— Господа, это круто! Это значит, что в гвардии проходит переход на новые машины!

А меня вывело из восторженного ступора осторожное касание за локоть. Да что ко мне в последнее время все подкрадываются-то⁈ Так и заикой недолго стать!

Позади меня стоял неприметного вида чиновник:

— Коршунов Илья Алексеевич, хорунжий Иркутского казачьего войска?

— Так точно!

— Примите документы, распишитесь.

И протянул мне жёсткую папку и ручку. Я открыл — сверху бумага вся в золотых завитушках и печатях: Указ Его Императорского Величества Андрея Федоровича, Императора Всероссийского, Князя Финляндского (и прочая, и прочая, титулование строк на пятнадцать) о даровании Коршунову Илье Алексеевичу права говорить в присутствии императора тихим голосом. Мама моя! Охренеть!

— Распишитесь в получении.

Дрожащей рукой черканул подпись. Что-то многовато на сегодняшний день для нормальной казачьей психики!

НЕРВЫ УСПОКОИТЬ

Папочку с указом чиновник оставил мне, я тискал её потными пальцами — куда, чего? А тут Иван:

— Ну что? Для укрепления расшатанных нервов в ресторан?

— Да ты сдурел? — просипел я. — Какой ресторан? Я на ногах еле стою!

А он, сокол сизокрылый стоит, ржёт.

— Да понятно же, что тебе сейчас никакой ресторан не пойдёт. Но надо, Илюха, надо! — он схватил меня под локоть и отвёл чуть в сторону: — Девушек успокоить надо, мы ж в театр хотели, а тут такое, да Дашке спасибо в неофициальной обстановке высказать. Поехали, это, я тебе клянусь, ненадолго, Серго обещал маленький ресторанчик тут недалеко, на набережной показать. Немножко спокойно посидим — и по домам. Я, знаешь, тоже сегодняшним днём по заглаза сыт.

— Ну, если только спокойно. А то, брат, я еле жив вообще. Ты видел? — я сунул Соколу папку.

— Ого! Умеют красиво сделать! И успели же? Я раньше завтра и не ожидал.

— Так