Последний (СИ) - Андрей Колесник

Долго сокрушаться над безвкусицей ему не позволили. Шаркая стоптанной обувью к Трефу приблизился бездомный.

— Господин не подкинете мелочи, на поправку здоровья бывшему капитану гвардии? — требовательно протянул бродяга свою грязную ладонь. Треф засунул руку в карман и протянул тому медяк. При этом пола его одежды немного сдвинулась, на мгновение продемонстрировав приколотый к камзолу знак Темной Канцелярии.

— Заместитель, — хриплым и неразборчивым голосом поздоровался узнавший его бродяга.

— Я не вовремя, но дело не терпит отлагательств, — не глядя на коллегу, пояснил Треф. — Мне нужна исчерпывающая информация по Владыке Преисподней. Буквально вся. В том числе из секретной части. О его власти над Бездной, о природе его Источника, о правилах делегирования. В общем абсолютно все. Но в краткой форме.

'Бродяга' молчал, пьяно покачивая головой и украдкой поглядывая по сторонам. Повторять ему дважды не было нужды.

— Кроме того. Найдите справку по Мессии Владык. Что, кто, откуда вообще…

— Это все?

Треф задумался. В их ведомстве доносы были не в чести. Но о его интересе в любом случае станет известно. Если он прав в своих догадках Магистрат очень тщательно будет отслеживать использование информации по данным вопросам. Ну что же, шило в мешке все равно не утаишь. 'Бродяга' нарочито горбясь косил по сторонам. Слежки не было — открытая со всех сторон площадь исключала такую возможность.

— Все необычные происшествия за последние четверо суток. Крессим, Альсидар… любой большой город.

— Под необычными следует понимать…

— Магию. Использование магии высших порядков и что-нибудь подобное. Особенно, если это замазывается 'малиновыми'.

— Будет сделано, — буркнул в бороду служитель Темной Канцелярии и тихо, едва разборчиво сказал: — Сегодня в девять. Дом печника Деоба, за Красной Горой.

Не прощаясь сыщики разошлись в разные стороны.

— Добро пожаловать в Гильдию, — торжественно провозгласил Мелгот. Несмотря на утреннюю трепку, он выглядел вполне бодрым и уверенным в себе. Франт избавился от порванной и выпачканной одежды, предпочтя ей свежие зеленые тона, а его настроение не портила даже повязка на предплечье. — Знакомьтесь. Это Леград. Мой друг и спаситель. Наш общий собрат по Геройским ротам и просто хороший человек.

Леград выступил из-за спины франта, встреченный взглядами сидевших в помещении людей. Их было семеро. И лишь в четверых угадывались опытные бойцы.

— Вельд, — скромно представился светловолосый парень, с курчавой бородкой в расстегнутой синей куртке и темно-синем жилете.

— Алмир, — склонил голову брюнет с чуть раскосыми глазами, в изящном белом плаще. Он единственный из всех стоял, боясь запачкать прекрасную одежду о пыльные поверхности служащих вместо стульев ящиков.

— Мильдаар, — скупо улыбнулся верзила с резкими чертами лица. Он носил серо-черный мундир, точь-в-точь гвардейский, каким отдавали предпочтение все бывалые солдаты. На правой руке не хватало мизинца.

— Пиллиат, — невозмутимое лицо с 'задубевшей' кожей. Заплетенные на висках косички, похожие на кисточки рыси. Холодная, почти ледяная ладонь. Всех их объединяла общая грубость ладоней — особая затверделость кожи, которую невозможно заработать обычным трудом.

Представилась и остальная троица. Худой круглоглазый Филин — заинтересованный взгляд брошенный на клинок Леграда, выдавал в нём знатока оружия. Пожилой Бильхам похожий не на героя, а на престарелого пастуха. Третьим был Кинч. Живой и здоровый. Сидящий на одном из многочисленных, приспособленных для этого ящиков и с аппетитом поедающий замасленный пирожок. Завидев немой вопрос в глазах друга Мелгот посоветовал:

— Не удивляйся. Кинча не так-то просто убить. Сколько всего?

Толстяк невозмутимо облизав губы пожал круглыми плечами:

— Что я считаю? Раз двадцать.

— Во-от. Вешали, рубили, один раз сожрали. Семейные обстоятельства, знаешь ли, — на этом франт посчитал разъяснения оконченными, а сам Леград уточнять не стал. Он видал вещи и более необычные чем повышенная живучесть.

Кроме них в заставленном ящиками, коробками и бочками амбаре никого больше не было. Поэтому Мелгот мог позволить себе говорить громко и не скрывая эмоций.

— Друзья! — Начал он, словно заправской оратор покоряя аудиторию силой напора. — Обойдусь без лишних слов. Все мы и так понимаем, какое значение для нашего общего дела имеет репутация. По сути репутация в нашем беспросветном мире, это единственное, что чего-то стоит!

— Я б сравнил её с девственностью, — согласно поддакнул Вельд. При взгляде на него охотно верилось в то, что парень знает о чем говорит. — Так же легко потерять, а когда потеряешь, уже не вернешь.

— С той разницей, что мы репутацию создавали, — подхватил Мелгот. — Создавали тяжело и долго. Слишком тяжело, чтобы позволить кому-то нас поиметь! И это друзья подводит нас к главному пункту нашей встречи. К угрозе нашей репутации. Вы уже знаете о досадном эпизоде на складах Септима. Меня пытались убить. Собственно меня бы и убили, если бы не Леград за что я ему особенно благодарен.

— Демоны, — проворчал Вельд. — Никакого представления о цивилизованной конкуренции.

— Суки, — Мильдаар был более краток.

— Не то слово. Рогатые ублюдки пытались убить меня руками наемников. Да еще и обставить все так, чтобы мое тело попало в руки стражей вместе с грузом. То есть разом поставить крест на всей нашей Гильдии. И этого прощать нельзя.

— Корк идиот, — голос у Филина был под стать ему. Глуховатый, тревожный. — Склады Септима всегда были нейтральной территорией. Теперь, чтобы зажечь землю под их ногами нам достаточно нашептать кое-кому в уши, кого нужно благодарить за переполох на Складах. Благородные граждане Крессима за свои торговые и фамильные тайны с удовольствием размажут Корка по земле.

— Это хорошая мысль, — кивнул Мелгот. — Мы нашепчем. Но отдавать этого рогатого подонка кому другому я не намерен. Это дело касается в первую очередь нас и его. Демоны посчитали, что мы слабаки. Что нас можно щелкнуть по носу и поставить туда куда они сами захотят. Такого прощать нельзя. Это вопрос уважения.

Мысль была правильной. Дождаться пока слухи о нападении на складах разойдутся достаточно широко, а после ударить самим. С одной стороны это дало бы окружающим ясный сигнал, что с 'Белым мечом' шутить не стоит. С другой, позволило бы в случае чего иметь железное оправдание перед мундирами, какого бы цвета они не были — к тому моменту в Школы Корка врагов будет хоть отбавляй, поэтому прямых доказательств вины Гильдии Мелгота отыскать будет невозможно.