Расколотая свобода - Шейн Роуз

затем остановился и достал из кармана костюма рулон скотча.

– Захватил на всякий случай, – довольно прокричал он, а затем, поиграв бровями, бросил его и зажигалку в мою сторону.

Я схватил Яго и потащил его к стулу.

Перед смертью ему предстояло во всем сознаться. И узнать, что такое настоящие страдания.

Глава 26

Делайла

Темнота

– Данте, – потирая лоб, прошептала я. Затем открыла глаза и увидела, что он стоит передо мной.

От неожиданности я подпрыгнула, вцепившись в чьи-то руки, и они тут же обхватили меня, а затем голос сестры прозвучал прямо над ухом:

– Это я. Всего лишь я. С тобой все в порядке. Все хорошо.

Поморщившись, я поднесла руку к голове и нащупала шишку размером с яйцо:

– Ого, ничего себе.

Иззи пригладила мои спутанные волосы. Видимо, когда Яго ударил меня, я упала, потому что сейчас мы обе сидели на полу, и сестра обнимала меня.

– Да, у тебя будет здоровенный синяк.

Я кивнула, но ничего не ответила, потому что смотрела на стоящего передо мной мужчину, а он не сводил глаз с моего обидчика. Данте сжимал и разжимал кулаки, и теперь, когда нависал над окровавленным Яго, выглядел еще внушительнее. Он был не просто волком, а настоящим оборотнем, готовым разорвать человека на части.

Впервые за все время я увидела в нем того, кем он являлся на самом деле. Свирепого зверя, готового защитить то, что ему дорого.

Он старался дышать размеренно.

Я дышала вместе с ним, и, когда наши взгляды встретились, за эти семь вдохов дикость улетучилась. На секунду изумрудного цвета глаза закрылись, словно он пытался найти мир в душе, а затем он снова открыл их и посмотрел прямо на меня.

– Кейд, дай нож, – Данте снова взглянул на Яго, и я заметила, как улыбается Кейд, радуясь каким-то собственным мыслям. Он подошел к кухонному островку и достал из деревянной подставки большой нож. Я воспользовалась моментом, чтобы осмотреть комнату – плюшевый ковер, гранитные столешницы, свет от низко висящей хрустальной люстры. Вероятно, эта каюта на круизном лайнере стоила целое состояние.

«Да, чистка обойдется недешево», – подумала я, глядя на кровь, просочившуюся на ковер под стулом Яго. Жидкость капала с его штанины.

Кейд передал Данте нож, а тот задумчиво смотрел на врага, потерявшись в собственных мыслях.

Кейд негромко сообщил:

– Если нужно, полицейские могут достать нам другое оборудование.

Яго извивался на стуле, походя на попавшую в ловушку мышь. Но это было бесполезно. Скотч впился в запястья; большая дыра в руке выглядела так, будто ее чем-то прижгли. Он умоляюще смотрел на меня, пытаясь сказать что-то, но ему заклеили рот.

– Они тебя трогали? – не глядя на меня, тихо спросил Данте. Его голос был полон раскаяния, словно это он каким-то образом оскорбил меня.

– Трогали? – переспросила я, вероятно, еще не придя в себя для расспросов. – Со мной все нормально.

– Лайла, Ягненок, если не считать синяков на лице, он касался тебя руками или оружием?

Я дотронулась до волос, отвела взгляд в сторону и солгала. Меня ударили в лифте, душили и избивали. Но я соврала не для того, чтобы спасти чью-то жизнь, а для того, чтобы утешить своего волка.

– Нет. Просто разозлились из-за того, что получили не ту сестру.

Данте зарычал и направился ко мне. Затем наклонился и прошептал мне на ухо:

– Лайла, ты ведь понимаешь, что я знаю твое тело лучше, чем ты сама, – он коснулся моих волос. – Ты врешь, и все равно мне нравится, что я могу понять это по одному лишь жесту. За эти годы я выучил их все. Именно поэтому знаю, что они причинили тебе боль, следовательно, заставлю их молить о смерти.

Его предупреждение должно было напугать меня.

– Данте, ты не должен идти на такое ради меня.

– Ягненок, – взмолился он вымученным голосом. – Никогда больше так не делай, поняла?

Мои глаза наполнились слезами, и я кивнула, а потом прошептала:

– Не надо.

– Хочешь, чтобы я остановился?

Я кусала губы, а потом оглянулась на сестру. Она все еще прижималась грудью к моей спине и обнимала меня, словно не хотела отпускать и старалась защитить.

Моя сестренка.

Которой пытался навредить Яго.

Я посмотрела мимо Данте на человека, чьи глаза умоляли о прощении. Большую часть своей жизни я изо всех сил старалась не мешать другим. Стремилась вести себя идеально. Я пыталась не делиться своими истинными эмоциями, болью и всем остальным.

– Яго, если бы ты тронул только меня, я бы сказала Данте оставить тебя гнить в тюрьме, – затем наклонила голову и продолжила. – Я бы проявила милосердие.

Данте кивнул, его челюсть двигалась вверх-вниз, пока он поднимался с колен. Убрав руку с моего лица, он тут же коснулся подбородка.

– Лайла, расскажи мне, что произошло? А потом я хочу, чтобы ты наблюдала что я сделаю с ним. Это станет тебе уроком, напоминанием о том, что не стоит рисковать жизнью моего Ягненка. Таковы последствия не только их действий, но и твоих собственных. И пока эти люди дышат, они должны знать, что бывает, когда связываешься с Неприкасаемой одного из Арманелли.

Глаза Яго расширились. Он яростно замотал головой. Я прищурилась, пытаясь понять, что Данте имеет в виду: Иззи, меня или, может, себя.

Другой мужчина пытался приглушенно возразить сквозь скотч:

– Ты? Ты Арманелли? Ну, мы не знали, что она твоя. Понятия не имели, – а потом он зарыдал и посмотрел на меня, умоляя о помощи.

– Знаете, одно дело – выстрелить в человека, работающего против вас под прикрытием. Совсем другое – схватить невинную свидетельницу и пытаться задушить ее. Они знали, Делайла? – спросил Данте, но не ждал ответа. Он говорил монотонно, не переставая вертеть в руках нож.

Я нахмурилась, прикусила губу, а потом кивнула.

Данте зарычал, словно зверь, и вонзил нож в руку Яго.

Звук разрезаемой плоти напоминал тот, который слышишь, когда отбиваешь мясо. Влажный, хлюпающий.

Должно быть, крик Яго услышали все присутствующие на лайнере.

Мы с Иззи подпрыгнули, но я не закрыла глаза. Просто продолжала смотреть прямо на него.

Буквально завороженная тем, что вижу.

Не успев сообразить, что именно делаю, я вытащила из заднего кармана телефон и нашла саундтрек, который Данте включил мне во время массажа. На долю секунды Данте замер, повернул голову и взглянул на мой телефон. Сначала нахмурился, а потом у него на губах заиграла улыбка.

– Маленький Ягненок, – пробормотал он, и мне показалось, что я уловила в его зеленых глазах отражение собственных чувств.