Снежная сказка для Мириам - Ольга Островская

24.2

Это не может быть правдой. Просто не может. Кто придумал такие немыслимые условия?

− Это очень злая шутка, − трясу я головой, чувствуя, как слёзы всё же прорывают плотину. – Ты хочешь, чтобы я поверила, будто в самом деле собираешься взять замуж ту, кого считаешь воровкой? Шпионку… сам знаешь кого?

− Насчёт воровства ты уже всё объяснила. Я по-прежнему очень зол, что ты даже не попыталась поговорить со мной об этом. Но твоё стремление во что бы то ни стало спасти сестру могу понять. А насчёт второго… В моём доме ты шпионила? – вскидывает бровь этот несносный человек.

− Нет, конечно! – вспыхиваю возмущённо. – В твоём доме я вообще случайно оказалась. По твоей же милости, если ты вдруг забыл.

− Ну да. Надо было оставить тебя на том дереве, − язвительно хмыкает Сенд.

− Я сама бы с него слезла.

− Ну если тебе хочется так думать…

А-а-а-а, я его придушу скоро!

Мы замираем, буравя друг друга раздражёнными взглядами. И, как бы мне не хотелось другого, я первая не выдерживаю.

− Сенд, раз уж ты зачем-то привёл меня обратно в свой дом и знаешь теперь правду, давай будем серьёзными.

− Давай. Я не против, − кивает он, насмешливо щурясь. Вот точно издевается.

− Хорошо. Тогда, для начала отпусти меня... пожалуйста. Я не могу так разговаривать. С мыслями тяжело собраться.

− А может, я этого и добиваюсь?

− Не сомневалась даже. Но всё же… я прошу тебя. Позволь мне сесть.

Надо идти на уступки. Надо гладить его по шёрстке. Иначе мы так до завтра будем препираться. А время истекает.

− Ну если просишь… − широко улыбается герцог, − то тогда я, конечно же, позволю. Нужно же поощрять твою рассудительность.

И он наконец отстраняется. Ещё и руку мне протягивает, чтобы помочь подняться.

Поборов желание уколоть в ответ, я молча хватаюсь за его ладонь. И усаживаюсь на краю кровати, расправив одежду. Смотрю на него искоса. Перевожу дыхание.

− А теперь… пожалуйста, скажи мне, на каких условиях ты позволишь мне воспользоваться диадемой? – терпеливо повторяю я свой вопрос, чуточку иначе его сформулировав.

− Я уже сказал тебе, Мири. Это не шутка, − мрачно дёргает уголком губ Сенд. – Диадема будет слушаться только свою законную хозяйку. Каковой может стать только моя законная невеста, принявшая моё предложение руки и сердца и добровольно носящая на пальце родовой перстень Арджанов. Так более исчерпывающе? Для надёжности, конечно, было бы лучше, если бы ты стала моей законной супругой, но, думаю, помолвки, проведённой по всем обычаям моей семьи, будет вполне достаточно.

− То есть… − я чувствую, как загорается во мне надежда, − сейчас мы можем заключить помолвку, ты вроде как подаришь мне диадему, я спасу Бриэнн… а потом, мы сможем помолвку расторгнуть? И освободиться друг от друга?

И вот почему его глаза так недобро вспыхивают? Что ему так сильно не нравится в моих словах?

− Нет, Мири. Освободиться от меня у тебя уже не выйдет. Как тебе уже известно, основателем моего рода был дракон. И всем его прямым потомкам по мужской линии досталась одна особенность. Мы свою женщину выбираем один раз и на всю жизнь.

− Как оборотни? – ошарашенно распахиваю глаза.

Нет, нет, не могла я настолько влипнуть. Хотя… с моим-то везением…

− Не совсем, но в общем… в чём-то похоже. И надев на твой палец свой перстень, я практически сделаю тебя своей спутницей жизни, по обычаям моих предков. Так что всё остальное будет лишь формальностью. К тому же, диадема создана с помощью магии драконов. И она может попросту не признать тебя хозяйкой, если ты будешь и дальше думать в подобном ключе. Нужно твоё настоящее и осознанное согласие, Мири. Пути назад для нас уже не будет.

− Но… между тобой и этой Мирилой не было ничего подобного, − мой вскрик даже для меня самой звучит отчаянно.

Я же хорошо помню. У девчонки не было никакого перстня. И Сенд так легко её отпустил… заменив мною.

− Верно. Наша помолвка с Мирилой была заключена из сугубо практических соображений. Мы договаривались с её отцом. Я её даже ни разу не видел до этого. Не планировал с ней жить, как с женой. И совершенно точно не признавал её своей женщиной.

− А меня, значит, признаёшь? – скептически хмыкаю. Понимая, тем не менее, что выбора у меня теперь больше нет. И надежды на свободу тоже.

− О да. Я почувствовал, что ты моя, как только рассмотрел толком, − наклонив голову вперёд, Сенд смотрит мне прямо в глаза. – Я серьёзен, как никогда, Мири. Соглашайся быть моей, и ты больше никогда не останешься один на один со своими проблемами. Я их все решу для тебя.

Это звучит так… заманчиво. Так хорошо. Мне так хочется согласиться, почувствовать, что больше не одинока, что могу на кого-то положиться. Мне так хочется ему поверить, что даже больно. И больно оттого, что согласие это я всё равно буду вынуждена дать под давлением обстоятельств, если всё обстоит именно так, как он сказал. Получается, я снова продам себя.

Но в этот раз, возможно, хотя бы цена будет стоящей. И если мы оба постараемся, из этого возможно, получится что-то хорошее. Если...

От этих противоречий моё сердце просто разрывается.

− Мне очень сложно в это поверить, − шепчу я, судорожно выдохнув. – Сложно поверить в твою искренность. Не из-за тебя самого, просто... Каждый раз, когда я верила мужчине, это оборачивалось для меня болью и предательством. Начиная с отца, который просадил всё наше имущество, оставив нас с мамой и малышкой Бри без средств к существованию, и заканчивая… тем, кого я не могу называть, и кто долгие годы использовал меня в своих мерзких интригах, связав по рукам и ногам.

Я вижу, как от моих слов Сенд снова хмурится, как сжимает мрачно губы, и сужает хищно глаза, явно намереваясь что-то сказать. Тем не менее продолжаю, не позволяя ему вставить слово. Мне нужно высказаться. Искренне. Чтобы он понимал, во что ввязывается.

− Возможно, если это всё правда, про одну избранницу на всю жизнь, я бы приняла это со временем. Ты мне очень… понравился. И к Микелю я… почувствовала привязанность. Если бы ты дал мне… нам время узнать друг друга лучше, мне было бы проще довериться, я была бы готова... наверное. Но сейчас у меня нет выбора, нет времени, нет возможности свыкнуться с этой мыслью, и приходится принимать решение, исходя из необходимости и надеясь только на твоё слово. Если ты поклянёшься, что действительно позволишь мне воспользоваться диадемой и спасти сестру, я согласна стать твоей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍