Стальные гробы. Немецкие подводные лодки: секретные операции 1941-1945 гг. - Вернер Герберт

Одна торпеда поразила наиболее крупную тень прямо посередине. Огромный сполох пламени взметнулся к небу. Затем — оглушающий грохот взрыва. Через несколько секунд ударная волна взъерошила наши бороды. Это был сигнал к началу сражения. Взвились звезды сигнальных ракет, осветившие армаду. Я ждал, когда транспорт развалится на части и другие торпеды поразят цели. Но в этот момент конвой сделал поворот в соответствии с заданным курсом. Затем новая вспышка и новый грохот взрыва прозвучал в ночи. Как будто произошло извержение вулкана. Колонны транспортов расстроились. Сполохи пламени и медленно спускавшихся на парашютах осветительных бомб подкрашивали небо в красно-золотистый цвет. Такой катастрофы мы уже долго не видели. Я попросил разрешения капитана выстрелить торпедой-убийцей. Это означало сокращение оборонительного потенциала лодки, но ведь не всегда представлялась возможность так легко поражать цели.

— Хорошо, — сказал капитан, — только побыстрее!

Зигман отправил вахтенного вниз.

Я отдал последнюю перед выстрелом команду:

— Аппарат пять — товсь! Угол атаки по правому борту 90. Пли!

— Тревога!

«У-230» быстро нырнула под воду, чтобы не стать мишенью собственной самонаводящейся торпеды. Когда лодка выровнялась на глубине 120 метров, раздался еще один взрыв. Казалось, разверзся ад. Эскорты лихорадочно искали виновного в нападении на конвой, вспенивая поверхность моря бешено вращавшимися гребными винтами. Неподалеку прогрохотала сброшенная в воду серия глубинных бомб. В глубь океана устремились импульсы «асдика». Однако грохочущий шум гребных винтов и двигателей множества транспортов конвоя прикрывал наш отход и радовал слух. Когда напряженность ситуации постепенно спала, торпедисты и матросы энергично взялись за подготовку торпедных аппаратов к перезарядке.

03.10. Мы всплыли на поверхность и перезарядились. Ночная тьма была непроницаемой, волнение моря усилилось. «У-230», пустившуюся в погоню за убегавшим конвоем, сильно качало. Внезапно на дистанции трех миль по правому борту зажегся свет. Мы развернулись и медленно двинулись в этом направлении. Постепенно приблизившись, мы увидели луч прожектора, направленный на тонувшее судно. Рядом с ним находился сторожевик, принимая на борт моряков с гибнувшего транспорта. Мы тихо подкрались к месту спасательной операции и не без интереса наблюдали за ней. Беспомощный эскорт был удобной мишенью. Он находился всего лишь в 800 метрах перед нашими торпедными аппаратами, подставляя свой широкий борт смертоносному удару торпеды. Однако Зигман, подчиняясь чувству жалости и неписаному закону чести, произнес:

— Черт с ними, с этими жестянками. Поищем транспорты. Лево руля, малый вперед!

«У-230» медленно развернулась, чтобы не выдать своего присутствия. Из-за тонувшего судна показалось маленькое совершенно круглое пятнышко красного цвета. Оно быстро выросло в раскаленный красный шар. Мы поняли, что за нами следил эсминец, который сейчас охотился за лодкой, используя приборы ночного видения. Немедленно были переключены на полную мощность двигатели, и лодка рванулась вперед. Эскорт пустился в погоню, бросаясь со всего размаха на громады волн. Хотя охотник отчаянно кренился и подпрыгивал на волнах, он настойчиво сокращал разделявшее его с нами расстояние. У Зигмана, однако, было небольшое преимущество в выборе курса. Он повел лодку зигзагами, сквозь обрушивавшиеся на нее водяные валы. Время от времени капитан спрашивал, перекрывая голосом грохот шторма:

— Что там с эскортом, старпом?

— Идет с прежней скоростью! — кричал я в ответ через плечо, не желая признаться себе в том, что лишился возможности выстрелить по охотнику торпедой-убийцей.

Эскорт приближался и уже приобрел ясные очертания боевого корабля. Однако сила ветра возрастала, увеличивая волнение моря. Могучие громады волн били по эсминцу сильнее, чем по нам, замедляя его ход. Через 90 минут отчаянного маневрирования во тьме среди обезумевшего океана охотник пропал из виду.

04.45. За два часа до рассвета мы обнаружили за кормой новую тень. Быстро проследовали курсом на север и почти столкнулись с конвоем. Тени двигались прямо по курсу — три… пять… десять. Я огляделся и определил свои цели даже без бинокля. Затем все происходило очень быстро. Подготовил торпедные аппараты к стрельбе, поймал в сетку прицела транспорт «Либерти», дернул за рычаг. Направил ПУС на другую тень, снова дернул за рычаг.

Это все, что я смог сделать. Из-за транспорта выскочил сторожевик и помчался на нас. «У-230» ушла в сторону и двинулась по волнам единственным спасительным курсом. Мы почти закончили движение по дуге, когда в ночи взметнулся огненный столб. Взрывная волна и грохот взрыва обрушились на нас одновременно. Небо окрасилось в красный цвет. Вторая торпеда прошла мимо.

Началась новая гонка. Эсминец преследовал нас за кормой в отчаянной попытке протаранить лодку, если не удастся ее уничтожить другими средствами. Я пожалел о том, что слишком рано израсходовал свою самонаводящуюся торпеду. Во второй раз за ночь мы прибегали к маневрам, чтобы уйти от опасности. И сумели сделать это после часовой смертельно опасной гонки. Зигман бесстрашно повел лодку в новое сражение. Я приказал перезарядить торпедные аппараты. Битва не закончилась, но, когда восточная часть горизонта посветлела, а рассвет разъединил море и облака, мы поняли, что находимся в одиночестве.

В ранние утренние часы боевая операция приобрела драматический поворот. Наши ночные успехи встревожили англичан. Как и следовало ожидать, они направили для охоты за нами все, что могло летать, — от одномоторных самолетов до дальних бомбардировщиков. Нас ожидала массированная атака с воздуха.

08.25. Я заметил, как из облака метнулся четырехмоторный самолет, и объявил тревогу. Лодка клюнула носом и устремилась в глубину океана. Через несколько тревожных минут четыре мощных взрыва потрясли «У-230» и напомнили нам, что в боевом азарте мы забыли включить «буг». Переждав атаку самолета и произведя через 40 минут всплытие, мы снова погнались за ускользнувшими целями, внимательно отслеживая небо и горизонт.

09.15. Перехвачена радиограмма: «Атакованы эсминцем. 57 С. Ш., 24 3. Д. Тонем. «У-844». Нашим друзьям, попавшим в беду, среди шторма помочь было нельзя. Но, сообщив координаты места трагедии, «У-844» дала нам наводку на конвой.

09.23. Срочное погружение в связи с приближением «либерейтора». Прочный корпус, откликаясь на работу в форсированном режиме вертикального и горизонтальных рулей, быстро ушел под воду. Четыре боезаряда разорвались по левому борту.