История советского библиофильства - Павел Берков

По той же причине мы не останавливались на деятельности различных обществ, секций, клубов экслибрисистов. То время, когда экслибристика являлась только одной из форм библиофилии, прошло. Сейчас она, благодаря настойчивой, — еще с 20-х годов, — пропаганде члена-корреспондента АН СССР А. А. Сидорова, а затем проф. С. П. Фортинского, Б. А. Вилинбахова, П. Амбура, Е. Н. Минаева, П. М. Богданова, О. Г. Ласунского и многих-многих других стала самостоятельной отраслью советской культуры — изучением особой формы малой графики. Как показывает тематика докладов Московского клуба экслибрисистов, Кемеровской секции книжной графики, недавно возникших клубов экслибрисистов в Ленинграде (а также и группы экслибрисистов при ЛДУ), в Харькове, Красноярске и т. д., как показывают организуемые во многих городах нашей страны выставки экслибрисов, художник — автор книжного знака отчасти вытеснил в сознании собирателей книголюба — заказчика экслибриса. И как ни превосходно работают Московский клуб экслибрисистов, ленинградские, кемеровские и другие экслибрисисты — методика их современной работы представляется нам только уклоном, который со временем пройдет. Разве недостойны изучения заказчики экслибрисов, их вкусы, характер их собраний? Разве не достойны изучения и даже осмеяния некоторые архаизаторские тенденции в экслибрисистике (например, появление, — пусть в виде исключения, — геральдических книжных знаков)? Наконец, то, что у некоторых экслибрисистов больше денег уходит на заказы книжных знаков, чем на приобретение книг?

Но вопрос об экслибрисистике — отдельная проблема, на которой мы, как уже сказано, останавливаться не будем.

Возвращаясь к нашей основной теме, мы должны прежде всего отметить, что, несмотря на сравнительно короткий срок существования советского библиофильства, оно поражает исследователя многообразием форм своей деятельности, своего вклада в историю советской культуры, в изучение роли книги в жизни классиков марксизма-ленинизма, в жизни советских писателей и ученых, советского человека вообще. Нет необходимости и возможности перечислять здесь все эти формы. В меру своих сил мы пытались это показать в разных местах данной книги, считая, что опыт различных библиофильских объединений, начиная от Русского общества друзей книги и кончая Клубом любителей книги в Баку, может быть полезен и другим, вновь создающимся организациям советских книголюбов, и историкам русской книги, искусства, литературы, науки.

Мы твердо убеждены в том, что история советского библиофильства — естественная и законная часть советской культуры.

Заключение

Чему учит нас история советского библиофильства

Материалы по истории советского библиофильства, как и всякие исторические материалы, во-первых, дают возможность представить более или менее конкретно самый путь развития этой области советской культуры, и во-вторых, на основании обнаруженных принципов, направлений, тенденций этого пути развития определить стоящие перед советским библиофильством задачи.

Наша работа представляет попытку рассмотрения истории советского библиофильства за 50 лет. Мы не стремились упомянуть в этой книге как можно больше имен отдельных библиофилов, книголюбов, книгособирателей, владельцев библиотек, «документалистов» и т. п. Своей первой задачей мы считали собрание и систематизацию фактов и установление основных этапов и форм развития библиофильства в СССР за время с 1917 г. по 1967 г.; второй — определение внутренней логики этого развития, установление тех общих принципов, которые двигали это развитие, которые пробивали себе дорогу в жизнь, — чаще всего неосознанно — в повседневной деятельности отдельных советских библиофилов и в деятельности их объединений.

Основная часть настоящей книги позволила нам проследить в хронологической последовательности отдельные этапы истории советского библиофильства, т. е. представить себе факты внутренне связанного процесса его развития. Мы видели, как в 1917–1918 гг. рушилось, исчезало, обращалось в прах старое дореволюционное дворянско-буржуазное эстетское библиофильство, как в зареве пылающих деревенских помещичьих усадеб и городских барских особняков гибли старые родовые или благоприобретенные библиотеки. Однако в то же самое время перед нами проходил грандиозный процесс обогащения государственных, национальных книгохранилищ, сделавший Государственную библиотеку СССР им. В. И. Ленина, Государственную Публичную библиотеку им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, Библиотеку Академии наук СССР и ряд библиотек республиканских Академий наук крупнейшими мировыми книжными собраниями.

Мы видели также, как в 20-е годы в огромном масштабе, а в последующие десятилетия в меньших размерах, — не исключая и периода Великой Отечественной войны, когда темпы гибели одних библиотек и возникновения и роста других отчасти напоминали годы революции — неуклонно шел процесс создания библиофильских объединений, отчетливо ощущалось их стремление сохранить организационные формы, несмотря на не всегда благоприятные условия.

Возникновение и развитие библиофильских организаций, как бы они ни назывались в разное время, — обществами, секциями, клубами, кружками и т. д., — вот наиболее своеобразная яркая черта советского книголюбия, резко отличающая наше библиофильство от дореволюционного, когда были только отдельные библиофилы-богачи и, за исключением Кружка любителей русских изящных изданий (1903–1917), состоявшего из петербургской библиофильской «элиты» тех лет, не было никаких объединений книголюбов. Сейчас же людей, любящих, ценящих, собирающих, преданно изучающих книги, в нашей стране миллионы.

Из материалов, публикуемых в прессе, с одной стороны, и известных — с другой, из повседневной действительности явствует, что в настоящее время в СССР есть две формы или два течения в проявлении любви к книге: одно — называющееся «друзья книги», другое — «любители книги», «книголюбы», «библиофилы».

Первые — это в основном страстные читатели «книгочии» или «книгочеи», группирующиеся вокруг библиотек, энтузиасты и пропагандисты культуры чтения; они не только умелые вербовщики новых читателей, не только активные помощники библиотекарей, работающие на общественных началах, но и дельные распространители политической, научной и художественной литературы среди широких масс населения, толковые организаторы книжных киосков и даже магазинов на фабриках, заводах, в колхозах и совхозах.

Это движение возникло еще в 20-х годах. В 1925 г. в г. Владимире была напечатана небольшая брошюра, озаглавленная «Общество друзей книги. Изд. Владимирской губернской центральной библиотеки». На ее обложке и на титульном листе имеется эпиграф: «Да здравствует книга — орудие борьбы за освобождение пролетариата». В брошюре коротко сообщено о возникновении Общества, о сочувственном отношении к нему Н. К. Крупской, отрывки из письма которой приведены в тексте, и затем напечатан Устав Владимирского общества друзей книги. Для нас особенный интерес представляет § 1: «Общество друзей книги ставит своей целью оказывать библиотеке как очагу коммунистического просвещения помощь в ее работе и вообще содействовать поднятию интереса в массах к советской печати и наибольшему ее распространению» (120).

Аналогичные общества существовали в 1924–1925 гг. в Армавире, Великих Луках («Общество друзей красной книги»), Иваново-Вознесенске, в Москве при первой фабрике «Гознак», во Пскове, в городах Татарской Автономной Республики, на станции Туркестан, в Ульяновске и т. д. Обсуждался вопрос о создании обществ друзей книги в Могилеве, Славгороде, Херсоне и др. Происходили районные конференции кружков друзей книги — в Павлово-Посадском районе Богородского уезда Московской губернии; в Татарии. Наконец, в статье В. Глазова «Не по шаблону» был поставлен вопрос об организации Всесоюзного общества «Друзья красной книги» или «Союз друзей красной книги СССР». Однако идея эта не отвечала тогда реальным потребностям и возможностям страны, и к концу 20-х годов движение заглохло. Материалы о нем сохранились на страницах еженедельника «Книгоноша» 1925 г.

После длительного перерыва движение друзей книги возникло в послевоенное время. О нем в 1959 г. писалось в «Литературной газете» следующее: «В нашей стране развертывается движение общественных пропагандистов — распространителей литературы. В прошлом году друзья книги распространили миллионы книг. Их усилия объединяют и направляют Советы друзей книги, созданные и создаваемые на предприятиях, в учреждениях, учебных заведениях, в городах и районах страны. Они организуют и проводят книжные базары, читательские конференции, литературные вечера, направляют работу общественных распространителей книг, помогают книжным магазинам изучать спрос читателей» (164).