Ошибка президента - Фридрих Незнанский

—        Да, — самым легкомысленным тоном ответила Валентина Андреевна. — Это правильно! Верная мысль!

Она впоследствии и сама удивлялась, как ей хватило смелости и актерских талантов говорить убедительно, ведь внутри все застыло от страха.

—        Тогда пойдемте вместе со мной в школу, — сказала она. — Фотография у меня там, в учительской. Я как раз писала письмо на большой перемене, смотрела на это старое фото и так и оставила его в столе. Было много тетрадок в тот день, боялась помять. Пойдемте.

«Если он преступник, — хладнокровно подумала Валентина Андреевна, — он ни за что не пойдет со мной. Потом его опознают десятки свидетелей».

—        У меня сейчас дела, — ответил племянник Скронца. — Но я могу зайти к вам после уроков. Вы сможете принести фотографию?

—        Конечно, — уверила его Валентина Андреевна, — у меня сегодня шесть уроков, так что я закончу в три и где-то в половине четвертого буду дома. Давайте для верности договоримся на четыре.

—        Хорошо, — ответил Дмитрий. — Но я очень прошу, не забудьте фотографию, а то дядя очень расстроится. Если он снова потеряет вас, ему этого не пережить.

Валентина Андреевна так и не поняла, почему получение фотографии накрепко связано с продолжением знакомства, но и на этот раз не стала уточнять.

—        И что потом? — спросил Турецкий.

—        А потом я, как видите, отменила свои уроки, что я делаю только в исключительных случаях вроде по-настоящему тяжелой болезни, и пришла сюда к вам, — закончила свой рассказ учительница.

—        Вы поступили очень правильно, — ободрил ее Турецкий.

—        Этот человек ведь не имеет никакого отношения к Косте, правда? — с надеждой в голосе спросила Валентина Андреевна.

—        Он ему такой же племянник, как и я, — ушел от ответа Турецкий, — это совершенно очевидно. И вся его история о тяжелобольном дяде, который срочно срывает племянника и посылает его искать женщину, с которой был знаком три дня сорок лет назад, выглядит слишком уж ненатурально. Это прямо сцена из дамского романа, причем самого низкопробного. Я уж не говорю о его настойчивом желании завладеть фотографией.

—        А меня больше всего насторожило то, что он не захотел пойти со мной в школу, — покачала головой Валентина Андреевна. — Ведь если он действительно собирался всего лишь увидеть этот снимок и убедиться, что изображенный на нем действительно его дядя, это можно было сделать очень просто, пройдя со мной в учительскую. Но у него сразу появились какие-то неотложные дела.

—        Вчера совершенно неожиданно для себя приехал в Князев, а сегодня у него тут уже неотложные дела, — усмехнулся Турецкий. — В общем, дорогая Валентина Андреевна, придется вам стать злостной прогульщицей.

—        О чем вы, Александр Борисович? — удивилась учительница.

—        Придется вам прогулять уроки в школе, — ответил Турецкий. — Неделю или больше, сейчас пока трудно сказать, а может быть, всего дня три. Вам надо уехать. У вас есть где-нибудь родственники, у которых вы можете погостить какое-то время? Лучше где-нибудь в деревне.

—        Есть, — нерешительно ответила Лисицына, — во Мстере живет родная сестра, в Удолах — двоюродная...

—        Отлично, — ответил Турецкий, — вот и поезжайте в Удолы. Сейчас, не заходя домой, понимаете?

—        Прямо вот так, без вещей, в этом костюме? У меня и денег-то нет, вот тут осталось семь тысяч до получки.

—        Я вам смогу дать немного. — Турецкий пошарил в карманах и вынул бумажку в пятьдесят тысяч. — Этого вам хватит на билет и на самое первое время. Придется ехать без вещей и в этом костюме. Я понимаю, вам его жаль, но жизнь-то дороже. С этим вы не можете не согласиться. Мне кажется неразумным сейчас подходить к дому.

—        Может быть, вы и правы, — ответила Валентина Андреевна. Она посмотрела на часы: — Раньше был автобус в двенадцать, а сейчас не знаю, есть ли.

—        До станции доедем на такси, а там посмотрим — сказал Турецкий. — Незачем вам лишний раз показываться на улице.

—        На такси?! — засмеялась Валентина Андреевна и сказала совсем по-простому: — У нас, чай, не Москва! У нас их отродясь не бывало: кому ездить-то? Да и автобус у райсовета останавливается — рукой подать.

Глава шестая НОВЫЕ ВАСЮКИ 

1

В нашем отечестве сейчас все живут тяжело. Давно прошли те времена, когда можно было спокойно гонять чаи на работе, зная, что законные аванс и получка тебе в любом случае обеспечены. Пусть небольшие, но достаточные, чтобы жить и даже позволять себе маленькие радости.

Теперь все изменилось. Всем стало тяжело. В столице люди получают больше, но и цены на основные продукты питания здесь прямо-таки головокружительно высокие. В провинции спасают приусадебные участки, да зато зарплаты таковы, что на них не прожить полмесяца и одному человеку, не то что целой семье.

Не был исключением и небольшой районный центр Ольга.

Хотя здесь до сих пор действовали повышенные дальневосточные коэффициенты, помноженная на них зарплата бюджетников все равно оставалась мизерной. А ведь цены в Приморье подчас оказывались едва ли не самыми высокими во всей Российской Федерации, так что Владивосток в отношении цен мог соперничать с Москвой, и по многим показателям (например, по цене на хлеб) значительно обгонял ее.

Впрочем, не уступал Владивосток Москве также и по количеству «новых русских», здесь, правда, шла торговля не с Польшей и не с Турцией, а с Китаем, Кореей и Японией, а японская иена принималась в любом из многочисленных пунктов обмена валюты наравне с долларом.

Что же касается иномарок, в данном случае, разумеется, японских машин, то в Приморье их стало значительно больше, чем машин отечественного производства. Причем эти машины были настолько дешевы, что каждая семья самого среднего достатка была в состоянии купить машину (при этом она не всегда могла ее эксплуатировать из-за дороговизны бензина).

Улицы Владивостока, Находки и других крупных городов, не приспособленные к такому ужасающему транспортному потоку, в дневные часы оказывались буквально блокированы. Так что тому, кто хотел куда-то успеть, ничего не оставалось, как по старинке идти пешком.

Таким образом, в Приморье имело место быстрое расслоение населения на очень богатых и очень бедных, и здесь оно происходило значительно быстрее, чем во многих других районах страны.

А уж Ольга и вовсе превратилась в настоящее захолустье.

Однако с некоторых пор здесь начали происходить неожиданные и, можно сказать, удивившие всех события.

2

Все началось с того, что в один прекрасный день в администрации Ольгинского района появился бородатый молодой человек в джинсовом костюме с фотоаппаратом, магнитофоном, блокнотами и кучей красивых импортных ручек. Он с порога объявил, что приехал сюда в командировку для написания книги.

—        Предварительное название «Ольга — первый российский порт на Японском море», — деловым тоном объявил он. — Длинновато, пожалуй, об этом я еще подумаю. — и предъявил удостоверение Союза журналистов.

—        Вы из Владивостока? — спросила Ванда Михайловна Фоменко, секретарь администрации, всю жизнь проработавшая секретарем районного совета, другими словами, второе лицо в поселке и районе.

—        Нет, я из Москвы, — небрежно ответил молодой человек.

Ванда Михайловна понимающе кивнула, хотя это было нечто необычное — в Ольгу редко заезжали корреспонденты, разве что из соседнего Кавалеровского района. А уж чтобы прямо из Москвы...

—        Значит, вас история интересует, — сказала она.

—        Не только история, — возразил бородатый журналист. — Меня интересует в Ольге абсолютно все: и история, и сегодняшний день, трудовые, так сказать, будни. И понимаете, книгу надо написать быстро. — Он наклонился к Ванде Михайловне. — Правительственное задание.

—        Да кто же там о нашей Ольге вспомнил? — не смогла сдержать удивления Ванда Михайловна.

—        А вот вспомнили. Пришло время, — ответил журналист. — Так что я прошу вас, подготовьте мне список всех интересных людей, кто у вас тут есть. Во-первых, старейшие жители, затем краеведы, просто отличники производства. И особенно, — он даже поднял вверх палец, — меня интересует ваша культурная жизнь. Тут у вас есть какой-то знаменитый народный театр.

—        Как, в Москве и об этом слышали? — удивилась Ванда Михайловна, которая, конечно, так же как и все жители поселка, гордилась своим народным театром, занявшим первое место на краевом смотре, но все же не ожидавшая, что слух о местных талантах докатится до самой столицы.