Эксодус (Книга 3, 4 и 5) - Леон Урис

В один прекрасный день Мэк Уилльямс зашел в будку, стоявшую в самом конце взлетной дорожки и служившую одновременно конторой, диспетчерской и жильем для Стреча Томпсона.

- Ну его к черту, Стреч! - буркнул он. - Мороз сегодня такой, прямо кишки коченеют.

Стреч состроил невинное лицо пресловутой кошки, только что проглотившей канарейку.

- Фостер, - сказал он, - а как ты смотришь на то, чтобы податься в более теплые края? Полный расчет, это само собой.

- Тебе все до шуток, а меня от них прямо тошнит.

- Я не шучу, Текс. Ты в жизни не отгадаешь...

- А что такое?

- Угадай.

Фостер пожал плечами:

- Ты продал свою лавочку.

- Точно.

Фостер Джи Мэк Уилльямс свистнул.

-Где ж ты дурака такого нашел?

- Мне их анекдотные данные ни к чему. Я проверил их чек, и он оказался настоящим. Вот и все, что мне нужно, как сказала девка в кабачке.

- Да неужели! Но это же чудно, Стреч. Эта твоя лавочка мне уже так или иначе начала надоедать. А сколько мне, по твоему, причитается?

Вместе с премиальными что-то около четырех тысяч.

Фостер Джи Мэк Уилльямс свистнул.

- Ого, вот мне теперь будет лафа! Назюзюкаюсь так, что до самой Южной Америки хватит. Потому что я беру курс именно туда, Стреч. Подхалтурю там немножко. Я слышал, они там платят шальные деньги за переправку динамита через Анды.

- Да, но тут есть одна загвоздка..., - сказал Стреч.

- Я так и думал.

- Дело в том, что мы должны доставить наши три машины новым хозяевам. Двух парней я уже нашел, а вот для третьей машины - никак никого не найду.

- Ты хочешь сказать этим, что кроме меня нету дурака, который согласился бы летать на этом твоем примусе номер три? Что ж, пускай так. Куда надо доставить?

- В Израиль.

- Куда?

- В Израиль.

- В жизни не слышал.

- Я как раз сам искал на карте, когда ты вошел. Стреч Томпсон и Фостер Джи Мэк-Уилльямс облазили карту обоих полушарий вдоль и поперек. Они искали добрых полчаса. Все тщетно. Наконец Текс выпрямился.

- Ты знаешь что, Стреч. Кажись, кто-то подшутил над тобой.

Они съездили в Ноум, обошли все кабаки, все расспрашивая, где бы мог находиться этот Израиль. Один или двое что-то слышали о нем, но точно ничего сказать не могли. Стреча уже стал было прошибать пот несмотря на мороз, когда кто-то посоветовал им разбудить хозяина книжной лавки.

- Да ведь это же Палестина, - сердито заорал хозяин. - И ради этого вы врываетесь ко мне среди ночи! Поискав еще немного на карте, они наконец нашли. Фостер в сомнении покачал головой:

- Чорт возьми, Стреч, - проворчал он, - да ведь эта страна свободно вместится на айсберге средних размеров. Если не держать ухо востро, запросто пролетишь мимо.

Три недели спустя Фостер Джи Мэк-Уилльямс посадил машину номер три авиакомпании "Северный полярный круг" на аэродроме в Лидде. Стреч Томпсон вылетел за неделю до этого и встретил его в аэропорту.

Фостера провели в контору, на двери которой была прибита табличка, гласившая: ПАЛЕСТИНСКАЯ ЦЕНТРАЛЬНАЯ АВИАКОМПАНИЯ, С. С. ТОМПСОН, ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ДИРЕКТОР.

Фостер Джи Мэк-Уилльямс сразу почувствовал, что дело нечисто.

- Как слетал, старик? До чего же я рад видеть твою рожу!

- Чудненько слетал. Теперь гони валюту, старик, и я быстренько смотаюсь в Париж. У меня наклевывается выгоднейшее дельце, через месяц мне нужно явиться в Рио.

- Конечно, конечно, - ответил Стреч. - У меня уже и чек для тебя выписан. Вот он у меня здесь в сейфе. Фостер Мэк-Уилльямс таращил глаза на чек.

- Ого, четыре тысячи пятьсот монет и никаких нолей, - вслух прочитал он.

- Последние пять бумажек я подбросил, чтобы доказать тебе, что Стреч Томпсон не жмот.

- О, ты парень-гвоздь, я это всегда говорил.

- Между нами, Текс, это в высшей степени занятное место.

- Тут все - сплошь евреи. Я уже неделю тут и никак не привыкну.

Фостер не решался спросить Стреча, чего ему здесь надо. Под конец он все-таки спросил.

- Посмотри на табличку, она тебе все расскажет. Палестинская Центральная Авиакомпания. Название я лично придумал. Тут видишь какое дело: эти ребята понятия не имеют о том, как приступить к созданию первоклассной авиакомпании. Они предложили мне взяться за это дело. Я им сказал: - Первым делом, ребята если, конечно, вы хотите иметь настоящую авиакомпанию, первым делом вам нужно позаботиться, чтоб у вас был первоклассный старший пилот. У меня как раз есть на примете самый чертовский старший летчик из всех, кто когда-либо служил...

- Ну, ладно; мне, брат, некогда. Будь здоров, когда-нибудь встретимся, сказал Фостер, быстро встав с места.

- Да ты словно на пожар.

- Пожар, не пожар, но мне нужно в Париж.

- Я тебе дело предлагаю.

- Не надо мне никаких дел.

- Да ты хоть послушай.

- Чего ж, послушать можно, но я предупреждаю: ничего из этого не выйдет. Мне нужно в Париж. Хоть вплавь, но доберусь.

- Ну, так вот. Как я тебе уже сказал, тут везде одни евреи. Они купили у меня "Северный полярный круг", чтобы доставить сюда еще евреев. Ты только послушай, этих евреев во всем мире - хоть пруд пруди, и все они хотят сюда. Наше с тобой дело - доставка. Неужели ты не понимаешь? Рейс - и деньги на бочку! За каждое рыло. Да ведь тебе никогда такое и не снилось, Текс, дружище! Ты ведь меня знаешь... я зря трепаться не стану. Ты только держись за меня, Текс, и будешь прямо купаться в деньгах.

- Нет уж, я лучше выкупаюсь в другом месте. Напишу тебе открытку из Рио.

- Что ж, Фостер... буду с удовольствием вспоминать вас.

- Ну вот, ты уже сердишься!

- Кто сердится? Никто не сердится.

- Все-таки мы с тобой хорошо поработали там в Ноуме.

- Еще бы! Я себе там все кончики пообморозил.

- Ладно, дай лапу, - сказал Фостер.

Стреч вяло пожал ему руку на прощание.

- Ну тебя к богу в рай, Стреч! У тебя такая рожа, будто я тебе нож собираюсь всадить в ребра.

- Буду с тобой откровенен, Фостер. У меня беда. Получилась молния, что где-то, в каком-то Адене сидит куча этих евреев и ждет не дождется, чтобы их оттуда вывезли. Я было нанял пилотов, но они меня подвели.

- Не повезло, значит. Что ж, от души сочувствую. Но помочь ничем не могу. Я отправляюсь в Париж.

- Конечно, - ответил Стреч, - лети, если так уж приспичило.

Я на твоем месте тоже улетел бы. Я к тебе не в претензии. Эти ребята, которых я было нанял, сразу дали тягу, как только услышали, что это довольно опасный рейс: арабы могут еще открыть огонь по самолету.

Фостер был уже почти у двери. Он внезапно остановился и обернулся к Стречу.

- Валяй, валяй, Фостер. Ты, конечно, прав, какой тебе смысл рисковать? Еще, чего доброго, собьют. Скажу тебе правду, это опасный рейс... пожалуй, даже опасней, чем переправка динамита через Анды.

Фостер Джи Мэк-Уилльямс провел языком по губам. Стреч подлил еще масла в огонь, но он уже знал, что Фостер клюнул.

- Я тебе вот что скажу, Стреч. Чтобы выручить тебя, я, пожалуй, слетаю в этот рейс. Но ты уж загодя поищи других ребят к тому времени, когда я вернусь. Этот рейс - ладно, но только этот. Ну, где этот твой Аден?

- Понятия не имею.

- Тогда давай сюда карту, поищем.

Когда Фостер Джи Мэк-Уильямс, американский бродяга, в прошлом летчик "Северного полярного круга", а теперь "Палестинской Авиакомпании" поднялся в воздух с аэродрома в Лидде, он открыл новую фантастическую страницу хоть и двадцатого века, но взятую словно из "Тысячи и одной ночи".

Он взял курс на Аден, британский протекторат на южной оконечности Аравийского полуострова, прямиком вдоль Красного моря.

Эта сказка началась, в сущности, за три тысячи лет до Фостера в древней Саве. В дни Царицы Савской южная часть Аравийского полуострова была богатейшей страной. Жители этой страны овладели искусством строить каналы, плотины и водохранилища, и благодаря этому превратили свою страну в цветущий сад.

Когда Царица Савская приехала с визитом к Царю Соломону, группа подданных царя Соломона выехала из Израиля в Саву, чтобы проложить торговый путь через пустыню вдоль Красного моря и обосноваться там. Евреи прибыли в Саву еще в библейские времена, задолго до падения первого храма.

Евреи столетиями процветали в Саве. Они создали там собственные поселения и прекрасно ладили с многочисленными местными племенами. Они заняли со временем руководящее положение при дворе и пользовались в стране всеобщим почетом.

Затем наступили страшные годы. Медленно, но неумолимо плодородная земля превращалась в песчаную пустыню. Вади высохли, и дождевая вода бесследно исчезала а выжженной солнцем земле. Люди и животные изнывали под палящим солнцем, и борьба за каплю воды стала в буквальном смысле слова борьбой за жизнь. Сава, страна изобилия, и соседние с ней страны распались на враждующие между собой племена, и войнам не было конца.

Когда по миру победоносно пронесся Ислам, евреи пользовались вначале не только религиозной свободой, но и уважением. Законы, написанные самим Магометом и обязательные для всех мусульман, предписывали благожелательное отношение к евреям.