Девятый. Компиляция. Книги 1-6 (СИ) - Каменистый Артем

Толпа охнула, загудела сотнями голосов.

— Тихо все! Я ведь не говорил, что поведу вас на убой! Не за тем столько времени кормил эту тварь и ее хозяев небылицами! Они ждут нас на большом броде?! Пусть ждут! Мы не пойдем туда — мы пойдем к малому! Если вся погань собралась на западной переправе, то на восточной ее много быть не может. Они знают, что дороги туда нет, — с телегами не пройти. Не ждут от нас того, что мы их бросим. Это ведь странно — зачем тогда столько тащили, теряя время? У нас есть шанс пройти. Дойдут, наверное, не все, но тут уже не моя вина — я сделал все, что мог. Если бы я ошибся… Не хочу даже думать о таком… Дорога будет трудной — идти будем без привалов, в темноте. Если наткнемся на погань, то даже мелкая шайка нас потреплет серьезно. Телеги, разумеется, оставим, как и все добро, — идти будем с пустыми руками. Взять можно только самое необходимое. Если кто-то нагрузит себя как ишак и отстанет — никто его ждать не будет. Отставшие попадут к тварям, так что хорошо подумайте, прежде чем взваливать на плечо большой мешок. Я знаю, что без имущества в чужой земле придется несладко. Но вы не будете голодать. Арисат! Покажи им сердце!

Воин поднял руку — на ладони темнела странная пакость, вырезанная из тела Йены.

— Видите? Это черное сердце. Оно мое по праву: никто из вас не заподозрил, что Йена уже не человек, — ни о каких разделах не хочу даже слушать. Стоит эта гадость целое состояние. Я не стану его забирать себе — за него можно получить столько денег, что хватит и на еду, и на семена, и на инструменты, и вообще на все, что вам потребуется. Так что не надо рисковать из-за барахла — спасайте только жизни. Единственно — можно взять коров и лошадей. Где пройдет человек, там и они должны пройти. Но если не получится, бросайте их без жалости. И еще: хоть я здесь главный, но походом руководил, по сути, Арисат. Он хорошо делал свою работу, и воин отличный, но управлять большими силами ему трудно — не хватает опыта. У меня тоже не хватает… Нашим походом с этой минуты будет командовать епископ Конфидус. Тихо все! Я знаю, что многим присутствующим он не по душе, да и трудно бакайцу подчиняться иридианину. Но сегодня нет ни бакайцев, ни иридиан — есть просто мы. Епископ в свое время командовал большим отрядом наемников: сражался против погани в чистом поле и защищал города. Он умеет это делать. И я не принимаю его возражений — на один день он должен забыть про религию: пусть спасает свою паству. Сегодня им нужен воин, а не священник. Если кто-то не выполнит его приказа или осмелится высказывать ему неодобрение по поводу происходящего, я не стану убивать такого придурка. Я просто отрежу его ноги и заботливо прижгу их факелом, чтобы не истек кровью раньше времени. Вы уже знаете, как ловко я могу отрезать то, что мне понравилось. Подумайте: каково будет валяться без ног на тропе, ожидая, когда подоспеет погоня? Вам этого хочется? Что — есть возражения? Нет? Ну тогда, Конфидус, ваше слово. Эти люди ждут приказов.

Покачав головой, епископ вздохнул:

— Дан, вы не оставляете мне выбора.

— Вы что, отказываетесь?

— Я? Смеетесь… разве можно после таких слов отказаться… Нехорошо получилось, но вы поступили правильно — придется мне вспомнить былое…

Развернувшись к толпе, Конфидус пронзительным голосом, не терпящим возражений, скомандовал:

— Теперь собирайтесь — и быстро выходим! Погань знает, что мы двигаемся очень медленно, и будет ждать нас на переправе к вечеру! Если не будем спать на ходу, до малого брода доберемся утром — пока они это поймут, пока кинутся вдогонку, мы уйдем далеко! Я надеюсь на это! И еще: по дороге нам будут встречаться заросли! Те из вас, кто не в ополчении и не в дружине, должны заготовить по два кола — чем толще и длиннее, тем лучше, но не перегружайтесь! Те из вас, кто на подходе к броду окажется без кольев!.. В общем, не советую без них туда приходить! Чего стоите?! Бегом все!

Опять развернувшись ко мне, епископ покачал головой:

— Дан, погань все равно пронюхает про это. Мы не можем двигаться с ее скоростью — легко догонит.

— Пронюхает, не спорю. Но не сразу.

— Вы думаете, она за нами не следит?

— Зачем? У нее была Йена. Они даже дозорных возле нас не держат — стараются не беспокоить будущую добычу.

— Вы так уверенно все это говорите, будто погань вам сама все докладывает.

— Так оно и есть… почти…

— ???

— Йена… Когда она вскочила, то в первую очередь попыталась убить попугая. Зачем это делать — он ведь для нее не опасен? Зато без него мы не сможем понять, есть ли рядом твари. А с ним… Она хотела нас ослепить, а когда это не удалось, попыталась перебить всех командиров, чтобы некому было управлять толпой. Или даже надеялась сделать вид, что всех убила неведомая тварь, а она опять чудом выжила, — кроме меня лишь Тук о чем-то догадывался, да и то потому что я его послал обыскать ее вещи. Понимаете теперь? Посмотрите на Зеленого: он полностью спокоен. Нет тут дозоров рядом.

— Йену он тоже воспринимал спокойно — шипел тихо и мало. Может, кто-то вроде нее рядом…

— Насколько я понимаю, тварь, завладевшая ее телом, не из простых?

— Шутите?! Черное сердце… Это чудо, что она нас всех там не порвала. Хорошо, что вы смогли подобраться к ней, когда она не ждала: тот удар, по шее, выручил нас. С такой раной она еле шевелилась. Очень сильная тварь — я о подобных только слышал, да и то небылицы одни. Погани трудно их взращивать — или редко попадаются люди подходящие, или что другое мешает… не знает никто…

Ну и дела — оказывается, она «еле двигалась». Ох я и дурак — чуть всех не положил из-за своей беспросветной тупости.

— И вы думаете, что здесь сразу пару таких тварей держать будут? Одну в лагере, а другую в кустах?

— Наверное, вряд ли…

— Вот и я о том же — будем считать, что наш маневр останется незамеченным.

— На холмах, дальше, могут дозоры все же стоять — попугай отсюда их не почует.

— Не беда: костры оставим — огонь издалека видно будет, а вот развалины и склон седловины скроют наш отход к востоку.

— А почему она сразу попугая не убила? В Талле еще или по дороге? Могла ведь скрутить голову и прикопать — никто бы не нашел.

— Конечно. А еще могла во весь голос заорать на весь лагерь: «Среди нас есть опоганенные!» Это в первую очередь должны подумать, если с попугаем что-то случится. Да и Зеленый постоянно при мне крутился, а ее бы ни за что не подпустил — чуял ведь неладное.

— Ладно, Дан, не стану больше спорить. Только задумка у вас больно хлипкая — много прорех в ней. Страшно даже подумать… А если не будет по-вашему…

— Пока что все по-моему идет. Или у вас есть идея получше?

— Да вроде нет, но…

— Раз так, то давайте займемся делом — времени нет на разговоры.

Шкатулка со сбережениями сэра Флориса; тряпица с куском вареной конины — у несчастной кобылы вздулся живот, но добро не пропало; пара сушеных рыбин; копия карты епископа с пометками, сделанными русскими буквами; карта Флориса; серебряный кубок; чистая рубаха и пара портянок. Затянул горловину мешка — закинул за плечо. За второе отправился арбалет с колчаном. Топорик на пояс, меч — там же, узкий нож — за голенищем. Накинул тяжелый от влаги шерстяной плащ — и от непогоды защита, и вместо одеяла послужить может.

Вот и все мое имущество: больше ничего брать не собираюсь. Загадочные сердца, вырезанные из тел тварей, пусть останутся у Арисата — он, похоже, знает, как их сохранять, а я понятия не имею и выдавать своего невежества не хочу.

А еще есть лошадь — боевой конь. Стоит, наверное, немало. Не брошу. Но не из-за жабы — мне на нем скакать придется. Если не повезет, то спасаться от тварей, а если повезет — то от властей.

Власти меня мигом раскусят. Епископ вон, похоже, раскусил. Общается со мной как с дебилом — все объясняет. Даже вещи, которые по идее самый завалящий страж должен знать получше него.

Спасибо, что не выдал до сих пор. Хотя неудивительно — ему невыгодно мое разоблачение. Да и вряд ли он полностью уверен, иначе бы не верил в мои сказки про королевские войска. Хотя кто его знает…