Гранатовый сок - Дмитрий и Наталья Соколовы

пространство вокруг него как‑то неприятно, мелко‑мелко задрожало, искривляясь волнами – будто вода, в которую кинули камень. Летучая мышь рядом со мной, почувствовав это, встрепенулась, резко раскинула в стороны крылья и взмыла ввысь. Моему маленькому тельцу инстинктивно захотелось сделать то же самое, но я удержал его силой воли.

Штефан пытается указывать гипнотизёру Константину, что делать – довольно дерзко с его стороны. Я просто обязан увидеть, чем это закончится!

– Спасибо, – ответил Константин спокойно. – Наверное, ты прав. Пора.

Удивлённый, я ещё долго шпионил за ними, но они больше ничего не говорили. Штефан продолжал смотреть в окно, любуясь звёздами, а Константин стоял у стола за его спиной, не сводя с него своих чёрных глаз. Потом он беззвучно подошёл к юноше сзади и, положив руки ему на плечи, вдруг жадно припал губами к его шее. Тот вздрогнул от неожиданности, но ничего не возразил. Только закрыл глаза и легонько прикусил губу.

Интересно, зачем он это с ним сделал? Может быть, когда вампирам скучно, они иногда вот так развлекаются, попивая кровь друг друга?..

Странные они, всё‑таки. Наверное, у них и правда какие‑то свои, звериные повадки, но и зверю, в теле которого я сейчас находился, не удавалось их понять.

Размяв косточки, я потянулся, расправил крылья и сорвался с крыши. Камнем полетел вниз, а у самой земли сделал взмах и взметнулся к небу. Я поднялся над их домом, над елями и соснами, над посёлком. И полетел куда‑то на запад. Туда, куда меня звала звенящая тишина тёмной, дикой ночи.

Глава 23. Младше на 200 лет

Всю оставшуюся рабочую неделю я упражнялся в астральных переселениях и даже нашёл в них определённое спасение – если ночью я выходил из тела, то мне не снились кошмары. Правда, я во время таких переселений и не отдыхал тоже. Моё тело не спало, а находилось в какой‑то неестественной отключке, будто бы под наркозом. Потом оно довольно тяжело «раскачивалось», руки и ноги были как ватные и совсем меня не слушались. И только спустя, может быть, полчаса или час после пробуждения я возвращался в себя окончательно.

Наверное, пройдёт ещё какое‑то время, прежде чем я научусь так же хорошо контролировать себя в телах животных, как в своём собственном. Входить в них оказалось легче, чем сохранять при этом свои сознание и память. Особенно с последней были проблемы – едва попав в шкуру другого существа, я тут же напрочь забывал, какую цель ставил для себя перед переселением и нёсся куда‑то, опьянённый чувством беззаботности и свободы. Так что ничего интересного мне больше увидеть не удалось.

Я пытался ночью слетать в теле летучей мыши в СКОК, но у меня пока ничего не вышло. Не долетел, отвлёкся на другие, как мне тогда казалось, более важные занятия – охотился и кормил своих мышат. А волком я туда попасть не смог по другой причине – мешал высокий забор. Но вообще, прогресс, конечно есть. До этого, с утра – по дороге на работу – я отключился, сделав вид, что уснул, а сам сел на прожектор автомобиля маленькой незаметной синичкой. Так я и проехался на крыше с ветерком все два часа, запоминая дорогу до московского штаба. Жаль, что потом пришлось экстренно просыпаться – Михаил по прибытии так сильно тряс меня за плечо, что у синички чуть было не отказало от страха маленькое сердечко. Я поспешно вышел из неё и пошпионить не успел.

Что касается моего нового спецзадания, то с утра в среду меня на работе ждал очередной сюрприз. Михаил заглянул ко мне перед началом рабочего дня и, пыхтя, притащил с собой что‑то не очень большое, но, судя по всему, довольно тяжёлое. Кряхтя, он издал такой звук, какой слетает с уст тяжелоатлетов, когда они вскидывают штангу кило на двести, и с массивным стуком взвалил мне на стол нечто золотистое и прямоугольное, похожее по форме на кирпич.

– Что это? – я моргнул, проверяя, не сплю ли.

– Это, Гришенька, аванс тебе. Чтобы, так сказать, работалось веселее. Чистое золото, между прочим! Тяжеленное, ух!..

Несколько шокированный масштабом задатка, я некоторое время просидел неподвижно – даже «спасибо» забыл сказать. Но потом всё же очнулся и взялся за дело, причём со всем возможным энтузиазмом. Уж очень любопытно стало узнать, что такое сверхценное содержится в смоленской базе, если СКОК легко раскошелился на настолько странный, но, безусловно, внушительный, аванс.

Однако, несмотря на все приложенные усилия, орешек оставался весьма и весьма крепким. По всему выходило, что защиту на той стороне настраивали весьма серьёзные ребята, знавшие толк в своём деле, и взломать её будет всё же не так просто, как я думал изначально. Что же, дорогу осилит идущий. Я запустил несколько программ, перебиравших возможные уязвимости и активно искавших бреши в смоленской защите, и всё, что мне теперь оставалось – это набраться терпения.

Тем не менее, у меня было, чем заняться во время ожидания. Данные, которые я мог теперь с помощью виртуального ключа извлечь из московской базы СКОКа, интриговали меня ничуть не меньше, чем таинственные секреты их смоленских коллег. Объём информации был настолько огромным, что, как говорится, глаза разбегались – прямо не знаешь, с чего начать и за что хвататься. Вот, например, досье на многочисленных вампиров, находящихся в розыске. Я спешно пролистал неизвестные мне имена и фамилии и вдруг аж подпрыгнул на месте. Ух ты, какие люди! Это же сам Константин Цепеш! Описание сходится – ментал‑гипнотизёр и экстрасенс первого типа. И фотка его – с тех пор он, совсем не изменился. Между прочим, обещают премию в тридцать три миллиона долларов тому, кто его поймает. Я аж глаза протёр: это же сколько нужно золотых кирпичей?! Интересно, откуда у СКОКа такие бешеные деньги?.. Впрочем, наверное,