Голос булата - Дмитрий Янковский

Тут-то и началось… Сразу несколько огненных шаров шарахнули в стену, сшибая с нее древние валуны, один попал в ворота и они, не смотря на застарелую сырость, вспыхнули как солома.

– Други! Ворота надо сбереч! – закричал Витим, первым слетая по лестнице.

Волк рванулся к обветшалому домику, в котором они столь не долго проспали, и выскочил из него с двумя полусгнившими деревяными ведрами. Друзья стали цепью от горячего озерца до ворот, Витим сощурясь от жара раскрыл створки и скоро вода с шипением стала сбивать с дерева жадное пламя. Ворота исходили вонючим дымом, а шары колдовского пламени непрерывно били в стену. Пару раз они влетели во двор, разнеся по камушку единственный пригодный для жилья домик. Крепостные стены тоже пострадали изрядно, а напуск не прекращался.

Весь двор объяло пламя, ворота вспыхнули с новой силой и воевода приказал их бросить, опасаясь оставлять друзей в опасной близости от проема.

– Где там Ратибор… – сокрушался он. – Не сдюжим ведь!

Левая часть стены с грохотом обвалилась, затянув двор едкой пылью пополам с угарной копотью. Медленно, словно в тяжком сне, накренился и повалился на землю каменный столб, на котором держалась левая створка ворот. Объятые пламенем доски разлетелись по всему двору.

Из темноты вылетели еще три огненных шара – один снес верхушку смотрвой башни, другой проломил правую часть стены, а третий, влетев во двор, разметал еще уцелевшие строения.

– Ложись! – крикнул Витим Большая Чаша. – Ящер бы побрал этих колдунов!

Внезапно все стихло, толко кое-где осыпались ненадежные камни и потрескивал пожирающий доски огонь.

– Ратиборушко! – радостно воскликнул Волк. – Добрался значит с Микулой…

– Так! Сершхан, будь готов! Потеряв колдунов они могут снова пойти в напуск всей ратью.

Луна медленно плыла над ущельем, но ничего не менялось.

– Рати не видно… – с надеждой произнес Сершхан.

– И не увидите! – раздался из тени скалы насмешливый голос. – Наш новоявленный волхв так им вчера дал прочихаться, что надолго теперь хватит. У них колдуны явно послабже, вон сколько огонь швыряли, а толку чуть.

Ратибор с Микулкой вышли под лунный свет и перепачканные сажей друзья бросились им навстречу.

– Молодцы! Ну, молодцы! – больше всех радовался Сершхан, тайком ощупывая уцелевшие в эту ночь руки.

И тут земля дрогнула. Сначала коротким, едва заметным толчком, от которого осыпалась пыль с полуразваленных стен, потом задрожала мелко, как озябшая собака, потом раванулась, и заплясала как необъезженный конь.

Стены и постройки, которые еще стояли, начали оплывать словно тающий воск, всю площадку затянуло густой едкой пылью.

– Чернобоговы дети! – падая крикнул Витим. – Чтоб вам после смерти Ящер так…

Земля снова дернулась, будто ей понравилась эта игра с крохотными людишками, и площадку прорезали новые трещины, из которых к небу рванулся пар и злое оранжевое пламя.

– Да, Ратибор… – распластавшись на прыгающей земле молвил Микулка. – Не всех колдунов мы с тобою повыбыли… Леший их понеси! Оставшиеся хоть огнем и не швыряются, но землю потрясать горазды.

– Да, Крепость нам теперь не в подмогу! Одни камни остались. – закашлявшись от пыли фыркнул Сершхан.

Новый толчок ударил с такой силой, что со стен ущелья сорвалась целая лавина камней. Они катились и грохотали, утягивая с собой все новые обломки, лавина наростала и крепла грозя похоронить друзей заживо под кучей расколотого камня.

– К середке! – рявкнул воевода и чуть не угодил в разверзнутую перед ним трещину. – Тьфу ты… Только осторожнее, тут дыр больше, чем осталось земли!

Постепенно земная твердь успокоилась, видно иссякли силы у оставшихся колдунов. Теперь она вздрагивала, как пугливая лань, но из под ног уже не уходила.

– За этими тварями по скалам не попрыгаешь! – зло буркнул Ратибор Теплый Ветер. – Стрясут как яблоко с дерева, гады.

– Ага, хорошо, если до обеда. – попробовал пошутить Волк. – А ежели после, то такое как ты яблочко так бухнется о земь, что колдуны смогут пару седьмиц отдыхать.

– Я что, жирный? – Ратибор нарочито напряг сухую как древесный ствол руку, перевитую тугими канатами жил.

– Не, – подхватил шутку Микулка. – Но когда у человека в утробе покоится столько мяса…

– Да ну вас! – с улыбкой отмахнулся стрелок.

Когда пыль немного рассеялась, луна осветила то, что осталось от Крепости. Хотя освещать-то было почти нечего – только разорванную широкими трещинами площадку и груду камней, усыпавшую островки земли, торчащие посреди языков вырывающегося пламени. Сорвавшаяся со стен лавина настолько сузила в этом месте ущелье, что витязи могли стать на расстоянии вытянутых рук и перекрыть его собой полностью. Обойти их было никак не возможно из-за пересекавших площадку трещин и целой груды скальных обломков.

А впереди, в ореоле серебристого света, двигалось, копышилось что-то безмерно огромное, постоянно меняющее оттенки и форму.

– Нежить! – сплюнул на землю Витим. – Это все же лучше, чем люди. Нежить железа не носит, значит может удастся их удержать.

– Но сколько ее… – Микулка передернулся. – Как муравьев в муравьиную свадьбу…

Друзья вытянули мечи и стали ждать когда эта движущаяся масса достигнет развалин Крепости. Луна медленно уплывала на запад, прячась за острозубыми вершинами скал. Скоро стало совсем темно…

00.

Первый напуск нежити отбить не удалось. Он просто иссяк, как иссякает вода в пересохшем ключе. Восстающее из-за скал солнце витязи встретили почти по грудь в изрубленной зловонной плоти. Но впереди было чисто, только на падаль начали быстро слетаться вездесущие вороны.

К полдню площадку удалось разгрести, скидывая останки вражеской рати в полыхавшие пламенем трещины. Огонь принимал тела неохотно, отрыгиваясь мерзким зловонным паром. Друзья сами стали похожими на мертвяков – покрылись гадостной слизью, провонялись падалью, глаза и щеки ввалились от усталости и бессонных ночей. Но они ни на шаг, ни на крохотный шажок, ни на пядь не отступили, словно вросли в эту промозглую землю.

Есть никому не хотелось, только Ратибор что-то выискивал в откопанной из камней дорожной сумке, жевал монотонно и безразлично, словно это было какой-то его обязанностью. Витим взглянул на него и брезгливо поморщился.

Весь день почти не говорили, буквально свалившись от усталости, устроившись кое-как между крупных валунов. Дозор несли чередой, расталкивая друг друга, но стоять и сидеть сил уже не было, так и караулили, вперив безразличный взор в холодные небеса. Только Волк что-то вычерчивал щепкой в пыли.

Солнце медленно заваливалось на заход, даже казалось, что можно расслышать скрип пересохших от времени канатов, на которых опускали дневное светило.

С сумерками завеял с севера студеный ветер, поднял серую пыль, запорошил лежавших меж камней витязей.

– Эй, други! – окликнул всех Ратибор, лежавший к этому часу в дозоре. – Надо вставать, темнеет уже.

Но и без того стало ясно, что начался новый напуск, поскольку земля задрожала и в небо взметнулись языки душного пламени. Впереди двигалась новая лавина нежити, не меньше вчерашней

– Отдохнули? – угрюмо спросил Витим, занимая крайнее правое место.

– Где уж там… – вздохнул Волк.

Нечисть приближалась неутомимо и жутко, движимая непонятным, настойчивым Злом. Луна еще не успела выползти на небесный простор, а мечи витязей уже врубились в полусгнившую плоть.

К полуночи напуск все же удалось остановить, поскольку груда посеченной плоти полностью перекрыла дорогу, а тупоголовая нечисть, вместо того чтоб лезть наверх, начала ожесточенно раскидывать мясо, не забывая его пожирать. Ущелье заполнил злобный вой и рык, леденивший кровь в жилах.

И тут земля дрогнула так, что затрещали скалы. Груда тел зыбко начала оседать в новые трещины, затянув площадку густым паром.

– Расчищают проход, гады! – злобно воскликнул Витим. – Сершхан, дай им огня, не сдюжим ведь!

Он хотел выкрикнуть что-то еще, но новый толчок сбил его с ног и воевода исчез в рассекшей площадку расщелине. Друзья с ужасом бросились к трещине, но оттуда вырвались такие сполохи пламени, что пришлось отступить. Только Ратибор успел ухватить лежащий с самого краю меч Витима.

Груда тел исчезла, провалившись куда-то вниз и друзья снова стли стеной, хотя теперь удерживать врага было гораздо труднее, пришлось растянутся достаточно широко.

– Так всегда! – растирая по лицу сажу воскликнул Ратибор. – Ссоримся, миримся, спорим… А понимаем, насколько друг важен, только после потери… Правильно говорят волхвы на тризне! Мы вспомним о тебе, когда нам не хватит того, что ты нам давал… Вечная тебе память! Эх, даже меч не успел завещать.

Он перехватил левой рукой оружие друга и с ожесточением врубился в наступающую толпу. Сершхан забрался на здоровенный валун и шарахнул оттуда огнем, вскрикнув от боли. Но в этот раз пламя получилось какое-то скудное, еле опалило наступавшую рать на полсотни шагов.