Свобода или смерть: трагикомическая фантазия (сборник) - Леонид Филатов

2 — й консерватор. Как хотите, господа, а меня интересует, куда мы идем?!

1-й консерватор. А ведь я уже несколько лет тому назад предвидел это!.. И уже тогда говорил: господа, мы стоим у подножия вулкана. Остерегитесь, ибо еще шаг — и мы будем на вершине оного!

3-й консерватор. Один говорит о попах, другой — о мостах, третий — «о всеобщем и неслыханном распространении пьянства!» Всякий за что-нибудь ухватился, всякий убеждает, угрожает, а так как все говорят вдруг, то никто никому не отвечает!..

4-й консерватор. «Умники!» Вот они у меня где, эти «умники!» И каких им еще понадобилось «новых идей», когда вокруг нас, с божьей помощью, и так все цвело и благоухало!..

2-й консерватор. Вот я и спрашиваю вас, господа, куда мы идем?!

1-й консерватор. А все эта паскудная литература! И чего у нас с ней церемонятся! Я доказываю, что в литературе нашей, со смертью Булгарина, ничего, кроме тлетворного влияния, не существует!

3-й консерватор. Я, господа, вообще ничего не читаю, но на днях мне для курьеза дали прочитать пять строк! Всего пять строк! И клянусь Богом, я увидел тут все: и дискредитирование власти, и презрение к обществу, и космополитизм!

4-й консерватор. Да, господа, зло теперь повсюду распространяет свои корни. Люди обыкновенно начинают с того, что с усмешкой отзываются о сотворении мира, а кончают тем, что не признают начальства!..

2-й консерватор. В этой связи не могу лишний раз не спросить, господа, куда мы идем?!

1-й консерватор. Все это от недостатка спасительной строгости, господа! Если бы своевременно было прибегнуто к расстрелянию, то и общество было бы спасено, и молодое поколение ограждено от заразы заблуждений!..

3-й консерватор. Расстреляние, господа, именно расстреляние! Разумеется, не поголовное, а отдельных лиц! И тогда лицо российской добродетели воссияет вновь, как десять лет тому назад!..

4-й консерватор. Предлагаю подвергнуть расстрелянию всех несогласно мыслящих!.. Всех, в поведении которых замечается скрытность!.. И наконец, всех зубоскалов и газетчиков!..

(Крики: «Смерть зубоскалам!», «Расстрелять газетчиков!», «Долой литературу!», «Оградить молодежь!», «Ликвидировать умников!», «Запретить гласность!..»)

Прокоп. Ну каково? Вот это я называю жизнь! Я тебе тут еще целую кучу проектов принес. Вот, например, проект о децентрализации…

Провинциал. А об чем он, этот проект?

Прокоп. Как бы тебе объяснить… ну, чтобы, значит, везде, по всей земле… ну, чтобы везде можно было свободно бить по зубам… вот это и есть самая децентрализация!..

Провинциал. Да читать ли?.. Право, боюсь я, брат!..

Прокоп. Надо читать! Зачем же ты в столицу приехал? Какой же ты патриот после этого, если не интересуешься знать, в чем последняя суть состоит?

Провинциал. Да ведь запью я!.. Чувствует мое сердце, что запью!..

Прокоп. Оно, конечно, у кого чувствительное сердце — трудно не запить. А вот кто закалился, как я, — так ничего! Даже пользу нахожу! Тут светлые мысли есть, ей-богу!..

Провинциал. Да я только одни заглавия прочел, а уж вижу: упразднение, уничтожение, ликвидация!..

Прокоп. Э, ты не прав, душа моя! Тут один проект о расширении есть! Правда, о расширении области действия квартальных надзирателей. Однако же о расширении!..

Провинциал. Поверишь ли, брат, никогда мне так не хотелось водки, как в эту минуту!..

Прокоп. Аито верно, душа моя!.. Сказать по правде, наслушаешься этих проектов об уничтожении да о расстрелянии — и на сердце сделается так моркотно, что целую четверть готов выпить!.. Человек, водки!

Затемнение.

Провинциал.…И подумать только, проводится множество бессонных ночей, портится громада бумаги для того только, чтобы в конце концов вышло: уничтожить, вычеркнуть, воспретить!..

А все благодаря тому, что простота задач продолжает привлекать наши сердца. Нам все еще чудится, что надо нечто разорить, чему-то положить предел, что-то стереть с лица земли!.. Неполезное что-нибудь сделать, а именно разорить!.. Ежели признаться по совести, то это, собственно, мы и разумеем, говоря о процессе созидания…

Но почему же, однако, уничтожить, вычеркнуть, воспретить, а не расширить, создать, разрешить? А потому что вычеркнуть легко, а создать трудно. Вот в этом и разгадка той бесцеремонности, с которой мы приступаем к рассечению всевозможных жизненных задач!..

Затемнение.

Провинциал. Где я?.. Нет, это не мой нумер!.. Диван, подушки… Господи, неужели я опять…

Хватов. Опять у меня-с!.. Не извольте волноваться!.. Поручик Хватов к вашим услугам-с!..

Провинциал. Однако странное обстоятельство!.. Ну ладно бы один раз!.. Позвольте узнать, как я сюда попал?..

Хватов. Обыкновенно-с!.. Иду я дозором-с!.. Вижу благородные люди в очень веселом виде-с!..

Провинциал. Не продолжайте!.. Очень вам признателен, господин Хватов!.. Век не забуду вашей услуги!..

Хватов. Да чего же-с!.. Я, как благородный человек… вот пожалуйте, диван-с, подушки-с!..

Кланяется и исчезает.

Провинциал.…Какой стыд, какой стыд!.. Я начинаю опасаться, что если дело пойдет таким образом и дальше, то меня непременно куда-нибудь посадят в часть!

Голова-то как трещит, господи!.. Что в это время бродит в голове — это ни под каким видом не соберешь, а что бродит нечто — в этом нет ни малейшего сомнения…

Вот сейчас мелькнуло: хорошо бы выиграть двести тысяч! — и ушло. Потом мелькнуло: а не приказать ли водки? — и опять ушло. Вообще все приходит и уходит до такой степени смутно, что ни встречать, ни провожать нет надобности…

И вдруг я вспомнил!.. Был у меня товарищ по фамилии Прелестнов!.. Сейчас, говорят, он сделался либералом и публицистом при ежедневном литературно-научно-политическом издании «Старейшая Всероссийская Пенкоснимательница!..»

Наконец-то я попаду в самое сердце российской интеллигенции!

Затемнение.

Менандр. Ба!.. Давно ли в столице, душа моя?.. И не повидать старого товарища?.. Ну не грех ли?..

Провинциал. Да я уж не раз порывался… Да все, знаешь ли, провинциальная застенчивость… Ты ведь теперь известный публицист!..

Менандр. Душа моя, что за церемонии!.. Апомнишь ли нашу юность?! Поэзия, искусство, вдохновение!..

Провинциал. Как не помнить, все помню!.. Прекрасное было время!.. Теперь уж не то!..

Менандр. Э, не скажи!.. Ведь не оскуделаже русская земля деятелями?.. Ведь не оскудела же?..

Провинциал. Где же ей оскудеть?.. Семьдесят миллионов жителей, и если на каждый миллион хотя бы по одному Ломоносову…

Менандр. Вот и я постоянно твержу: не оскудела русская земля!.. Эка беда, что покуда ничего нет!.. Будет!..

Провинциал. Известное дело, будет!.. Не сегодня, так завтра… Как не быть?..

Менандр. Полководцев, говорят, нет. Будут, говорю!..

Провинциал. Будут!

Менандр. Администраторов, говорят, нет. Будут, говорю!..

Провинциал. Будут!

Менандр. Денег, говорят, нет. Будут, говорю!..

Провинциал. Будут! И пословица говорит: когда нет денег — это перед деньгами!..

Менандр. Да, душа моя, не прежнее нынче время! Теперь везде прогресс!.. Свобода книгопечатания — вон мы куда метнули!..

Провинциал. Да, уж это мы и в самом деле… Прямо даже как-то не верится…

Менандр. А ты, душа моя, вдохни поглубже!.. Чувствуешь, как легко дышится?

Провинциал. Как не чувствовать, брат?.. Ясное дело, чувствую!..

Менандр. То-то, душа моя!.. А оглянись вокруг себя… Как светло живется!..

Провинциал. Да уж это именно так, брат!.. Что светло, то светло!..

Менандр. Новое время, душа моя!.. Ах сколько дела впереди, сколько дела!.. Банки, сберегательные кассы, артельные сыроварни!.. А сколько в одном только Ледовитом океане богатств сокрыто!.. А какая, черт побери, нынче корреспонденция!.. Из Шемахи сообщают: произошло сильное землетрясение!.. Из Кишинева пишут: наблюдалось северное сияние!.. Что и говорить — головокружительное время!.. Дай я тебя поцелую, душа моя!..

(Целуются.)

Менандр. (Шепотом.) Только вот что я тебе скажу. Теперь надлежит вести себя как можно тише. Не следует, душа моя, лезть в задор!..

Провинциал. Помилуй, брат, но ежели и впрямь свобода печати, так отчего же тише?..

Менандр. Т-с-с!.. Тише!.. А впрочем, оттебя мне скрывать нечего… Тут у нас недавно образовалось общество под названием «Вольный Союз Пенкоснимателей…» Но, ради Бога, чтобы это осталось между нами!..