Этот мир твой - Ярослав Маратович Васильев

что они идут к волейболистам, когда проходили мимо одной из площадок, даже успел полюбоваться симпатичной женской командой на тренировке. Оказалось, что им всё-таки дальше, в следующее крыло.

В нужном зале уже разминались четверо парней и пять девушек, ещё один парень сидел на скамейке. Руководила всем немолодая женщина-тренер и её помощник, мужчина лет тридцати. Увидев гостей, оба тренера укоризненно на них посмотрели, после чего женщина скомандовала:

– Ага, вспомнили всё-таки про нас. Зрителей давайте к Мирону на скамью, а сами бегом переодеваться и разминаться.

Имя сидевшего на скамье парня они уже слышали, но из вежливости все представились и поджали руки.

– Вячеслав.

– Паула.

– Мирон. Приземляйтесь, хоть не один глядеть и завидовать буду.

– Э-э-э… В смысле?

– В смысле моей глупости. За неделю до соревнований поскользнуться и потянуть ногу – обидно. Формально в составе на замену ради рейтинга меня оставили, но это же не то. Это же не самому выступать. А Вера и Камиль молодцы, сами не едут – зато проводить пришли. Хорошая примета на победу. Ну и то, что вас привели посмотреть – тоже хорошая примета.

Вячеслав ничего не понял, но спрашивать побоялся, чтобы не выдать друзей. Впрочем, скоро и так стало понятно. Закончив разминку, спортсмены начали исполнять программу выступлений по художественной гимнастике. Вячеслав не особо в этом разбирался, но Мирон оказался прирождённым спортивным комментатором. Правда, сначала непонятно было, зачем вместе тренируются парни и девушки, если занимаются они на разных сторонах зала и выступать будут отдельно. Но оказалось, что в сегодняшнем спорте есть и ещё одна дисциплина – художественно-гимнастическая вольная программа... И тут гости застыли с отвисшей челюстью. Вера и Камиль не танцевали – парили, до этого Вячеслав и не подозревал, что из обычных спортивных элементов можно сотворить такое красивое зрелище.

– Здорово, да? – рядом восхитился Мирон. – Кроме них, так никто не может.

– Танцевать?

– Да нет, полностью уйти в то, что ты делаешь. Понимаешь, тут мало форму физическую нагнать и вызубрить упражнения. Вот ты, извини, даже близко, как мы, не сможешь. Хотя физическая форма у тебя и неплохая – это я как профессиональный спортсмен тебе говорю, можешь гордиться. Всё равно мёртвая механика у тебя получится, что в основной программе, и тем более как сейчас – в художественной. Тут надо сознание превратить в чистый белый лист, когда ты все элементы ведёшь – как по этому листу песню пишешь, и нет для тебя больше ничего. Ну вот не знаю, как словами объяснить. У меня такое не всегда получается, а Камиль с Верой – они легко и с любого момента, они как дышат этим. Талантище. Жалко, они с нами не едут.

– Соревнования?

– Ага. Первенство Европы, если в тройку лидеров войдём – считай, на первенство уже Евразии поедем. Но это по классике. Если бы они с нами поехали, золото по вольной программе тоже наше… А так – отработать, раз уж положено, и мечтать не опозориться.

Мирон говорил ещё минут пять, и Вячеславу казалось, что он витиевато подбирается к тому, чтобы чего-то попросить. Однако так и не решился или не успел, потому что тренировка закончилась, тренеры всех поздравили и пожелали набираться сил, а дальше вся компания шумно начала обсуждать, куда они вместе сейчас пойдут. Паулу и Вячеслава тоже пригласили составить компанию… На миг показалось, что все надеялись – из вежливости гости откажутся. Не отказались.

Пока они занимались в спортзале, снег пошёл ещё гуще, но ветра не было, на улице стояла ватная тишина и практически висел в воздухе огромный белый занавес. Уже на месте Вячеслав подумал, насколько плохо, оказывается, он знает город, хотя по улицам столько вроде ходил изучал. Нужное заведение располагалось в незнакомом парке, причём дорожка специально петляла так, чтобы у посетителей возникло чувство, будто бы дом находится глубоко в лесу. Дорожка извивалась целую вечность, повсюду тусклый свет фонарей, который отражался от асфальта и выхватывал мёртвые ветви деревьев, склонившиеся над головой, да крошечные бриллиантики снежинок. Лес смыкался всё теснее и теснее, казалось, пешеходов вот-вот засосёт в темноту – и в этот миг перед ними возникала большая и красивая лужайка, украшенная ледяными статуями. Посередине стояло большое двухэтажное белое здание, будто сделанное из сахарной глазури. С балконами наверху и длинной зимней верандой вдоль первого этажа, ставни тоже белые и украшены резьбой, которую плохо видно в слабом свете фонарей.

Внутри было шумно, множество людей. Множество комнат, одна за другой, каждая набита задрапированными тканями, большими подушками и диванами с людьми. Всё мягкое и приглушённое – цвета, поверхности, лица – всё, кроме музыки, которая пульсировала сквозь стены и заставляла вибрировать пол. Но спортсмены дружно решили не искать себе один из отдельных номеров и не брать столик на веранде, а направились в главный зал.

Сегодняшний вечер совсем не походил на почти семейные посиделки в кафе с одноклассниками. Гремела музыка, на отдельной площадке танцевали, в другом углу пели караоке. Вспышками мелькал свет, пятнами рассекал полумрак стробоскоп. Спиртного никто из спортсменов не заказывал и с собой не приносил, и всё равно настроение у всех было какое-то немного сумасшедшее и чуть пьяное. Причём это оказалось заразительно, даже Вячеслава один раз утащили танцевать – хотя он отнекивался как мог, а Паулу увели петь караоке, посоревноваться с одной из девушек-спортсменок. В какой-то момент случайно все разбежались в разные стороны, Вячеслав остался один и пошёл к барной стойке, заказать себе кофе. Поскольку остальные по-прежнему застряли кто возле караоке, кто на танцах, кто ещё где, решил не возвращаться и не сидеть в одиночестве за столиком, а выпить кофе прямо тут. И почти сразу рядом сел мужчина, в котором Вячеслав узнал тренера.

– Добрый вечер. Меня зовут Олег Игоревич. Не помешаю?