Область трансцендентности - Игорь Байкалов

Первоначальная связь с коммуникатором постепенно отпадала: речь его больше не дублировалась и не была столь медлительной. Это значит, аватар становился независимым от своего источника, хоть и оставался связанным с ним информационно, как объяснила мне Молния. Теперь существовало два Ястреба: живой человек и компьютер, непривычно тихий, словно модуль индивидуальности перестал работать.

– Модуль стёрт и перенесен на новый носитель, – сказал аватар.

– Зачем? – удивился я.

– Это было обязательным условием при копировании личности. Я получил инструкцию, как только вы вставили кристалл.

«Ну да, логично. Зачем нам две одинаковые личности?..»

Мы учили Ястреба держать равновесие. Аватар садился, вставал, нагибался влево-вправо, брал предметы. Моторика у него оказалась великолепной.

– Мне кажется, ему нужно новое имя, – сказал я.

– Меня это устраивает, – ответил искин.

– Как-то неудобно обращаться к человеку и называть его птицей. Это традиции названий кораблей на Флоте, но они здесь не подходят.

– Можно, – согласилась Молния, – хотя вы до сих пор зовёте меня атмосферным явлением.

– Привыкли как-то, – ответил я и вспомнил слова Демиурга. – Это не дело, конечно. Давай подберём тебе имя.

– Искусственный разум, – сказал аватар.

– ?

– Искусственный разум, сокращённо «искра».

– Снова явление, – недовольно отметила Молния.

– Зачем так оригинальничать?.. – и тут меня осенило. – ИскРА – Ира.

– Ира… Ира… – повторяла она новое имя на все лады. – Ира…

– Ирчик, – вставил я. – Ир-рчик.

Девушка хихикнула.

– Я не против… Звучит как-то более по-человечески, и подтекст есть…

– Ирина Демиургивна, – уточнил я.

– Нет, не звучит. Давайте тогда без фамилии и отчества?

А что насчет моего имени? – спросил аватар.

– Ян. Как тебе? И есть что-то общее со старым именем…

– Да, – задумался он. – Мне нравится. И, кажется, подходит к моему виду?

Насчёт последнего я сомневался, но промолчал.

– Кстати, а почему ты выбрал именно этот образ? – спросил я. – Чем руководствовался?

– Только из утилитарных соображений. Это был самый надёжный вариант. К тому же, большинство опрошенных женщин назвали его самым красивым актёром прошлого года. Да, Ира?

– Я в опросах, конечно, не участвовала, – пожала она плечами, – но прообраз действительно симпатичный.

Я почему-то почувствовал нестерпимый укол ревности.

– Тебе не нравится этот актёр? – спросил меня Ян.

– Не следил за ним…

Я вообще никогда не интересовался вопросами шоу-бизнеса и массовым кино, но искин «просмотрел» все голофильмы в своей памяти и нашёл самый сильный «аргумент». Неужели он хотел произвести впечатление на Иру?! И я знал его достаточно хорошо, чтобы не исключить такую возможность, тем более что Ястреб, будучи машиной, неоднократно жаловался, что она не воспринимает его всерьёз. Что такое? Я ревную к искину?! В конце концов, по какому праву я так реагирую? Сам же предложил ему создать искусственное тело.

Но всё-таки с этого момента во мне переключился невидимый тумблер, хотелось, чтобы Ира была как можно дальше от нашего нового коллеги. Странно, никогда не замечал за собой таких желаний. На носу ответственная операция, а я думаю о таких вещах!

Ближе к вечеру по корабельному времени работа по обустройству новой каюты завершилась, и мы проводили Яна в его новый дом. Нас встретили Мирослав и Манулов. Каюта была небольшой, всего понемногу, но я не думал, что для отдыха времени не найдётся.

– И как он? – спросил Северин.

– Теперь его зовут Ян, – сказал я.

– Да? – капитан разведчика посмотрел на него, словно видел впервые.

– Рад познакомиться, Ян, – вставил Мирослав и протянул аватару руку. Тот с воодушевлением пожал её. – Ну надо же, подумать только: был машиной – стал человеком. Никак не могу осознать…

– Да, ещё одна новость. Теперь у нас Молния стала Ирой.

– Если Молния хочет, то почему бы и нет, – сказал Северин.

Ира всем своим видом показывала, что уже давно «за», вот только не подворачивался удобный момент, чтобы сказать об этом. Мирослав был рад познакомиться с ней снова, что с удовольствием и проделал.

– Я стал замечать, что движения даются как бы труднее, – сказал Ян. – Чувствуется усталость, но она не от тяжёлого труда. Что-то другое… Что происходит? Я заболел?

– Нет, тебе нужно поспать, – ответил я. – Можешь ещё поработать над интерьером, если хочешь, но завтра у нас много дел. Ты нам нужен свеженький.

– Я останусь, – сказала Ира. – Помогу ему.

Мне казалось, Ян справится с проблемами и сам, ведь он неоднократно наблюдал, как мы ложимся спать, встаём, почему не удаётся уснуть. Мне по-прежнему не хотелось оставлять Иру-Молнию наедине с Яном, но весомых аргументов не находил.

Мирослав и Северин уже выказывали готовность покинуть каюту.

– Зайдёшь ко мне через час? – спросил я, главным образом для того, чтобы ограничить время их общения.

– Конечно, – её глаза смеялись надо мной. Кажется, она всё понимала…

Прошёл час, второй, а я то и дело посматривал на дверь своей каюты, ожидая, что она вот-вот откроется, и на пороге окажется Молния… то есть Ира. Никак не удается привыкнуть к новому имени…

О чем можно говорить два с половиной часа?! Мне так хотелось получить от неё объяснения! Идти самому, а тем более спрашивать у искина, казалось мне верхом неприличия и неосмотрительности.

Может быть, Ян вообще надеется надеть на себя погоны капитана? А что, он опытнее. Пролетал до меня восемь лет под руководством Фаррела. Может именно потому Ира изменила своё решение, и стала уговаривать Демиурга. Нет, пост свой не отдам! Раз уж я взялся за дело, должен довести его до конца. Мне вдруг вспомнились первые встречи с Белоусовым. Как я раздражался по поводу его высокомерия, а теперь сам становился таким. Лезут же всякие мысли…

Я лег на кровать и закрыл глаза, пытаясь расслабиться, но мысли продолжали крутиться в том же направлении.

– Извини, я задержалась, – прозвучал знакомый голос. Ира-Молния стояла у порога.

– Ничего страшного, проходи, – ответил я и поднялся.

Она пожала плечами и села около меня и спросила:

– О чём ты хотел поговорить?

– О ком, – поправил я. – О тебе.

Её глаза сверкнули удивлением и готовностью ответить.

– Ты стала человеком.

– Это Демиург тебе сказал?

– Это видно.

Девушка опустила голову, словно совершила какой-то проступок.

– Я меняюсь. Узнаю все больше, но могу все меньше, – призналась она. – Мне даже обыкновенный стул создать не удалось. Ты тогда заметил, да?

– Когда мы были у Демиурга? Да. И имя ты же не просто так захотела, верно?