Замок Ист-Линн - Генри Вуд

Они пустились в путь и благополучно достигли дома судьи Хэйра. Шел уже десятый час.

— Я так обязан Вам, мистер Карлайл, — прошептал Ричард, когда они поднимались по тропинке.

— Я хотел бы помочь тебе по-настоящему, Ричард, и раскрыть эту тайну. Барбара ждет нас? Да, конечно: дверь открывается.

Ричард прокрался через холл в комнату своей матери. Барбара подошла к м-ру Карлайлу, стоявшему у крыльца, и шепотом заговорила с ним: голос ее дрожал от нетерпения.

— Ну что: это он? Тот самый Торн?

— Нет. Ричард говорит, что этот человек совершенно не похож на истинного убийцу.

— Вот как! — удивленно и разочарованно сказала Барбара. — Это не он! Бедный Ричард впустую потратил почти целый вечер.

— Ну, не совсем впустую, — заметил м-р Карлайл. — Теперь нам все ясно.

— Все ясно — повторила Барбара. — Как раз теперь наступила полная неопределенность.

— Я имею в виду капитана Торна. Мы подозревали только его, а нужно было искать совсем в другом месте.

Когда они вошли в гостиную, миссис Хэйр и Ричард рыдали, прильнув друг к другу. Миссис Хэйр схватила руку м-ра Карлайла.

— Ты был так добр! Я не знаю, что бы мы делали без тебя. И я хочу попросить тебя еще об одной услуге. Барбара ничего не говорила об этом?

— Я не могла говорить в холле, мама, опасаясь, что нас могут услышать слуги.

— Мистер Хэйр не вполне здоров, и мы ужасно боимся, что вследствие этого он вернется домой рано; если бы не это, мы бы чувствовали себя в полной безопасности до десяти часов, поскольку он отправился в «Оленью голову», а они, как тебе известно, никогда не расходятся раньше этого времени. От одной мысли о том, что он придет и увидит Ричарда, меня бросает в дрожь. Мы с Барбарой говорили об этом весь вечер и не смогли придумать ничего лучше следующего плана. Он состоит в том, что ты выручишь нас еще раз и останешься в саду возле калитки; если придет м-р Хэйр, ты остановишь его и займешь разговором. Барбара, которая будет ждать его прихода вместе с тобой, бросится в дом и предупредит нас, тогда Ричард сможет спрятаться в чулане, дверь которого выходит в холл, и ускользнуть, когда м-р Хэйр войдет в дом и проследует в эту комнату. Ты сделаешь это для нас, Арчибальд?

— Ну разумеется.

— Я не могу добровольно расстаться с сыном ранее, чем пробьет десять часов, — прошептала она, с искренней благодарностью пожимая руки м-ра Карлайла. — Ты не знаешь, что это такое, Арчибальд, когда почти утраченный тобой сын появляется дома не более чем на час, в первый раз за семь лет. В десять часов мы простимся с ним.

М-р Карлайл и Барбара, в точном соответствии с пожеланиями миссис Хэйр, стали прогуливаться по садовой дорожке, держась поближе к калитке. Когда они пошли на второй круг своего дозора, м-р Карлайл предложил ей опереться на его руку, движимый одной лишь вежливостью. Барбара взяла его под руку, и они продолжили свою прогулку, судья не появлялся.

Ровно в половине десятого экипаж леди Изабель подкатил к дому миссис Джефферсон, и она сразу же вышла к нему, сославшись на головную боль и извинившись за ранний отъезд. Ехать до Ист-Линна было недалеко: всего две мили, большей частью — по проселочной дороге. Можно было выехать и на большак, но таким образом путь удлинялся, хотя и незначительно. Внезапно на дорогу вышел джентльмен и помахал кучеру, чтобы тот остановил экипаж. Даже при ярком лунном свете леди Изабель не сразу узнала его, поскольку на нем была уродливая меховая шапка с опущенными ушами и завязанными под подбородком тесемками. Это был Фрэнсис Ливайсон. Она открыла окошко экипажа.

— Я подумал, не Ваш ли это экипаж. Как Вы рано возвращаетесь! Вас утомили радушные хозяева?

«Да он же знал, во сколько возвращается миледи, — подумал Джон, — он же узнал об этом у меня. Сдается мне, он чертовски неискренний малый.

— Я вышел прогуляться и немного устал, — продолжил он. — Проявите же милосердие и подвезите меня домой!

Она согласилась, хотя и без особой охоты, поскольку отказать было бы просто невежливо. Лакей соскочил с запяток, чтобы открыть дверь экипажа, и Фрэнсис Ливайсон сел рядом с леди Изабель.

— Поезжай по большаку, — высунувшись, сказал он кучеру, и последний прикоснулся к полям своей шляпы. Этот путь лежал мимо поместья м-ра Хэйра.

— Я не узнала Вас, — начала она, отодвинувшись в угол. — Что это за уродливая шапка на Вас? Это походит на грим.

Тем временем он снял «эту уродливую шапку» и принялся вертеть ее на пальце.

— Грим? Ну что Вы: в окрестностях Ист-Линна у меня кредиторов не имеется.

И снова он сказал неправду, ибо прекрасно знал, что надел эту шляпу именно для того, чтобы остаться неузнанным.

— Мистер Карлайл дома? — осведомилась она.

— Нет. — После небольшой паузы он добавил: — Я полагаю, что он нашел себе более приятное занятие.

Он сказал это таким тоном, что кровь прилила к лицу леди Изабель. Ей хотелось сохранить гордое молчание, но бедняжку снедала ревность, и она не выдержала.

— Какое занятие?

— Только что, проходя мимо дома Хэйров, я заметил некоего джентльмена и юную леди, которые прогуливались под руку, наслаждаясь свиданием под луной. Это были Ваш муж и мисс Хэйр.

Леди Изабель едва не заскрежетала зубами: сбылись ее наихудшие опасения, весь вечер не дававшие покоя нашей героине. Подумать только: этот ненавистный ей человек — ибо сейчас, в своей слепой ярости она ненавидела его — так обманул ее, отпросился под фальшивым предлогом, прибегнув к низкой и подлой лжи, для того, чтобы провести время в обществе Барбары Хэйр! Трудно сказать, какая вспышка ярости могла бы последовать, если бы она была в экипаже одна. Она откинулась назад, задыхаясь от гнева, но все-таки сумев скрыть свои чувства от капитана Ливайсона. Когда они проезжали мимо поместья судьи Хэйра, леди Изабель наклонилась к окну, чтобы в нетерпении взглянуть на сад. И там, в ярком лунном свете, даже слишком ярком и безжалостном, она увидела, как ее муж и Барбара медленно прогуливаются под руку, прильнув друг к другу. Задыхаясь от рыданий, которые она не могла более сдерживать, леди Изабель снова откинулась назад, и дерзкий негодяй, сидевший рядом с ней, впервые осмелился обнять ее, привлечь к себе и прошептать, что уж он-то по-прежнему любит ее. В эту ночь она была просто вне себя: в противном случае леди Изабель даже не стала бы его слушать.

Ревнивая женщина просто безумна, оскорбленная женщина — безумна вдвойне; несчастная леди Изабель считала, что м-р Карлайл попрал самые святые чувства, которые только могут существовать между мужем и женой.

— Отомстите этому негодяю, Изабель. Он не стоит Вас. Оставьте Вашу теперешнюю жизнь, полную горестей, и вкусите заслуженного Вами счастья.

Она горько разрыдалась, то ли от обиды на мужа, то ли от этих бесстыдных речей. Увы! Фрэнсис Ливайсон принялся утешать ее посредством нежной и опасной софистики, столь присущей его коварной натуре.

Глава 9

ИСКУПЛЕНИЯ НЕ БУДЕТ

Минуты летели одна за другой. Без четверти десять, десять часов, четверть одиннадцатого — а Ричард по-прежнему находился у матери, а м-р Карлайл и Барбара все так же терпеливо мерили шагами садовую дорожку. В половине одиннадцатого, наконец, появился Ричард, простившийся с матерью. Последовало печальное прощание с плачущей Барбарой, свидетелем которого стал м-р Карлайл, затем он сам крепко пожал руку Ричарда, и тот исчез между деревьями, пустившись назад тем же путем, каким пришел.

— Спокойной ночи, Барбара, — сказал м-р Карлайл.

— Вы разве не зайдете попрощаться с мамой?

— Не сейчас: уже поздно. Передай ей, как я рад, что все так удачно получилось.

Он стремительно зашагал домой, а Барбара расплакалась, прислонившись к калитке. Ни единый прохожий не появился в этот поздний час; судья тоже задерживался. Что же случилось с ним? О чем они там думали в этой «Оленьей голове», когда задерживали достопочтенных пожилых судей, которым следовало бы рано приходить домой и укладываться в постель, подавая тем самым добрый пример всем законопослушным гражданам? На следующий день Барбара узнала, что судью Хэйра сманили, в компании еще нескольких джентльменов, из старой доброй таверны, в дом приятеля, где они предались развлечениям в виде ужина, трубок и виста со ставками по шесть пенни, от каковых смогли оторваться лишь в первом часу ночи. Впрочем, нет худа без добра, как говорится, Барбара не смогла бы сказать, сколько времени она провела у калитки: может быть, минут десять. Никто не звал ее, ибо миссис Хэйр предавалась своему горю, забыв и думать о Барбаре, а судья еще не появился. Барбара чрезвычайно удивилась, когда услышала быстрые шаги и увидела, что это вернулся м-р Карлайл.

— Поспешай не торопясь, Барбара, — воскликнул он, подходя к ней. — Я уже прошел половину пути домой, и мне пришлось вернуться. Входя в вашу гостиную, я оставил на буфете небольшой сверток, в котором был пергаментный сверток. Ты не могла бы принести его?