Три дороги во Тьму. Постижение - Иар Эльтеррус

— Что?

— Он еще сказал, что… если вы решите меня наказать, то будете в своем праве… Я тоже так думаю! Я виноват! Простите меня… Накажите и простите…

Он снова всхлипнул. Видно было, что мальчику очень хочется разреветься, но он держится. Только губы дрожат, выдавая его истинное состояние.

Эльф устало смотрел на Кирлана — ну не идиот же он, чтобы наказывать ребенка, который когда-нибудь станет императором? Запомнит ведь. Да и поступок его вызывал уважение — не стал скрывать, пришел и признался, даже готов понести наказание. Это помимо того, что явно был выпорот. Хороший, дзенн возьми, император растет!

— Я не стану вас наказывать, ваше высочество, вы, как я вижу, и сами себя вполне достаточно наказали, — негромко сказал князь. — А вот простить?.. Если вас простит Лоралиэль, то прощу и я. Просите прощения у нее.

— А можно?.. — поднял на него глаза принц. — Я думал, ее нельзя беспокоить.

— Можно, — тяжело вздохнул эльф. — Камердинер вас проводит.

Оказавшись в спальне, где лежала Лоралиэль, Кирлан судорожно вдохнул, сгорая от стыда — девочка выглядела такой бледной, несчастной и заплаканной, что ему стало не по себе.

— Здравствуйте, ваше высочество, — вежливо поздоровалась она. — Папа сказал, что вы хотели меня видеть. Но не сказал — зачем. Ведь мы не представлены…

— Здравствуйте, — опустил голову принц. — Простите меня, это я вчера вылил тот клей… Но я не знал, что он едкий! Честное слово, не знал! Думал просто посмеяться…

— Но почему?! — приподнялась на локтях Лоралиэль. — За что?! Что я вам сделала?!.

— У вас в классе мой лучший друг учится, Стиг Тангерд, — сгорбился Кирлан. — Вы над ним все время смеялись, задирали, вот я и решил вас проучить… Но я не хотел такого! Я не подумал…

— А почему он так ко мне! — вспыхнула эльфиечка. — Как к пустому месту!

— А вы как? — поморщился принц. — Словно вы главная на всем белом свете, а остальные вами восхищаться должны. Снобы — они все ничтожества, гроша ломаного не стоят, мне деда говорил! Вы… мою мать напоминаете! Она себя так же ведет!

Об отношении при дворе к принцессе Клариссе Лоралиэль слышала, подслушивая разговоры взрослых, поэтому очень удивилась. Девочке вовсе не хотелось, чтобы к ней относились с таким же брезгливым презрением. Но разве она себя похоже вела? Видела однажды ее высочество, та строила из себя дзенн знает кого, манерничала, постоянно требовала от всех вокруг внимания и восхищения, при малейшем несогласии с ней падала в обморок, то и дело визжала, будто ее резали.

— Хотите, покажу, как вы стороны выглядели? — в сердцах предложил Кирлан.

— Покажите… — растерянно согласилась Лоралиэль, она никак не могла поверить, что ее считают похожей на «эту пустоголовую куклу», как выразилась однажды мама.

Принц имел немалые артистические способности, поэтому легко сыграл эльфийку, семенящей походкой идущую от гимназии к трактиру, милостиво кивая поклонникам. Он медленно цедил слова сквозь зубы и выглядел при этом настолько отвратительно, настолько надменно, что девочка расплакалась. Да не могла она себя так вести! Неужели со стороны ее поведение именно так и выглядит?! Ой, мамочка…

— Но я все равно не должен был… — опомнился Кирлан при виде ее слез. — Это слишком. Умоляю простить меня. Я не знал, что за клей вылил на вас…

— А если бы это был простой клей? — едва слышно спросила Лоралиэль.

— Тогда я ни за что не пошел бы извиняться! — упрямо набычился принц. — Пусть бы хоть втрое сильнее пороли! Считал бы, что все по заслугам.

— Но я ведь…

— Вот я — принц. Но я же не деру нос перед всеми? Нет! Вы… очень красивы… но разве это ваша заслуга?

— Нет… — тихо признала Лоралиэль. — Папы с мамой…

— Вот то-то и оно, — вздохнул Кирлан. — Моя мать тоже красива, хоть и человек. Но вы, думаю, слышали, что о ней говорят.

— Слышала… — вздрогнула эльфийка. — Я не хочу, чтобы и обо мне так же…

Она снова тихонько заплакала.

— Не плачьте! — забеспокоился Кирлан. — А чтобы не говорили? Не надо нос кверху драть. Не будете — и говорить не будут.

— Не будут… — повторила Лоралиэль, вытерла слезы и задумалась. — Я попробую.

— И простите меня, пожалуйста… Я перед вами очень виноват.

— Я прощаю, ваше высочество, — растерянно сказала девочка. — И… спасибо вам.

— За что? — удивился Кирлан.

— Вы показали меня со стороны…

— Не за что, — поклонился принц. — Это я благодарен за то, что вы меня простили. Я кое-что очень важное для себя понял.

— А что?

— Никогда нельзя делать чего-либо, не подумав, что можешь этим сделать больно тому, кто этого не заслужил.

Немного постояв, Кирлан сказал:

— Искренне желаю вам побыстрее выздороветь. Еще раз простите и… до свидания.

— До свидания, ваше высочество.

Серебряный князь перехватил заинтересованный взгляд, брошенный Лоралиэль в спину уходящему Кирлану. Его девочка, кажется, задумалась о том, чтобы со временем стать императрицей? Что ж, против такой партии он ничего иметь не будет, несмотря на то, что принц — человек. Да только поди попробуй найти в империи подходящего жениха-эльфа достаточно знатного рода. Не слишком много перворожденных живут в Наде, только изгнанники из Эльвидара, а аристократов среди них немного. Но это все отвлеченные размышления — пока Лоралиэль с Кирланом всего лишь дети, нескоро еще вырастут.

Когда Стиг вошел в класс, остальные ученики сразу замолчали и уставились на него. Дракончик насторожился: еще что-то случилось? Не дай Создатель!

Нит Кельсит подошел к нему и хмуро сказал:

— Извини, я это… неправ был…

— В чем? — растерялся Стиг.

— Не верил, что ты уговоришь своих дружков признаться. Я вчера вечером у Лоралиэль был, она рассказала, что к ней приходил извиняться…

— Не говори кто! — резко прервал его дракончик. — Не стоит. Ты знаешь, она знает, я знаю. И хватит.

— Ну, наверное… — почесал затылок Нит. — Никогда бы не подумал, что это он.

— Ты его не знаешь… — обреченно вздохнул Стиг. — Угадай, куда мы с ним вчера после уроков по дурости забрались?

— Откуда ж я знаю?

— В башню архимага.

— Брешешь! — выдохнул Нит, его глаза полезли на лоб.

— Если бы… — поежился дракончик. — Ох, и влетело же нам!

— Меня б батя вообще прибил за такое… — поежился Нит.

— Тот, кто извиняться приходил, до-о-олго сидеть не сможет.

— А его-то кто? Он же…

— Дед. Своей рукой!

— У-у-у… — уважительно протянул Нит, покачав головой. — А ты?

— А мне отец сказал, что я его уважение потерял… — понурился Стиг. — Лучше бы выпорол! Как теперь ему доказать, что чего-то стою, а?