Кроличья клетка - Тетти Нериус

мне зараза плешивая!.. Катерина, Нина, вы моего Джека не видали?! Опять, паразит, с цепи сорвался!

— Не-а, Семёныч, не видели…

— Вот паразит!.. Джек! Ко мне, скотина!.. — мужчина удалялся, продолжая звать своего пса.

— Завёл себе на голову кобелину здоровенную, — хохотнула одна из женщин, — ни воспитать, ни удержать не может…

— О! Катька, смотри! Юлькина дочь идёт! Опять, кажись, надралась… Ой-ой!

— Точно, смотри… мотает из стороны в сторону, бубнит чего-то. Ах ты!.. Молодая же еще девка! И не стыдно тебе?!

Я услышал чьё-то слабое бормотание и неловкое шарканье ботинок по гальке. По мере приближения этой «Юлькиной дочки», я начинал различать отдельные слова. И сердце пропустило удар, когда я услышал значимое теперь для себя слово — Монолит.

— Брелок, — я широко распахнул глаза, — там Брелок!

— На улице? — Костя указал пальцем на глухую стену, — я слышал что-то, но не…

— Водяной, постой! — Багира схватил меня за руку, когда я встал на карачки, намереваясь выглянуть наружу. — Ночью там еще опасней! Давай до утра посидим?

— Там Ника! — я кивнул в сторону окна, — я точно её слышал! Вы сидите тут, а я пойду за ним. Саяна вам оставлю…

— Уверен? — Михайлов с сомнением покосился на пса, — может, с собой его возьмешь?

Саян лежал на полу чердака, прижав уши к голове, и тихо поскуливал от страха. Нет, лучше лишний раз не травмировать пса и оставить его охранять временное убежище. В случае чего он залает, и я приду на помощь. Самому только бы не вляпаться куда. Но я же пошёл за Брелок, и вдвоём мы справимся со всякой херью! Надеюсь…

Прежде, чем вылезать наружу, я осторожно высунулся из окна. И стоило мне выглянуть, как голоса исчезли. Я был уверен, что увижу улицу полную теней прошлых жителей деревни, но они пропали. Что ж, так даже лучше. Только пока я переговаривался с Багирой и Костей, Брелок успела куда-то уйти. Дорога была совершенно пустой. Я хотел позвать Нику по имени, однако, быстро передумал, опасаясь привлечь какую-нибудь тварь похуже того, что мы уже тут видели. Поэтому просто продолжал медленно красться по центральной улице, крутя по сторонам головой и светя фонариком, одолженным у свободовца. И никакого намёка, что пару минут назад здесь бродили призраки. Или фантомы… Что-то опять заскрипело, и я замер, направив на источник звука свет, подняв автомат. Ручка старого колодца медленно крутилась, наматывая на перекладину цепь.

— Тьфу ты, чертовщина… — двигаясь дальше, я держал колодец в поле зрения, так что видел, как из его недр вылезло ведро. Красное, с отрубленными руками внутри. Классно. Чем еще удивишь, пространственная аномалия?!

От домика, где укрылась моя группа, я ушёл довольно далеко. Почти до самого края деревни. Остановился напротив маленькой деревянной церкви. Мне показалось, что я слышу чей-то голос внутри, однако в церкви было абсолютно пусто. Внутрь заходить не стал, прошёлся лучом фонарика с порога по внутренним стенам. С щелчком загорелись тонкие свечки на стоячем позолоченном кадиле перед алтарём. Воздух тут же наполнился мягким запахом масел. Шепот, что я слышал с улицы, раздался вновь. Десяток полупрозрачных чёрных фигур появились из неоткуда. Они стояли, склонив головы. Молились… Проглотив рвущиеся наружу матерный ругательства, я попятился назад. Если мне от подобной дичи не по себе, то какого бедной Брелок? Совсем одной здесь!

— Ника! — всё же не выдержав, я крикнул, оборачиваясь вокруг себя посреди дороги, — Брелок!

Никакого ответа. Возможно, фанатички вовсе нет в деревне, и мы попусту тратим силы и нервы. Либо, то чёрное существо из винтовки… и есть Брелок. Стоит ли вернуться к костру и поискать её там? Вдруг сектантка вернулась за своей «снайперкой»? Костёр еще горел, его свет слабо брезжил слева за домишками. Так, чтобы не делать огромный крюк, попробую просто пройти огородами.

Закинув автомат за плечо, я легко перемахнул через старый забор, покачнув его. Прошёл по пустой грядке, осветив сарай с одной обвалившейся стеной. Задержался у крыльца дома, к счастью, не обнаружив там никаких новых скелетов. Перелез через забор между соседними участками. И там, на сгнивших упавших яблоках под высокой старой яблоней лежал на спине труп. Могу поклясться своими шикарными усами, что до того, как я посветил на него фонариком, в темноте я видел Брелок. Видел её пёстрый «свободовский» комбинезон, широко раскрытый рот и закатанные глаза. Но это даже не был человек, а снорк, раскинув руки в стороны. Грудная клетка была сломана, продавлена внутрь. Детектор аномалий молчал, но ближе к мёртвому мутанту я не стал подходить. Чёрт знает эту деревню, какие сюрпризы она еще приберегла… И, твою мать, она не заставила себя ждать!

Затрещал старый забор, и я поначалу подумал, что он не выдержал моих скачек через него. Остроконечные деревяшки повалились на землю всей своей стеной. На них ступила огромная тяжёлая лапа, вдавив глубже. Фонарик выпал у меня из пальцев, на секунду выхватив из темноты огромную морду псевдо-медведя. Матюгнувшись шёпотом, я отступил на два шага, но споткнувшись о ногу снорка, повалился назад. «Абакан» выскользнул из рук, плюхнувшись мне на живот. Пришлось отползать задом, не отводя взгляда от страшной головы с одним глазом. Никаких мыслей не было. Я видел перед собой только эту клыкастую морду. Машка остановилась передо мной, окатив кислым дыханием. Приоткрыла пасть, облизнув торчащие наружу зубы. Я понимал, что сейчас она откроет рот шире и закроет его на моей голове. И единственное, о чём я подумал, это то, что я так и не нашёл Брелок…

Пока медведица разглядывала меня, один из её детёнышей выполз из темноты и тихо прокрался к матери. Ткнулся приплюснутым носом ей в бок и вдруг зачмокал. Машка взревела, оглушив меня. Привстала на задние лапы, отпихнув от себя медвежонка, что тот сел на пухлую задницу. Развернулась к нему, клацнув зубами, и я услышал низкий грудной женский голос.

— Ты опять?! Ты что, думаешь, я не слышу, как ты у матери опять сиську сосёшь?!

— Ну ма-а-а-ам!

Волосы у меня под шапкой зашевелились от ужаса. Говорила псевдо-медведица Машка со своим детёнышем. Говорила как человек! Нависла горой над съёжившимся медвежонком и отчитывала его как строгая и не совсем культурная мать.