Меткая Пуля - Густав Эмар

— Ты должен проехать мимо него по пути в форт.

— А что мне делать с пирогой?

— Бросишь ее.

— Когда мне отправляться?

— Сейчас; солнце взошло, надо торопиться.

— А вы что будете делать?

— Я уже сказала, что мы отправимся к Джону Брайту и там будем ожидать тебя.

Бретонец задумался.

— Теперь вы меня выслушайте, — сказал он. — Я не имею привычки противиться приказаниям, когда считаю их справедливыми. Не думаю, чтобы в таком важном случае вы хотели посмеяться над беднягой, который от горя совсем потерял голову и был бы рад пожертвовать жизнью, чтобы спасти своего господина.

— Ты прав.

— Я исполню то, что вы сказали.

— Тебе следовало бы уже приступить к исполнению.

— Пожалуй, но я должен прибавить еще одно слово.

— Я слушаю.

— Если вы обманываете меня, если не поможете мне спасти моего господина, то, хоть я и известный трус, я клянусь, что прострелю вам голову! Где бы вы ни спрятались от меня, даже в недрах земли, я и там отыщу вас, чтобы сдержать свою клятву, слышите?

— Как не слышать!.. Теперь ты все сказал?

— Все.

— Так ступай.

— Иду.

— До свидания!

Бретонец поклонился, подошел к пироге, спустил ее на воду, вскочил в нее, взял весло и удалился так быстро, что должен был достигнуть цели своего пути в самый скорый срок.

Бывшие спутники провожали его глазами, пока он не скрылся за поворотом реки.

— А что мы будем делать? — спросила Цвет Лианы.

— Пойдем совещаться с Джоном Брайтом.

Маргарет села на лошадь Ивона, Цвет Лианы и Красный Волк сели на своих лошадей, и все трое помчались во весь опор.

По счастливой случайности это был тот самый день, который выбрал скваттер, чтобы дать своим домочадцам отдых.

Он выехал, как мы уже сказали, в сопровождении сына, чтобы осмотреть собственные владения.

После довольно большого объезда, во время которого скваттер при виде собственных плодородных земель и великолепных деревьев в лесу неоднократно приходил в восторг, понятный одним только землевладельцам, Брайты уже готовились вернуться к своему укрепленному стану, когда Уильям указал отцу на трех всадников, приближавшихся к ним во весь опор.

— Гм! — заметил Джон Брайт. — Индейцы! Неприятная встреча. Спрячемся за кустарник и посмотрим, что им надо.

— Позвольте, отец, — возразил молодой человек, — я думаю, это будет лишней предосторожностью.

— Почему так, мальчик?

— Среди них две женщины.

— Это ни о чем не говорит, — сказал скваттер, сделавшийся чрезвычайно осторожным после нападения краснокожих. — В этих проклятых племенах, как тебе известно, женщины сражаются не хуже мужчин.

— Положим, но теперь они распустили в знак мира бизоновую шкуру.

— Ты прав, мальчик, — промолвил скваттер немного погодя, — подождем их здесь… к тому же, если не ошибаюсь, я вижу среди них старую знакомую.

— Женщина, которая спасла нас, не правда ли?

— Именно она. Странная встреча, ей-Богу! Бедняга! Я рад ее видеть.

Спустя десять минут всадники уже подъехали к ним. После первых приветствий заговорила Волчица.

— Узнаете вы меня, Джон Брайт? — осведомилась она.

— Конечно, узнаю, достойная женщина, — ответил скваттер с чувством. — Хоть я и видел вас недолго и при страшных обстоятельствах, но помню вас очень хорошо и с сердечной признательностью; будьте спокойны, у меня одно желание, чтобы вы доставили мне случай доказать вам это на деле.

Удовольствие блеснуло во взоре Волчицы.

— Вы говорите искренне? — спросила она.

— Испытайте меня, — ответил Джон с живостью.

— Хорошо, я не ошиблась в вас, теперь я радуюсь тому, что сделала, когда вижу, что оказанная мной услуга не упала на неблагодарную почву.

— Говорите, что мне делать.

— Не здесь; мне надо сообщить вам нечто очень важное, это потребует долгих объяснений, а здесь вовсе не место для беседы.

— Хотите заехать ко мне? Там нам никто не помешает.

— Если вы позволите.

— Как! Если позволю, достойная женщина?! Разумеется, мой дом и все, что в нем находится, с хозяевами в придачу, в вашем распоряжении.

Маргарет грустно улыбнулась.

— Благодарю, — сказала она, подавая ему руку. Джон Брайт радостно пожал протянутую руку.

— Так пойдемте, — сказал он, — здесь нам больше нечего делать.

— Поедем, — ответила Маргарет.

Они поскакали по направлению к стану.

Ехали молча, каждый был поглощен собственными мыслями и не думал заговаривать со спутниками.

До стана оставалось уже совсем небольшое расстояние, когда они вдруг увидели человек двадцать верхом, по-видимому охотников, которые выезжали из густого леса, тянувшегося направо от дороги.

— Это еще что? — вскричал в изумлении Джон Брайт, притянув поводья, чтобы остановить лошадь.

— Эге! — заметила Волчица, не отвечая скваттеру. — Француз поторопился…

— Что вы хотите сказать?

— Потом все объясню, теперь же примите этих добрых людей, да порадушнее.

— Гм! Пожалуй, отчего бы и не принять, — заметил Джон Брайт с некоторым недоверием. — А все-таки мне надо знать сперва, кто они и что им здесь нужно.

— Это такие же американцы, как и вы, Джон Брайт; я потребовала их у коменданта форта, где они несут службу в гарнизоне, и он прислал их сюда.

— О каком форте и о каком гарнизоне вы говорите, почтенная женщина? Клянусь честью, я ничего не понимаю!

— Как! Вы до сих пор не знаете ваших соседей?

— У меня есть соседи? — с неудовольствием вскричал скваттер.

— В пяти милях, самое большое, стоит форт Макензи, которым командует храбрый военный, майор Мелвилл.

При этом объяснении лицо скваттера повеселело: сосед был ему не соперник, но защитник. Итак, все оказывалось к лучшему.

— Вот оно что! Язасвидетельствую ему свое почтение, — сказал Джон, — таким знакомством в прерии пренебрегать нельзя.

Майор Мелвилл немедленно выслал отряд, которого потребовала его сестра, но сообразив, что обычные солдаты едва ли исполнят так хорошо замышляемое внезапное нападение, он отправил человек двадцать лесных наездников и наемников из самых храбрых и опытных, под командой верного офицера, который давно служил компании, знал прерии вдоль и поперек и был прекрасно осведомлен о хитростях коварного неприятеля, с которым придется иметь дело.

Съехались они с маленьким отрядом у подножия холма. Джон Брайт радушно встретил присланное подкрепление, хотя еще не знал, на что оно ему понадобится.

Ивон сиял от радости; теперь достойный бретонец был уверен, что спасет своего господина, когда располагал таким количеством превосходных винтовок. Все его подозрения улетучились, он рассыпался в изъявлениях благодарности и в извинениях перед Степной Волчицей и двумя ее индейскими друзьями.