Я, Великий И Ужасный - Изяслав Кацман

и получает золото, как и два других акционера. По итогам раздела имущества вроде бы по моим прикидкам в убытке никто не остаётся. Доход, правда, тоже ракушечный получится.

При таком вот неблагоприятном исходе я планировал на этих двух "шухонах" заниматься торговлей и перевозками совместно с Людьми Света и Истины. Экипажи наберу в основном папуасов, благо среди подданных типулу-таками число тех, кто успел поработать на заморских кораблях хотя бы сезон, уже перевалило за сотню, а квалифицированных специалистов найму из вохейцев. Будем потихоньку возить в Тагиру тонопу с жемчугом, а обратно скот и чужеземные предметы роскоши. Прибыль, конечно, не сопоставима с той, которую давала бы чибалла, но не жили богато, нечего и начинать.

Торговый сезон нынешний получился какой-то скомканный. Почти все вохейские корабли, пришедшие в этом году в Мар-Хон, везли скот из Тагиры, получив плату жемчугом, которая и обещает стать основным доходом судовладельцев. Ещё один "шухон" был с нашим оловом. Кушма-Чика же доставил тенхорабитских переселенцев, которые рассчитались ещё до отплытия с Тоута. Весь сбор ракушек в этом году достался "чёрным" — за прошлогодних витуков.

Нервозности добавляли "односторонние" матросы — по кораблям таких насчитывалось от одного до четырёх. И купцы опасались, что, в свете сокращающейся торговли и слухов о полном её сворачивании, туземцы не будут наниматься вместо вохейцев, выбывающих из команд. К счастью для торговцев эти опасения оказались необоснованными — два "шухона" в Тоуте требовалось укомплектовать экипажами, потому всем покинувшим свои суда в Мар-Хоне морякам нашлись заместители из местных.

Моё настроение, несмотря на туманность перспектив, было довольно приподнятым: удастся договориться с представителями Тишпшок-Шшивоя в южных пределах Шщукабы — хорошо, будем дальше химичить с оловом, не прокатит — хрен с ними, со сверхприбылями, продолжим понемногу менять жемчуг с ракушками на витуков да заманивать на Пеу тенхорабитов.

Среди последних иной раз и случайно оказываются ценные кадры — кроме организовавшего кирпично-черепичный заводик Хумбат-Набала, например, в прошлогодней волне мигрантов, нашлось несколько толковых мужиков, принятых в медеплавильню, парочка мастеров по дереву. Причём один из них, обладая некоторыми навыками механика, был способен соорудить немало полезных устройств — от ткацких станков разной конструкции до водоподъёмных колёс и прессов для отжима масла. Ничего удивительного, что такого уникума я отдал в распоряжение Чирак-Шудая — пусть помогает главному металлургу механизировать производство, благо быстрых речушек в качестве источника энергии на границе Кесу и Талу хватает.

Но самый большой мой интерес в прошлом году вызвали специалисты-печатники. Шонек представил отца и сына Курод-Шугала и Шхим-Шугала со смехом: "Ты, Сонаваралингатаки хотел иметь книги на языке своего народа. Вот люди, которые смогут это сделать".

Оказывается, Люди Света и Истины кроме печатной продукции с заокраиного запада пользовались и своей собственной: здесь и что-то вроде газет, и речи проповедников, и учебники, потребности в которых не всегда успевали оперативно покрыть типографии Ирса. Качество, конечно, не сравнить с заморским, но какое есть….

И в отличие от высококвалифицированных оружейников, металлургов с кузнецами, судостроителей и некоторых иных мастеров, легко находивших могущественных покровителей вплоть до царя, немногочисленные тенхорабиты-типографы в нынешнюю эпоху перемен ещё не воспринимались за пределами своей общины в качестве особенно ценных кадров. А может, дело было в том, что сфера просвещения и идеологии с пропагандой, где печатники бы пригодились, находилась до сих в руках жречества старых богов.

Но, так или иначе, семейство Шугалов не пожелал взять под защиту какой-нибудь вельможа, с удовольствием бы принявший носителей более практичных с точки зрения вохейских "сильных мужей" знаний. И они в общей массе собратьев, не представляющих ценности для властей, самостоятельно искали пути к спасению от озверевшей толпы или храмовом алтаря. Когда пошли разговоры о том, что где-то далеко за морем есть малоизвестный остров, правитель которого принимает Идущих Путём Света и Истины, Курод-Шугал решился и, собрав всё своё семейство, распродал нехитрое имущество и погрузился на корабль, идущий к берегам Пеу. Перспектива вернуться к грубому крестьянскому труду всяко меньшее зло, нежели гибель от рук соседей или слуг Солнечного бога или Повелителя Распускающихся Листьев.

И какой сюрприз ждал пожилого вохейца в конце пути: дикарь, увешанный какими-то камешками и ракушками, проявил неожиданный интерес к печатному слову, в отличие от большинства собственных соотечественников.

В общем и целом, чего мне хандрить и горевать: планы постепенно претворяются в жизнь, пусть не так быстро, как порой хотелось бы; вокруг достаточно интересных людей, которые готовы вместе со мной работать над превращением Пеу в цивилизованную страну; самочувствие, если не обращать на мелкие болячки, превосходное; наконец, меня любит молодая и красивая женщина, которая вот-вот родит второго нашего ребёнка.

И даже предстоящее путешествие не портило настроения. Куда сильнее заботила необходимость объясняться на этот счёт с Солнцеликой и Духами Хранимой. С приходом первых кораблей я торчал в Мар-Хоне и не виделся с Рами больше месяца, обмениваясь с ней письмами. Но ни в одном из них за последнюю неделю, дабы не нервировать тэми лишний раз, не обмолвился о планах возглавить посольство к вохейцам. Да, в сущности, пока что идея отправиться за море не вышла за пределы узкого круга пайщиков и сотрудников "Оловянной компании". Мне подумалось: прежде чем начинать подготовку к мероприятию, следует обсудить его с правительницей Пеу и Советом Солидных И Разумных Мужей. Потому пока что все посвящённые молчат.

А так-то я уже прикинул состав делегации: зиц-председателем, то есть формальным главой, будет Гокурегуй, двоюродный брат Ванимуя, обладавший достаточно фактурной внешностью, безупречными с точки зрения моих папуасов манерами и неплохими актёрскими данными, чего, надеюсь, хватит, чтобы сыграть важную варварскую персону из крабового угла Земноморья. Помощников его изображать предстоит кроме Сонаваралинги-таки парочке "макак", Хиштта должен выступать в роли переводчика, Тагор — командовать охраной, совмещённой с почётным эскортом. Сейчас тузтец раз обдумывает, кого брать. Ограниченная вместимость вохейских кораблей лимитировала общую численность делегации не более двенадцати человек — именно столько максимум мог взять пассажирами Чимрак-Шугой на своего "Кыхылая", что означало какую-то хищную птицу — не то орла, не то сокола, не то ещё кого. Так что силовое сопровождение вместе с его руководителем получается не больше чем из семи бойцов. Конечно, можно было бы своими охранниками заменить часть экипажа — но, увы, подходящие по бойцовским качествам и представительной внешности "макаки" не обязательно окажутся хорошими моряками. Так что решили не рисковать — тем более что домой предстоит возвращаться с первыми штормами, когда от искусности каждого матроса зависит судьба корабля. Да и, в конечном счёте, численность охраны, когда окажемся