Родное сердце (СИ) - Багрянцева Светлана

— У Володи инфаркт. Ему сделали операцию, и сейчас он в коме. Давай, убирай быстрее и вали отсюда. Хочу побыть одна, — буркнула Люба, плюхаясь на диван.

Уйти домой Маша не успела: заявилась полиция, но не те ребята, что приезжали в поликлинику. Один из них стал разбираться с хозяйкой дома, а другой попросил Марию пройти на кухню для беседы.

— Знаете что, можете мне не верить, но Арсения не могла украсть Максима, — заявила Маша.

— Почему вы так думаете? — удивлённо поднял брови полицейский, присаживаясь на стул.

— Арсения полюбила ребёнка как своего. Она бы душу за него отдала. Кроме того, сейчас у неё нашёлся богатый брат. Они вместе со вчерашнего дня. Ему нужно вывезти Арсению в другую страну, чтобы получить наследство. Так мне сам Султан рассказал. Как думаете, ему сейчас нужны проблемы с законом? Он бы не пошёл на воровство ребёнка и сестре не дал. Только дело о краже закрыли и появилась возможность уехать, и тут он вдруг идёт вместе с сестрой на новое преступление. Бред сивой кобылы, не находите? К тому же не может быть такого, чтобы я заснула мёртвым сном ни с того ни с сего. Отнесу кружку, из которой пила утром чай, на экспертизу, — заявила Маша, скрестив руки на груди.

Она стояла прислонившись к разделочному столу и смело глядела на представителя закона. А чего ей бояться, не она же организовала похищение.

— Зачем тратить деньги. Как известно, эксперты-криминалисты — самые лучшие в мире. Не волнуйтесь, мы всё проверим. Ребёнка нужно найти и как можно скорее, — ледяным тоном произнес полицейский, протягивая руку.

Мария завернула кружку в полиэтиленовый пакет и отдала. Это правильно, пусть во всём полиция разберется, у них больше полномочий.

Полицейский положил улику в сумку, а потом они продолжили разговор. Маша показала Любины угрозы в адрес

Арсении, рассказала о ревности и неадекватном поведении дамочки. Полицейский поблагодарил и даже предложил подвезти Марию до города. Та с удовольствием согласилась: нетерпелось поскорее убраться из этого дома, чтобы не видеть наглую рожу Володиной жены.

* * *

Свекровь позвонила и сообщила о том, что Володя в больнице. Они с мужем срочно вылетают к нему, а Любе приказали сидеть дома, вдруг похитители объявятся. Да и полиция наведалась несколько минут назад и заявила: есть подозрения, что она сама кому-то отдала ребёнка. Якобы у адвоката Калининой появились веские причины так думать. С неё взяли подписку о невыезде и вручили повестку к следователю. Машу тоже допрашивали, а потом увезли с собой.

Люба нарезала сыр и копчёное мясо на тарелку, потом взяла виски из бара и налила добрую порцию в бокал. Она пила, закусывала и ходила кругами по комнате. Вовка. Её Вовка мог умереть, а она даже попрощаться с ним не сможет. Гнев клокотал в душе пожаром, алкоголь не тушил его, а только распалял. Налив себе очередную порцию, захмелевшая женщина подошла к фото Максима, висевшее на стене.

— Это ты во всём виноват, ублюдочный выпиздышь! Это из-за тебя мой Вовка сейчас в тяжёлом состоянии! Из-за тебя и этой проклятой няньки! Вы все виноваты, что он в реанимации! Все! И придурочная его мамаша тоже! — заорала люба на весь дом и запустила бокал в стену.

Безобразная клякса расплылась по фотографии, разбился не только бокал, но и стекло в рамке. В бешенстве сорвав фото, люба кинула его на пол и начала топтаться по нему своими фирменными домашними шлёпками.

— Сдохни ублюдок! Сдохни! Сдохни! Вовка мой! Мой! Убью любого, кто встанет у меня на пути! — раздался оглушительный то ли крик, то ли вой.

Люба даже закашлялась от надрыва голоса, подошла к столу и, взяв бутылку, начала пить из горла.

— Вы все сдохнете, если Вовка умрёт, — улыбнулась она и зловеще захохотала.

Глава 66

Люба проснулась на диване в гостиной. Её разбудил звонок в домофон.

— Машка, сама открыть не можешь! — заорала она на весь дом и только потом вспомнила, что приказала домработнице сегодня не появляться.

Ещё вчера она забронировала билеты на самолёт и плевать хотела на поиски пацана. Собственно, чего его искать, если она и без того знает, где он. Вчера звонила раздражённая Роза и злилась, что ей подсунули порченый товар. Лекарства пацану не помогают, есть он не хочет. Попил куриного бульона из бутылки с соской, а ещё пьёт молоко, которого в доме почти не осталось. Ей приказали ждать машину, а та в лучшем случае приедет дня через три.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

После такого рассказа Люба обматерила цыганку на все лады, говоря, что она должна была убраться из города ещё вчера. То, что за квартиру заплачено за месяц вперед, не повод оставаться в городе.

С трудом поднявшись, Люба открыла калитку с кнопки домофона, а потом и входные двери. На пороге стояла полиция и двое соседей. Толстозадого Синичкина Люба узнала сразу, а вот второй долговязый опер ей был незнаком.

— Здравствуйте, госпожа Полонская. Ознакомьтесь, это ордер на обыск в вашем доме, — Синичкин ткнул ей в лицо официальным документом.

— На каком основании?! Вы не имеете права?! Это у меня, между прочим, ребёнка вчера украли, а не наоборот! — возмутилась Люба. — И вообще, у меня самолёт скоро, я лечу в Саратов к больному мужу.

— Вам придётся отменить бронь, — строгим тоном произнес Синичкин и, не разуваясь, пошёл вглубь дома. — В кружке, которую нам вчера передала ваша служанка, обнаружены следы сильнодействующего снотворного.

— Может, она сама его подсыпала, я откуда знаю? — фыркнула Любовь, замечая, что в дом входит третий полицейский.

Слушать её никто не стал. Полицейские начали рыться в вещах, открывая все ящики и шкафы. Они заглянули в детскую и даже нежилую гостевую спальню. Потом проверили их с Володей комнату, долго рылись везде, потом отодвинули ящик туалетного столика, но ничего примечательного не нашли. Оперативник задвинул ящик назад, и Люба уже обрадовалась очередной удаче, но этот мент посмотрел на ящик сбоку и вынул его окончательно, положив на пол. На задней стенке мебели скотчем был прикреплён блистер со снотворным.

— Господа понятые, обратите внимание, обнаружен блистер с лекарством, в котом не хватает пары таблеток, — довольным тоном провозгласил Синичкин.

— Это снотворное. У меня бабушка такое пьёт, — заявил молоденький парень, выглядевший школьником, нежели сотрудником полиции. Именно он нашёл блистер.

— Молодец, стажёр, — похвалил Синичкин.

— Ещё одну комнату внизу не проверили, товарищ капитан, — расплылся в довольной улыбке парень.

Люба заметила, как третий оперативник, худой верзила не очень приятной наружности, вазюкает ватной палочкой по столу.

— Тут белый налёт, Ваня, я взял образцы.

«Машка плохо убрала, дура безмозглая», — скрежетнула зубами Люба и поплелась на первый этаж вслед за полицейскими, а там картина маслом — разгром. На полу валялась бутылка, разбитый стакан и фото пацана, залитое спиртным и покарябанное стёклами. Вчера люба хорошо потопталась по этим осколкам, даже домашние тапки испортила. Как ещё ноги сдуру не поранила.

Присутствующие в комнате люди, сделали круглые от изумления глаза. Женщина вскрикнула, зажимая рот ладонью. В следующую секунду раздалась трель домофона. Судя по камере, за порогом стояли женщина, мужчина и подросток.

Синичкин сам нажал на кнопку открытия калитки и бесцеремонно впустил гостей.

— Здравствуйте, капитан Синичкин Ленинское РОВД, — представился полицейский, показывая корочки.

— Здравствуйте. Мы Любавины, дедушка и бабушка Максима. Вчера домработница Мария сообщила нам, что мальчика украли, вот мы и примчались.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это хорошо, не придётся к вам ехать. Пройдёмте на кухню и поговорим. А вы, госпожа Полонская, одевайтесь, поедете с нами.

Люба скрежетнула зубами и сжала руки в кулаки. Сегодня всё пошло наперекосяк. Этот обыск, потом приезд Катькиных родителей. Она глянула в гостиную. Молодой парнишка фотографировал на телефон безобразие на полу. Ей ничего не оставалось, как умыться и одеться к выходу.