Трилогия: Небо Титана, Небо Земли, Небо над моим домом (СИ) - Максимов Макс

— И не получится, — Катя снова улыбнулась, — хотя, определенные успехи у нее есть.

— Мне нравится твоя теория, — сказал Юра.

— Теория, что Сфера хочет сжаться в черную дыру, чтоб за горизонтом событий уничтожить какую-то информацию, которая хранится в нас? — спросила Катя.

— Да.

— Это даже не теория, а просто гипотеза, — сказала девушка.

— Все равно. Она выглядит правдоподобно.

— Знаешь, Юра. Я хотела сказать… что… ты мне тоже понравился.

— Я готова сгенерировать хронополе для пяти капсул, — произнесла Элли.

— Прощаться не будем, — сказал Гречкин и провел рукой Кате по волосам.

— Не будем, — ответила она.

— Васечкин резко поднялся откуда-то снизу, с другой стороны от Гречкина и взял сестру за руку.

— А я вот на всякий случай попрощаюсь, — сказал брат, — Катя, до встречи!

— Пака, братец, — по-доброму произнесла она.

Васечки поцеловал сестру в лоб.

— В лоб покойников целуют, — сказала девушка.

— Не обязательно.

— Обычно покойников.

— Ой, всё… — Васечкин отвернулся от капсулы.

— Элли, давай, первая пошла! — скомандовал Гречкин.

Капсула с Катей плавно заехала в стену так, что не осталось даже намека на стыки и швы. Стена стала вновь абсолютно гладкой.

— Юра, а вы знаете, куда нам лететь-то? — спросил Саша.

— Саша, чего ты все на “вы” ко мне? Заладил: “вы”, “вы”… - недовольно произнес Гречкин.

— Не знаю, ну… ладно, могу и на “ты”.

— Элли, открой навигационную карту, — сказал Гречкин.

Над кругом возле носа корабля появилась трехмерная проекция звездного неба.

— Элли, сколько от нашего местоположения до нуля в системе координат корабля? — спросил Юра.

— Сто тридцать четыре земных световых года, три месяца, двадцать дней, четыре часа, одиннадцать минут. Это до произвольно выбранной мной точки внутреннего пространства звездной системы. До самой звезды еще сорок семь световых секунд.

— Точка с координатами ноль, ноль, ноль находится в центре звезды? — уточнил Гречкин.

— Да, — ответила Элли.

— Я понял, — сказал Саша, — те, кто строил этот корабль, очевидно, взяли за начало отсчета в системе координат свою звезду. Чтоб нам прилететь к ним, надо отсюда по этой карте лететь в точку с координатами ноль.

— Все верно, — сказал Юра.

— Тогда чего же мы ждем? — спросил Васечкин, — мне уже давно надо к врачу.

— Элли, — произнес Гречкин, — выдвигай капсулы.

Глава 1. У истока (Небо над моим домом)

Небо над моим домом

Аннотация:

Солнечная система уничтожена Сферой. Юрий Гречкин и его команда отправляются в межзвёздный перелёт, который продлится не один десяток тысяч лет. На пути к новому дому им предстоит посетить невероятные планеты, таящие множество смертельных опасностей.

«Небо над моим домом» — финальная книга цикла «Закон всемирного тяготения».

* * *

Солнце вспыхнуло сто тысяч лет назад, если считать земными временными интервалами. Но до появления Земли и тех, кто сможет создать первый календарь, фиксируя эти интервалы, еще далеко. Далеко, если воспринимать мир сознанием биологического существа, созданного дарвиновской эволюцией и способного осознавать время. Но в восприятии Луча время в нашей вселенной не идет из прошлого в будущее или из будущего в прошлое. Все события, которые могут случиться, уже случились и не случились одновременно. Палитра исходов всех действий, совершаемых и уже совершенных материей и энергией, всегда лежит перед Лучом. Граница его власти — Солнечная система, а точнее, область пространства, в которой гравитационная сила Солнца превышает гравитационную силу соседних звезд. Радиус этой зоны гораздо больше радиуса орбиты Плутона.

Луч движется вперед по оси времени, удаляясь от момента зарождения Солнца. Он смотрит на то, как в газопылевом диске, вращающемся вокруг звезды, формируются уплотнения материи. Диск постепенно теряет свои очертания, и вот уже вместо диска Луч видит огненные шары разных размеров, летающие вокруг Солнца.

Луч ускоряет ход времени. Большинство шаров… (хотя, конечно же шарами эти сгустки материи видятся лишь в случае, если смотреть на них невооруженным человеческим глазом, ведь если быть точным, то шары имеют форму геоида — шарообразного тела, сплюснутого по полюсам и растянутого по экватору) …так вот, большинство шаров расположены на разном расстоянии от Солнца, иначе говоря — имеют разные орбиты. Но есть и пары, и даже тройки шаров, находящихся на одной орбите.

Луч видит грандиозные, как показалось бы человеку, столкновения небесных объектов: шары, летающие по одной орбите, начинают врезаться друг в друга. Нестабильная формирующаяся Солнечная система наполняется взрывами, но этот период быстро, по меркам жизни самой системы, заканчивается. Шары остывают, становясь каменными и газовыми планетами, а те небесные тела, что были с ними на одних орбитах и что не испарились полностью или не соединились с ними при столкновениях, становятся их спутниками, такими, как, например, Луна, Европа или Титан. Солнечная система приходит в равновесие.

Луч приближается к первой планете от Солнца — к Меркурию. Он гонит время вперед с неимоверной скоростью, летит по одной из веток вероятных событий, и все это время, все эти миллиарды лет, что проносятся перед его сознанием, он видит лишь каменистую поверхность Меркурия, которая то раскаляется (если опять же использовать земную метрическую систему) до четырехсот градусов Цельсия, то остывает до минус двухсот, в зависимости от того, какой стороной планета повернута к звезде. Через пять миллиардов лет будущее для Луча становится закрытым. Луч знает, что закрытие будущего этой вселенной может быть связано лишь с одним явлением — с вмешательством Сферы. Заглянуть в будущее мира после того, как в него пришла Сфера, невозможно, потому что невозможно прогнозировать ее действия и действия объектов, вступивших с ней во взаимодействие. Луч возвращается назад во времени. Он останавливается на этапе, когда все планеты остыли после формирования.

Следующим объектом, куда Луч фокусирует внимание, становится Венера. Планета имеет атмосферу, которая состоит в данный момент времени из азота и метана. Кислород отсутствует. Средняя температура газовой среды плюс сорок градусов по Цельсию. Тридцать процентов поверхности Венеры занимает океан соленой воды, кишащий примитивными формами жизни. Луч ускоряет время…

Глава 2. В лапы к смерти

Когда крышка хроно-капсулы отъехала, Гречкин тут же приподнялся и недовольно произнес:

— Почему она открылась?!

— Что ты имеешь в виду, Юра? — спросила Элли.

— Не сработало?

— Я же говорила, из-за эффекта замедления времени проведенное в капсуле время никто из вас не ощутит. Мы прилетели.

— Колдовство какое-то, а не технологии, — пробубнил Гречкин.

Он плавно оттолкнулся и медленно полетел в сторону носа корабля.

— Сделай стенки прозрачными.

— Слушаюсь.

Вокруг все почернело. Гречкину показалось, что он висит в открытом космосе. Юра увидел под кораблем звезду, подобную на первый взгляд Солнцу — такой же желтый карлик. У Гречкина сложилось ложное ощущение, что они никуда не улетали и сейчас находятся внутри Солнечной системы.

— Элли может достигать одной сотой от скорости света, — вспоминал Гречкин, глядя на звезду, излучение которой Элли фильтровала, затемняя часть корабля, — мы пролетели примерно сто тридцать четыре световых года.

— Прошло более тринадцати тысяч лет? — уточнил Юра.

— Тринадцать тысяч четыреста двадцать пять лет, семь месяцев, двадцать три дня, четыре часа, двадцать семь минут, — произнесла Элли.

Ровно столько времени минуло с тех пор, как погибла Земля, став частью тела Сферы.