Трое в Долине - Юрий Никитин

— Конечно-конечно!.. Что какая-то жалкая коновязь!

— У меня не жалкая, — обиделся хозяин. — Я из цельного дуба поставил!.. Два дня отесывали, вкапывали. Моя коновязь табун могла удержать! Так что это обойдется вам в пять золотых. А еще и колодезный сруб обгорел... Правда, уже стар, но это еще две монеты.

Пять золотых монет, подумал Олег, трезвея. Мрак меня убьет. Нет, лучше не признаваться.

Он потихоньку попятился обратно. Краем глаза уловил во дворе движение, волков уже осталось совсем мало, но все еще пытались лезть в щели, царапались в дверь, один как собака спешно греб передними лапами, словно разрывал мышиную нору, Олег даже разглядел как он быстро погружается в землю, и на всякий случай сказал еще раз слово Огня, напоследок, усилив чародейский голос.

Полыхнуло так, что даже в комнате все осветилось белым трепещущим светом. Фигуры трех человек врезались в глаза как застывшие, Олег вернулся к себе, а силуэты еще стояли в глазах, нелепо застывшие, изломанные.

Уже закрывая за собой дверь, услышал радостно-испуганный вопль старого волхва:

— Опять получилось!.. Теперь я уже знаю, как...

Внезапно перед глазами поплыло, все погрузилось во мрак. В голове раздался слабый комариный звон, ноги отяжелели. Олег все чувствовал, понимал, сознание оставалось при нем, но он чувствовал, что еще чуть, и он рухнет на пол, где и придет в себя.

Перед глазами наконец забрезжил свет, все вернулось, а звон в ушах затих. Только во всем теле еще оставалась небольшая слабость.

Дурость, ругнулся он про себя. Магические силы истощают не меньше, чем маханье секирой в схватке. А он бездумно выплескивал мощь, бил секирой по комарам.

Прислушиваясь к себе с тревогой, он вышел в сени. Там с топорами в руках, дротиками и даже рогатинами, собралась княжеская челядь. Сам воевода с хозяином стояли посреди сеней, оба тяжелые и кряжистые, воевода в полном доспехе, хозяин лишь в кожаном переднике, но в руках его исполинский топор, что вряд ли уступил бы по размерам секире Мрака.

Двое усердно поднимали над головой факелы, а Збышко и Мизгирько, сыновья хозяина, с широкими топорами в руках в ленивых позах привалились к стенам, поглядывая на третьего, младшенького. Тот, скорчившись, прильнул к дырке в двери, всматривался, возбужденно вскрикивал:

— Вот еще один!.. А здоровый, как Вернидуб, только рожа еще гаже... А по двору хоть шаром окати, всех вымело!.. Только пепла, пепла-то... От коновязи только горка золы... да и ту Змей крыльями размахает, если даже под облаками пролетит!..

Олег чувствовал на себе неприязненные взгляды. Все при оружии, а он как ротозей, чуть ли не голый, такого охранять надо, все же гость, за него хозяева в ответе, сам погибай, но гостя спасай...

— Коновязь, — напомнил хозяин. — Я уже говорил вашему колдуну, что столб из старого дуба, стадо быков привяжи — не дрогнет... Если бы ваш колдун старый столб спалил, слова бы не сказал! Ну, разве что одну серебряную монету взял бы, да и то не за сам столб, а железные крюки вон на землю попадали, совсем ржавые от вашего огня...

— Что у тебя за коновязь, — пробормотал воевода раздраженно, — у княгини дешевле.

— Княгине вовсе могут сделать даром, — рассудил хозяин. — За льготу какую, просто как княгине, а я ж в лесу!

Олег сосредоточился, вслушиваясь в ощущения, поймал тот миг, когда старый волхв вскрикнет «Кольцо» и закашляется, прошептал Слово Огня, зажмурился как раз за миг, когда яркая вспышка просветила веки, заставив увидеть расплывчатые жилки и розовые частички крови.

Еще не раскрывая глаз, услышал удовлетворенный голос хозяина:

— Ого! И забор сгорел. Это еще пять золотых монет.

Воевода поморщился:

— Он у тебя из серебра?

— Древо дорого достается, — пояснил хозяин. — Каждое дерево берем с боем. Жить в лесу — видеть смерть на носу.

— Так вы ж не в лесу!

— Возле леса, — сказал хозяин. — А это еще опаснее.

Олег смирно стоял в уголке, сердце тревожно тукало. Как ни старался сохранить силы, но во всем теле уже неприятная дрожь. Магической мощью можно сдвинуть гору, но потом волхв снова должен копить силы едва ли не годы.

По коже пробежали гадкие мурашки, он ощутил во дворе присутствие новой волны оборотней, обостренным слухом уловил кашель старого волхва, прошептал Слово, сквозь плотно сомкнутые веки приятно посветило красно-розовым, а от двери раздался вопль младшенького:

— Мое корыто погорело! Совсем!.. В чем свиней кормить? И поить?..

Голос хозяина был полон сдержанной радости:

— Если заказать Листорубу, тот возьмет не меньше трех серебряных... Гм, это обойдется княгине в один золотой. Листоруба еще уговорить надо!

Воевода скривился, как от кислого. Хозяин, довольно потирая руки, отстранил младшенького, самолично приник к щели, выставив толстый зад. Судя по взгляду воеводы, который тот бросил на его объемные ягодицы, старый воин подумывал о чем-то таком, что Олег пока не мог даже предположить, а доискиваться пока не было ни времени, ни сил: вслушался, сказал Слово Огня, стараясь тратить сил как можно меньше, во дворе полыхнуло еще раз, хозяин проговорил медленно, печально, только чуткое ухо Олега уловило нотки ликования:

— Колодезный журавль сгорел! А ведро... хоть и не успело, но упало в колодец... Вон брызги какие... много воды набежало, у нас ключевая, зубы ломит! Ладно, вытащим, за это денег не беру. Но сруб тоже подпалило, подпалило... Еще чуть, и придется менять венец целиком.

Воевода рыкнул:

— Там кора чуть подрумянилась! Даже не обгорела!

— Я ж и говорю, — сказал хозяин сговорчиво, — денег не беру, хотя все же ущерб, ущерб...

Олег видел складки на лбу хозяина, его быстрые взгляды, которые бросал то на воеводу, то на его челядь. Похоже, все рассчитал правильно: за окном замелькали тени снова, опять полыхнуло, запах гари и горелого мяса, паленой шерсти, и голос хозяина, скорее удовлетворенный, чем скорбный, но с оттенком укоризны:

— Ну вот, я ж говорил! Теперь и сруб тю-тю...

Воевода сам прикипел к щели пошире. Слышно было, как выругался вполголоса, а Олег заметил какой злой взгляд метнул на то окошко, откуда старый волхв метал всесжигающий огонь. Ладно, жизни все же дороже. Сегодня колдун научился сжигать огнем все за домом, а завтра, глядишь, научится как взрослый жечь с разбором.

— Ладно, заплатим, — проорал воевода. — Мертвым золото ни к чему.

— Так-то оно так, — согласился хозяин, — но когда драка заканчивается, про плату забываем... Да и золоту начинаем придумывать другое место...

Воевода что-то пробурчал, но хозяин выжидающе смотрел на его кошель, и пальцы старого воина начали нехотя распутывать узел. Хозяин протянул ладонь, Олег издали смотрел, как он каждую монету попробовал на зубок, удовлетворенно кивнул, но во дворе полыхнуло, он обернулся к окну, махнул: