Шиза - Егор Алексич

проваливаться в детали. Итак, общеизвестно что нейропсихология лежит на стыке психологии и нейронауки, ищет ответы в понимании связи структуры головного мозга и психических процессов. Всё начиналось в благих целях, когда основным моим направлением был поиск способов лечения некоторых болезней, главным образом диссоциативного расстройства идентичности с помощью воздействия на мозговое вещество электромагнитными и ультразвуковыми полями. Но там где ищешь одно, порой находишь совершенно иное. Я не добился полного излечения подопытных, но нашел способ замещения одной из личностей. Как правило вторичной, если их две. Или полного замещения, если она одна. Небольшая загвоздка была в подборе донора и реципиентов, потому что между их ДНК нужно было искать совпадения по определенным цепочкам. Только в этом случае удавалось производить удачную трансплантацию сознания. Но как только я опубликовал свои изыскания, проект тут же попал в лапы военных. А что у нас туда не попадает, позвольте спросить? Они кладут лапу на то, что им заблагорассудится. Всё сразу засекретили, персонал практически закрыли в лаборатории, мы света белого не видели. Задача была поставлена простая и очень жестокая с точки зрения гуманизма. Мы должны были копировать солдат. Понимаете? Это же просто ужас. Я не мог оставаться там. Не хотел этим заниматься. Вот почему я сбежал.

Он сделал жест, словно поправляя очки, а не обнаружив их, просто потер глаза.

— Я долго ломал голову, как в относительно пустые головы военных могла прийти столь чудовищная мысль. — продолжал Петр. — И выяснил, что на это их натолкнул мой аспирант. Понимаете, я растил себе научную смену, а он меня предал. И мало того, мы же искали способ вылечить его сына. А он так поступил.

— Титов… — выдохнул альтерОлег.

— Вы меня пугаете, молодой человек, своей осведомленностью. Но я, как человек науки, тоже кое-что уже могу предположить. Хотя подожду, пока вы сами расскажите…

— Не отвлекайтесь. — вернула я его на волну прежнего рассказа.

— Да. Простите. — Петр снова отер глаза не найдя очков. — Миша Титов. Его сын страдал диссоциативным расстройством идентичности. Я думаю, что именно поэтому он пошел в эту область науки, отдал себя полностью поискам лекарства для сына. Похвально, человечно. Но то, что он сделал с остальными людьми, это просто немыслимо. Военные запустили конвейер по клонированию разума, Миша возглавил практическое направление реализации, разработал оборудование. Всё бредил ментальными победами над врагом, повелением разума. Даже вспоминать противно. А его сын был не виноват в маниакальном помешательстве отца. Я хотел спасти мальчика.

— И вы записали себя второй личностью в его сына и сбежали в Азарию… — закончил альтерОлег.

— Почти так. Вы понимаете, как только записываешь себя вторичной личностью, ты теряешь доступ к внешнему миру, к органам чувств, и оказываешься в капсуле сознания. Потом тебя несут к следующему ретранслятору для экстракции. Делает это переносчик, бинарная личность, которая после выкачивания одного сознания не превращается в овощ, потому что у нее уже есть доминирующая личность. Мне нужен был такой переносчик. Мне пришлось убедить Пашу Титова, что он не должен иметь отношения к столь негуманным экспериментам над психикой населения целой страны. И я обещал ему, что если он станет переносчиком, его диссоциативное расстройство прекратится. К моему счастью, он согласился. Я просто ему, что он должен был сделать после моей записи: похитить чертежи оборудования, попасть на фронт по поддельным документам, сдаться в плен, а уже там, в Азарии, найти способ собрать ретранслятор и вытащить меня из себя. Но что-то пошло не так, я еще в его теле. И еще и доминантной личностью.

— А я вам скажу, профессор, что пошло не так. — альтерОлег был явно взвинчен. — Мальчик, как вы называете этого здоровенного жлоба, попав в плен в комфортных условиях осознал, что у него теперь одна личность, а вторая молчит, ему не мешает, тело не перехватывает. Зачем тогда, спрашивается, что-то предпринимать, если можно спокойно отдыхать на грядках под чудесным солнцем в окружении гор? Мальчик своего достиг — тело есть, разум в порядке, не стреляют, папа-маньяк далеко.

— Мда-с. Ну вы слишком категоричны. — укоризненно заметил Петр. — Он не мог бы так со мной поступить.

— Да вы здесь уже несколько лет, и никто не знает про эту вашу технологию записи личностей. Я уже не говорю о каких-то чертежах. — альтерОлега понесло, но я не вмешивалась. В принципе, основное мы от Петра услышали, пусть теперь и его визави выскажется. — И еще я вам скажу, что ваша технология дала сбой. Вы теперь являетесь доминантой в этом теле. А перед вами сидит результат ваших экспериментов, который тоже сменил доминирующую личность.

Петр довольно продолжительное время молчал, рассматривая альтерОлега. Тот тоже молчал. Я уже хотела было вмешаться, как профессор спросил:

— А что делает результат, как вы выразились, моих экспериментов, в Азарии?

— Охотится за вами. — выпалил альтерОлег.

Надо было видеть лицо профессора. Похоже, что слово «охота» он понял буквально. Да и альтерОлег неправильно выразился, совсем не за профессором он охотился.

— Не совсем так. Не будем пугать профессора раньше времени. — все же вмешалась я. — Нет, Петр, мы не за вами приехали. А за телом, в котором вы находитесь. Видите ли, тут еще определенные обстоятельства замешаны во всем происходящем. Как бы это объяснить… В общем, мой муж отправился в вашу страну выяснять, каким образом вы готовите много хороших солдат за короткие сроки не обладая ресурсами для этого. Он сдался в плен, что-то там узнал, а потом вернулся сюда, но почему-то в чужом теле. И теперь хочет обменять тело сына Титова, в котором по странному стечению обстоятельств оказались вы, на свое тело.

— А можно поподробнее? А то я не очень понимаю, как это можно было вернуться сюда в чужом теле.

АльтерОлег вкратце пересказал свои приключения с момента попадания в плен. Айрон морщился, кивал, снова морщился, поднимал брови, но не перебивал.

— Теперь боле понятно. — кивнул он, когда альтерОлег замолчал. — Теперь всё становится на свои места за исключением некоторых нюансов, которые я не могу объяснить с научной точки зрения с высокой долей достоверности. Я не понимаю смещения доминанты сознания. Но опустим это, есть вопросы поважнее. И один из них заключается в том, что вы, молодой человек, получив свое тело должны будете добиться еще и записи своего сознания в него. Того сознания, которое сейчас находится передо мной. А это возможно только с санкции Миши Титова. И как вы понимаете, я не очень хочу возвращаться назад.

— Ваш переносчик, Титов-младший, тоже так кричал, когда я его похищал из лагеря. —