Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Я подарю тебе звезду» - Альманах Российский колокол

сном, и не больше, как бы мальчик ни упрашивал. Много витаминов – это тоже вредно, особенно когда организм ослаблен болезнью.

Лечение мальчика живыми оранжевыми витаминами началось, когда папа ушел на свою работу.

Мама закрыла дверь на все замки, плотно, очень плотно задернула все серые шторы на окнах так, чтобы не было видно ничего, что делается в комнате, плотно закрыла дверь в комнату мальчика (она очень боялась серых сыщиков) и лишь тогда очистила для сына мандарин.

После горькой микстуры и противных серых таблеток ярко-оранжевая долька мандарина показалась мальчику такой сладкой, такой вкусной, такой полезной, что он сразу почувствовал себя лучше: у него порозовели щечки, озорно заблестели глазки и почти нормализовалась температура. Он хорошо покушал и этим очень порадовал маму, потому что когда дети хорошо кушают, это значит, что они выздоравливают.

За несколько дней волшебные живые витамины сделали чудо!

Как оказалось, было достаточно всего одного мандарина, чтобы мальчик выздоровел.

Он набирался сил.

Он стал гулять с мамой в парке.

Он уже не кашлял.

У него стала нормальной температура.

Доктор так же, как и раньше, бывал в их доме, так же справлялся о его здоровье, слушал трубочкой, заставлял говорить «А», также становился посреди комнаты и громко говорил свою речь о лекарстве, но серых таблеток уже не прописывал, а если и прописывал, то очень тихо говорил маме, что мальчику их давать не надо, но покупать в аптеке желательно. Иначе могут догадаться, что мальчик выздоровел не от серых таблеток, а от чего-то другого.

Папа и мама были очень рады выздоровлению мальчика.

И однажды, это было под самый Новый год, мама даже рискнула напомнить папе о его обещании взять мальчика на главный праздник серой страны – праздник Большой Серой Новогодней Ёлки, чтобы показать мальчику большие серые игрушки, чтобы мальчик увидел красивую серую иллюминацию и большой серый новогодний салют, который всегда был главным украшением праздника.

* * *

Ты спрашиваешь, почему елка в серой стране была серой, а не зеленой и почему в серой стране был какой-то странный серый салют?

А как иначе!

Да.

В серой стране, где правил серый диктатор, все было серым и все было не так.

Даже праздник Нового года не был праздником для детей, не был таким праздником, когда детям взрослые наряжают елку, устраивают карнавалы, раздают подарки.

В серой стране праздник Нового года праздновался по-особому.

Это был праздник для серого диктатора.

Именно для него ставили и наряжали большую серую елку, для него развешивали серую иллюминацию, для него был особый серый салют, а еще для него на площади возле елки строили большую серую трибуну, с которой каждый папа должен был сказать всем другим папам, стоящим тут же на площади, и, главное, серому диктатору, сидящему в кресле в окружении своих серых генералов и министров, как он благодарен серому диктатору за то, что он, папа, и его дети живут в такой прекрасной серой стране; как ему папе, хорошо, что есть только один серый цвет и нет никакого другого; как радуются его дети тому, что вокруг них все серое и только серое, и что он, папа, ради своего сыночка или дочки просит серого диктатора и дальше править этой страной и всегда красить все в этой стране в прекрасный серый цвет, потому что серый цвет – это цвет законности и порядка.

И папы выходили на серую трибуну и говорили то, что надо было говорить.

Все знали, что если этого не сказать, то уволят с работы и даже могут посадить в тюрьму как бунтовщика или революционера. Поэтому никто не говорил с трибуны, что серый цвет и серый диктатор – это плохо! Все говорили, что это ХОРОШО.

Все боялись.

Вот на какой новогодний праздник просила мама взять ее и мальчика, чтобы мальчик посмотрел на серые игрушки, серые украшения на серой елке и серый салют.

К сожалению, больше праздников в серой стране не было, а маме очень хотелось, чтобы их сыночек увидел хоть какой-нибудь праздник, хоть какую-нибудь елку с игрушками и салют, пусть серый, не разноцветный, но салют!

И вот наступил последний день старого года.

Мама оторвала последний лист календаря и очень важно сказала мальчику:

– Сынок, сегодня очень важный день. Сегодня тридцать первое декабря. Сегодня мы идем на праздник Большой серой новогодней елки. На этом празднике будет наш папа.

Он будет выступать с большой трибуны. А потом будет салют. И не вздумай капризничать, когда я буду тебя очень тепло одевать. Ты после болезни. Ни я, ни папа не хотим, чтобы ты опять лежал в кроватке. Папа уже ушел. Но он оставил нам особый пригласительный билет, и еще папе на работе выдали специальный, праздничный серый торт. Вставай быстрее. Сегодня у тебя праздник. Сегодня праздник у всех детей серой страны. Сегодня ты увидишь красивый серый новогодний салют!

И хотя за окном был обычный зимний день, это в самом деле был праздник.

Единственный праздник, разрешенный серым диктатором в этой серой стране.

И на этом новогоднем празднике было так, как каждый год. Большая серая елка с серыми игрушками. Серая трибуна. Серый диктатор на трибуне со своими генералами и министрами.

Папы в серых пальто с серыми воротниками и в одинаковых серых шапках, построенные в ровные серые шеренги.

Выступление с трибуны о том, как хорошо жить в серой стране.

И очередь, очередь пап, стоящих друг за другом в ожидании, когда их пригласят на серую трибуну хвалить серого диктатора.

Мама с мальчиком, как и все другие мамы и детки тех пап, которые были приглашены серым диктатором на праздник Большой елки, стояли вдали, за специальным ограждением, у которого дежурили серые солдаты.

На празднике Новогодней елки вокруг площади всегда стояли серые солдаты, всегда делалось ограждение.

Серый диктатор очень боялся простых людей. Поэтому всегда в праздник Большой серой новогодней елки в казармах дежурили специальные команды быстрого наведения порядка, которые по первому сигналу должны были выезжать на площадь для наведения порядка и защиты Конституции.

Мальчик стоял впереди мамы и хорошо видел, как из серой колонны пап вышел его папа и занял очередь к трибуне.

Ему было хорошо видно, как папа все ближе и ближе продвигался к трибуне и как подходила папина очередь произнести речь для серого диктатора. А папа стоял у самой трибуны и слышал, как другие папы говорили, как они благодарны серому диктатору за то, что они и их дети