Кровь, Молоко и Шоколад. Часть первая - Кэмерон Джейс

посерьезнело. Не было никакой Истинной Любви. В Шу просто напросто билось сердце Локи. Его настоящее сердце. Но она не знала об этом. Поэтому у нее не было воспоминаний о том, как они с Локи полюбили друг друга… лишь одно сомнительное воспоминание из Мира Между Снами, когда он попросил ее спасти его. Оказалось, что Шу полюбила Локи потому, что его сердце билось у нее в груди по воле злобной ведьмы, которая ела детей и отправляла Королеве Скорби девушек для кровавых ванн.

Фейбл ни слова не рассказала Шу. Она сказалась уставшей и отложила разговор, пока не выспится, как следует. Фейбл хотелось обдумать все это, прежде чем она расскажет им правду, которая пока не имела никакого смысла. Правду, которая причинит Шу огромную боль. Правду, основанную на лжи.

Она поднялась, открыла дверь и вошла. Ни Бабушка, ни Шу ее не заметили. Ну, конечно же, все внимание было обращено на Локи. Кем был этот парень, которого они воскрешали? Фейбл сходила с ума. Как он мог быть таким милым в Реальном Мире и одновременно кем-то иным в Мире Сновидений? Этот парень никогда не был влюблен в Шу. Из всего того, что я видела, все было ложью. Красивой ложью? Сомневаюсь.

Она вспомнила встречу с Элис Гримм, прямо перед своим возвращением из Мира Сновидений. Она спросила ее об истории Локи, но Элис ответила, что у нее не хватит времени, чтобы все объяснить. Она помогла Фейбл вернуться в Реальный Мир, и попросила ее придерживаться плана воскресить Локи, чтобы он в свою очередь помог воскресить Чармвилля, а после отыскать Семерых Потерянных. У Фейбл было столько вопросов, но как и всегда, времени на все это не было. Когда же у нее будет достаточно времени?

Фейбл поняла, что идет в подвал. Она шла, словно загипнотизированная. Секреты, которые она теперь хранила, были для нее слишком. Если Баба Яга поместила сердце Локи в Шу, а Семеро Потерянных разделили сердце Шу на семь частей, как тогда Локи остался в живых? Чье сердце билось внутри него?

Это было ошеломляюще, но не так печально, как собственная история Фейбл. Как она узнала о Темном Искусстве, и где провела последние несколько месяцев? Почему Серена не дала ей рассказать никому об этом, а лишь сказала: — Они не поймут.

Одной из любимых книг Фейбл была «Машина времени» Герберта Уэлса, где главный герой решил использовать одноименный прибор, чтобы вернуться в мир, который он только что обнаружил, потому что у него было множество нерешенных загадок. Фейбл решила сделать то же самое.

Она легла в Храм Сна, не уверенная, по силам ли ей войти в Мир Сновидений самой, без сновидящего под боком. Но ведь она теперь отчасти Охотница за Сновидениями, так ведь? Почему Охотник за Сновидениями не может войти в собственные сны?

Она начала ритуал, надеясь, что он сработает. Ей нужно было вернуться. Правда, вернуться назад. На этот раз, она узнает, кто она. Кем она была на самом деле. Она положила на веки две обольские монеты и прошептала слово: «Инкубатор». На этот раз она все знала без подсказок.

— Ведьма, — произнесла она, удивляясь, почему ее глаза до сих пор приоткрыты, пока ее начинает клонить в сон.

Глава 55

Шлосс

Люси Румпельштейн не понравился дневник Королевы ни на йоту. Зуд в глазах лишь усиливался по мере чтения, но на него она не обратила никакого внимания. Должно быть, все дело было в линзах. Что заботило ее больше всего, так это ее разочарование в связи с дневником Королевы. Она никогда не представляла себе Королеву той, о ком она прочла. С другой стороны Аксель сроду бы не подумал, что будет так сильно сочувствовать Кармилле.

— Это не она, — разочарованно ахнула Люси. — Где ее сила, хитрость, зло? Спорю, что этот дневник — подделка.

— Сомневаюсь, что Пиквик — подделка, — напомнил ей Аксель. — Этот дневник охраняли сотню лет.

— Тогда что не так с Королевой Скорби? — спросила Люси. — Ни одно из этих событий не объясняет, как она стала такой, какой мы ее видели. Такой я ее люблю и обожаю.

— Она закончила тем, что продала душу Судьбе, разве не так? — спросил Аксель. — Думаю, это окажет огромное влияние на всю остальную историю.

— Ты так считаешь? — глаза Люси засияли. Должно быть, это Судьба, подумала она. Судьба, скорее всего, повергла ее в вечную скорбь и она превратилась в монстра. Люси понравилась эта идея.

— Меня больше интересуют семь предметов, спрятанных в мешке, — сказал Аксель.

— А что в них интересного?

— Не важно. — Аксель отмахнулся. Люси было плевать на этот мешок. — Скажи мне вот что, Люси. Ты не знаешь, почему Кармилла сама не забрала дневник? Зачем попросила тебя? — Люси ничего не ответила. Она уже размышляла над этим раньше, но так и не нашла ответа. — Видишь? Я же говорил тебе, с этим дневником не все так просто.

— Пойми, — начал Аксель. — Похоже мы лишь на середине этого дневника. Остальная часть истории спрятана здесь, в ней столько незаконченных нитей.

— Ладно, я продолжу читать. — Люси снова взялась за дневник. — Послушай, — произнесла она. — Здесь есть примечание, прямо после главы с Лунной Девушкой.

— Тогда прочти его, пожалуйста.

Глава 56

Дневник Королевы

Канун Всех Святых

10 год царствования Короля Ангела фон Сорроу.

1803 год в Реальном Мире.

За день до Затмения.

Пока я сделала небольшой перерыв в написании, вы должно быть думаете, что история подошла к концу. Вы, должно быть, думаете, что я искусная обманщица, или где я сейчас и что со мною сталось?

Вы с уверенностью можете найти все ответы в последующих событиях, после строительства нашего Королевства Скорби. Вам уже известны некие факты, вроде тех, что было внутри мешка и почему мне его дали.

Вам уже известно о Лунной Девушке и Башне Сказок и всех тех невообразимых вещах, что отразились на наших жизнях внутри королевства — подобные вещи обычно не случаются в сказках. Когда вы все об этом узнаете, я уверена, вы все поймете.

Теперь, мне нужно вернуться к написанию. Часы на стене тикают. Скоро наступит полночь. Я уже говорила вам, что это значит. Я буду вынуждена сделать нечто ужасное, страшное и невообразимое. Но прежде чем я начну, я бросаю последний взгляд на холст, висящий на стене передо мной. Он сшит из самых красивых нитей на свете. Думаю, он персидский, но могу и ошибаться.

Красивой каллиграфией